Марцин Подлевский

Глубина: Прыгун

Мы в тридцати тысячах световых лет от центра галактики.
Мы совершаем круг каждые двести миллионов лет.
И наша галактика — лишь одна из миллионов миллиардов.
В этой удивительной расширяющейся Вселенной.
Вселенная продолжает все расширяться и расширяться.
Во все стороны она может разлетаться со свистом,
Так быстро, как только возможно, — скорость света, знаете ли.
Двенадцать миллионов миль в минуту, и это самое быстрое.
Так что помни, когда чувствуешь себя маленьким и уязвимым.
Сколь удивительно маловероятно твое рождение.
И молись, чтобы где-то в космосе была разумная жизнь.
Потому что тут на Земле — сплошное дерьмо.

Монти Пайтон, «Galaxy Song», слова и музыка: Эрик Айдл и Джон Дю През

I. «Черная лента»

1. Сборище

Целью каждой Программы является реализация.

Машинный кодекс, параграф первый

Корабль был старый, серо-голубого цвета и явно чересчур большой. Не хватало всего нескольких тонн, чтобы считать его полноценным фрегатом. Наверняка он прекрасно смотрелся в полете сквозь космическую бездну, поблескивая желтыми огоньками позиционных огней и голубым выхлопом энергии реактора из грушевидных дюз. Миртон Грюнвальд, уже успевший слегка набраться, осматривал корабль со всех сторон, но не замечал никаких серьезных дефектов. Разве что корпус чуть поцарапан, компьютеры стоило бы обновить, а в одной из кают чем-то воняло.

— Что так дорого? — поинтересовался он у нервного коротышки-торговца, который ходил за ним как приклеенный, потирая маленькие шершавые лапки. Дорого как раз особо не было, но торговля — в своем роде танец, и имело смысл наступить партнеру на мозоль. — Это правда, что про него болтают? — выпалил Миртон в порыве пьяного вдохновения. Он понятия не имел, что говорили про корабль и говорили ли вообще, но попытаться не мешало.

— Да все это неправда, чушь полная, — разволновался коротышка. — Никаких привидений там нет!

Привидения! То, что надо. Миртон присел возле стазис-кресел в рубке управления и с наигранным отвращением потянул за одну из трубок, по которым подавался наркотик.

— Внутри кораблей всегда шумит, — продолжал гнуть свое торговец. — Сами знаете — энергосистемы старые, да и в гальюне порой булькает. Ну и начинают болтать всякие глупости: один по пьяни увидит, как из сральника выходит его покойная мамочка, а другой верит, будто управляющая консоль передает ему некие сигналы. И начинается — «на корабле завелись привидения», «духи переставляют стулья в кают-компании»… Всё от скуки.

Миртон его не слушал. В духов он не верил, но, если это помогало сбить цену, он готов был поверить в целую их стаю, перемазанную эктоплазмой. Торговец просил два миллиона юнитов — кредитных единиц Альянса — в том числе десять процентов в качестве первого взноса. У Миртона имелось пятьсот тысяч с мелочью — все его накопления, последние заработки и то, что он получил за оставшиеся от «Драконихи» запчасти. Должно было хватить на взнос, переделки и запись программного обеспечения. Быстро посчитав в уме, он понял, что у него остается около ста тысяч, то есть минимальная сумма, которая должна поступать на счет продавца каждый стандартный лазурный месяц, вплоть до внесения полной оплаты с двенадцатью процентами комиссионных.

Кошмар.

Корабль стоил как эксклюзивные апартаменты на Лазури — планете-столице Альянса.

— Оружие? — спросил Миртон, почесывая подбородок.

Торговец явно оживился:

— Лазер с камнережущим режимом, две турбинные пушки, плазма и луч захвата. Плазма повреждена, как и одна из турбопушек, но можно починить. Луч захвата работает отлично, как и лазер. Прекрасное оружие! Предыдущий владелец несколько его… модифицировал, как и стазис-навигаторскую, но все законно!

— Предыдущий владелец… А как этот красавец назывался до перерегистрации? — спросил Миртон, бросая бдительный взгляд туда, где должна была располагаться стальная табличка с выгравированным названием. Таблички не было. Торговец замахал лапками.

— Думаете, я помню? Откуда мне…

— Не важно. — Миртон небрежно взмахнул бутылкой, до половины наполненной миндальным виски. — Сейчас он сам нам скажет. Немного похимичить в реестре бортжурнала — и готово, — он хлопнул по кнопке включения главного компьютера и пробежался пальцами по запыленной клавиатуре. Система зашумела, а затем застрекотала.

— Что вы делаете? — пискнул торговец, но было уже поздно.

— Ну вот и все, — Миртон нажал клавишу, и на слегка выпуклом экране появился логотип корабля: волнистая черная линия на фоне холодных звезд и название жирным белым шрифтом:

...

ЧЕРНАЯ ЛЕНТА

— «Черная лента», — прошептал Грюнвальд. — Прелестно.

