— Итак, — начинает Генри, — чем могу быть полезен? — Сделав паузу, он, кажется, переосмысливает свои слова. — Я имею в виду… чего ты хочешь? Или, скорее, чем я могу тебе помочь? Да. Давай остановимся на этом.
Я сглатываю и ищу силы в образе Кейт Бекинсейл.
Нет простого способа признаться кому-то, что ты хочешь попросить его прикрыть тебя, пока ты охотишься на вампиров.
— Ты можешь мне довериться. — Мягкость его голоса напоминает мне о том, как мы были детьми и нашли раненую птицу, которая врезалась в раздвижную стеклянную дверь дома Генри. Мы соорудили маленькое гнездышко в старой коробке из-под обуви, и Генри хлопотал над птицей, пока она не умерла. Я выглядываю из окна его спальни на задний двор. Камень, который мы превратили в надгробие, вероятно, все еще стоит у подножия гигантского дуба, на который мы когда-то взбирались.
Надеюсь, это не заставит Генри жалеть меня. Я бы не смогла этого вынести.
— Мне нужно, чтобы ты подвез меня в аэропорт. — Я начинаю с самой простой вещи. Генри не обязательно знать все причины.
— О-о-о… — Он выглядит практически разочарованным. Вероятно, ожидал что-то наподобие тех грандиозных планов, которые я придумывала в детстве. Если бы он только знал, что я задумала самый безумный план в своей жизни! Отчасти мне хочется все выложить Генри, и не потому, что мне нужно с кем-то поделиться своей задумкой, — а потому, что мне нужно поделиться ею с Генри. Мне хочется рассказать о своем плане парню, который всегда поддерживал меня.
— Ну, я же говорил тебе, что всегда готов помочь, — отвечает он.
— Значит, ты отвезешь меня? — Я перестала потирать большие пальцы друг о друга. Если я знаю нервные движения Генри, то он наверняка знает мои.
Слишком поздно. Он смотрит на мои руки, снова неподвижно лежащие у меня на коленях.
— Почему твоя мама не может отвезти тебя? Или Джессика?
— Им некогда. — Короткие, односложные ответы лучше всего подходят для лжи.
— И куда ты собралась?
— В Новый Орлеан. — Мне следовало бы солгать, но я не стала. Генри наверняка помнит о поездке, которую мы с папой планировали. Я довольно часто о ней упоминала, хотя, возможно, пропустила ту часть, где мы планировали искать настоящих вампиров. Генри никогда в них не верил, но я хочу, чтобы он видел, как для меня это важно.
И он видит. Он догадался: я что-то скрываю.
— Виктория.
Есть нечто особенное в том, как Генри произносит мое имя. Это трудно объяснить, но когда в кофейне вас окликают по имени, чтобы выдать заказ, это отличается от того, как ваше имя звучит из уст кого-то близкого. То, как Генри произносит мое имя, вновь воскрешает все доверие, которое раньше было между нами, и вселяет надежду, что все вернется снова, если только я сделаю шаг навстречу.
— Я должна была поехать туда с папой. Это был его подарок мне на выпускной. Теперь папа хочет, чтобы я отправилась туда с друзьями и повеселилась. — Стараюсь сделать так, чтобы мой голос звучал как можно тверже и увереннее, но пристально смотрю на свои руки, пока говорю. — Но я собираюсь поехать туда одна, чтобы отыскать вампира. И мне нужно, чтобы ты прикрыл меня.
Глава 3
Не знаю, как ты, но меня учили давать отпор.
Настоящая кровь
Генри поджал губы. Он знает, что я говорю серьезно, и не знает, что с этим делать. Я хочу, чтобы он в присущей ему манере торжественно кивнул, принимая мой план без вопросов. Вместо этого он издает сдавленный смешок.
— Хочешь найти себе Эдварда, да? Ну, то есть сам-то я за Джейкоба, но ты — это ты.
Он пытается перевести все в шутку. Дает мне шанс отшутиться и отказаться от сказанного. Я понимаю, что такой будет реакция большинства людей. В обычной жизни вампиры не устраивают приемы и не рассылают приглашения. Команды профессионалов не смогли их обнаружить, так почему же мне должно повезти? Но я надеюсь, что Генри не спишет меня со счетов сразу. В конце концов, однажды он помог мне установить ловушку на снежного человека в лесу за домом, основываясь на моих неубедительных доказательствах в виде выщербленных стволов деревьев и сломанных веток… часть которых я сломала сама, чтобы создать больше доказательств.
— Мой папа тоже за Джейкоба, — говорю я, потому что не знаю, как преодолеть его сомнения.
Генри снова смеется, но смех неловко застревает у него в горле.
Я сглатываю. Он даже не пытается скрыть свою жалость.
Чтобы не расплакаться, я по привычке прикусываю щеку изнутри.
— Перестань так на меня смотреть. Вампиры существуют.
— Вампиров не существует. — Генри произносит эти слова медленно, осторожно, как будто я даже не раненая птица, а дикое животное, которое он пытается приручить. — Это был розыгрыш, Виктория. По-твоему, почему они так быстро исчезли? Они не могли продолжать в том же духе.
Я съеживаюсь. Мы уже обсуждали это раньше, но тогда для меня не имело значения, верит Генри или нет. Главное, что он не относился ко мне презрительно из-за моих убеждений. Многие люди не поверили, когда Джеральд впервые появился… даже когда он ударил себя ножом и исцелился в прямом эфире, люди назвали это тщательно продуманной иллюзией. Они обвинили команду выпуска новостей в том, что те устроили шоу ради рейтингов.
Но я помню выражение лица ведущего, когда бледная разорванная кожа Джеральда снова слилась воедино — чистый шок от столкновения с чем-то, что ты всю жизнь считал невозможным. Никто не смог бы сыграть это так правдоподобно.
Я поворачиваюсь к Генри и наклоняюсь ближе, на мгновение позабыв обо всех причинах, по которым мне не следует нарушать его личное пространство.
— Можешь ли ты доказать, что их не существует?
— Нет, но…
— Мой отец умирает. Доктор сказал, что нам ничего не остается, кроме как провести с ним последние дни. Клинические испытания на его стадии болезни уже не помогут.
Генри тянется ко мне и накрывает ладонью мою руку, лежащую на кровати.
— Еще рано сдаваться. Чудеса случаются.
— Я и не сдаюсь, — отвечаю, отдернув руку. — Я собираюсь искать вампира. Знаю, что шансы ничтожно малы, но хотя бы попытаюсь.
Я привыкла к тому, что шансы все время ничтожно малы. Как только у папы обнаружили рак поджелудочной железы, врачи сразу заявили, что шансов на выздоровление почти нет, но это не помешало нам пробовать разные методы лечения. Я не знаю, каковы шансы на чудо, но это не помешало мне молиться. Скорее всего, я не найду вампира, но это не удержит меня от его поисков.
В ожидании ответа Генри я задерживаю дыхание.
Он вздыхает.
— Мне пора готовить ужин.
— Что? — Я ожидала от него других слов. — У вас ведь всегда мама готовит.
Обычно мама Генри каждый вечер готовила изысканные блюда. Я весь минувший год скучала по ее морепродуктам под соусом альфредо.
— Больше нет. С тех пор, как… — Не закончив фразу, Генри встает, но на этот раз я, не задумываясь, хватаю его за руку, и он снова падает на кровать рядом со мной.
— Расскажи мне все.
— Мама редко стала готовить с тех пор, как бабушка Коннор умерла от… — Генри умолкает, но мы оба знаем, какое слово он так и не смог произнести.
— Но это случилось больше года назад! — Я тут же сожалею о своих бестактных словах, но Генри только крепче сжимает мою руку.
— Я знаю.
Не могу представить себе мир, в котором мама Генри не колдует на кухне, одетая в свой бело-голубой фартук с узором пейсли, который почему-то всегда остается ярким и свежим, хотя я уверена, что она носит его с тех пор, как их семья поселилась по соседству с нами. Я спущусь вниз, и она попросит меня остаться на ночь, как всегда.
Хотела бы я сказать, что переживаю только за Генри и его маму, но на самом деле все мои мысли лишь о том, какой я стану через год, если мой отец умрет. Если я превращусь в океан глубокого горя и никому не помогу. Эта мысль заставляет меня крепче ухватиться за робкую надежду, еще живущую внутри.
Я делаю несколько коротких вдохов.
— Это настоящая причина, по которой ты не поехал на озеро Тахо?
— Да. — Генри смотрит мимо меня на постер фильма «Другой мир».
— Ты все еще лжешь.
Он вздыхает, проводя рукой по лицу.
— Я не хочу говорить об этом.
Но он мог бы догадаться, что так просто от меня не отделается. Я никогда в жизни не отступала просто так.
— Скажи мне.
— Я не хотел оставлять тебя.
— Меня?! — Я вздрагиваю, инстинктивно отодвигаясь от Генри. Кровать подпрыгивает, и его лицо обретает страдальческое выражение. Я открываю рот и снова закрываю его, не в силах вымолвить ни слова. Какого черта Генри решил остаться дома из-за меня?!
При воспоминании о том, что мы год не общались, становится трудно дышать.
Генри проводит рукой по волосам, что-то бормоча себе под нос.
— Послушай, — говорит он и наконец-то переводит взгляд на меня. — Я знаю, каково это — потерять кого-то вот так, и… ну, не знаю, просто подумал, что тебе захочется поговорить с кем-то кроме твоей мамы или Джессики… — Генри замолкает и отводит взгляд. — Я подумал, что, возможно, понадоблюсь тебе, ну, как раньше. Помнишь, когда тебе было лет семь, твой хомяк умер, и ты пришла сюда и спряталась под моей кроватью, а твои родители позволили тебе переночевать у меня, потому что ты не хотела выходить. Я знаю, что это совсем не одно и то же, но… — Остановившись на середине фразы, он снова проводит рукой по волосам. — Это было глупо с моей стороны.