О «Черной ленте» ходили легенды. Корабль-неудачник, корабль-призрак, корабль-убийца. Якобы он затерялся в Глубине — загадочном псевдопространстве, через которое летали, чтобы преодолеть гигантские космические расстояния, — а когда вернулся, оказалось, что вся его команда отключена от трубок, подающих стазис. Естественно, все погибли. Сквозь Глубину необходимо было лететь, находясь под воздействием стазиса, — иначе человек впадал в безумие, необратимо разрушавшее мозговые связи, что неизбежно заканчивалось смертью. Глубинный прыжок никому не удалось пережить находясь в сознании — слишком чудовищными оказывались последствия. Но история «Черной ленты» на этом не заканчивалась.

В том, что корабль затерялся в Глубине, не было ничего из ряда вон выходящего. Подобное случалось часто — либо из-за аварии глубинного привода, либо из-за ошибочно введенных астролокатором координат. Но «Черная лента» вернулась из Глубины лишь наполовину — корабль появлялся и исчезал с плененной на его борту командой, получив прозвище одного из «призраков», не вполне материальных невольников Глубины.

Так происходило до тех пор, пока «Черная лента» не вышла из Глубины в последний раз, где-то в Рукаве Персея, теперь уже полностью материальная и бесповоротно мертвая.

Чудом найденный корабль подвергли очистке, обновили программы и обследовали до последнего винтика в соответствии с применявшимися во всем Альянсе процедурами, а затем, не найдя ничего подозрительного, выбросили на свободный рынок. Там его купил некий Проклис или Моклис — Миртон точно не помнил — и вбил себе в башку, что займется контрабандой оружия для мелких герцогств во Внешних системах, у самой Галактической границы. Проклис-Моклис установил на корабле тысячи систем безопасности и нелегальное оружие — ходили слухи о чем-то биологическом, подпадавшем под Эстафорскую конвенцию, касающуюся вирусного терроризма, — а затем, как это часто бывает, поссорился с собственной командой из-за прибыли. Кто-то из особо энергичных подчиненных воткнул ему в горло нож для сыра, а поскольку торговец-параноик поставил блокировку на компьютерные системы, вскоре оказалось, что его убийство — не самая лучшая идея. В итоге корабль нашли во второй раз — по прошествии примерно лазурного года, с другим набором трупов на борту. Альянс, нисколько не обеспокоенный дурной славой «Черной ленты», в очередной раз очистил корабль и выбросил его на рынок, где им завладели элохимы.

В Выжженной Галактике, где уже много тысячелетий не существовало иных рас, элохимы воспринимались как некая странная группировка, болезненно тосковавшая по легендарной «иности». Сперва они функционировали как обычная человеческая секта, возведшая в культ историю «отвергнутых ксенобратьев», но затем сумели добраться до незаконных генотрансформаторов, изменив себя с их помощью как телесно, так и психически.

Навязчивая идея об изменении тела, свойственная некоторым группам людей, не представляла ничего нового. Секта элохимов, так же как Собрание или стрипсы, тосковала о настоящих Иных. Однако лишь элохимы сумели достичь столь высокого уровня иности. Им удалось настолько изменить собственный разум, что их образ мыслей и действий выглядел по-настоящему иным. И именно они окончательно испоганили «Черную ленту», ибо мало кого интересовал бывший «призрак», принадлежащий полусумасшедшим элохимам, которые устанавливали на своих кораблях артефакты, оставшиеся после Иных, вроде инзедримов или прочих ксено из легенд времен еще до Машинной войны.

— Откуда она у тебя? — спросил Грюнвальд. Торговец захлопал глазками.

— Не понимаю…

— Прекрасно ты все понимаешь. Этот корабль воняет. Мне плевать на духов, но этот прыгун принадлежал элохимам, — Миртон постучал по клавиатуре, — семь с лишним лазурных лет. Каким чудом он оказался на этой захолустной планете?

— Можете не покупать, — ощетинился торговец.

— Вот только тебе очень хочется, чтобы я его купил, и притом недорого, — спокойно ответил Миртон, отхлебывая виски и бесцеремонно протягивая бутылку торговцу. Коротышка с отвращением покачал головой и словно ушел в себя, с явным испугом глядя на Грюнвальда. — Ибо я намерен рассказать всем, какое сокровище ты пытался мне впихнуть, и тогда тебе нескоро удастся прилично заработать. Большинство оставшихся от элохимов кораблей оборудованы артефактами ксено, которые мало кто сумеет починить, если те сдохнут. Будь я настолько сумасшедшим, чтобы купить бывший корабль-«призрак», меня рано или поздно ждет путешествие к элохимам. А может, не стоит? — Миртон театрально пожал плечами и с притворной задумчивостью поскреб плохо выбритый подбородок. — Просто вброшу информацию о том, что ты тут у себя держишь, в Поток, и тогда ты прославишься в каждом уголке Выжженной Галактики. Разве что, — он сделал драматическую паузу, — мы договоримся о скидке.