Маргарет Мэллори

Рыцарь страсти

Пролог

Париж, Лувр

Декабрь 1420 года

— А вдруг нас поймают? — спросил Джейми, бросая взгляд вначале в один конец коридора, потом в другой.

В том-то и смысл, чтобы быть пойманными, но Линнет не собиралась говорить об этом Джейми. Она вскинула на него глаза:

— Может, ты не хочешь?

Оттого, как потемнели его глаза, у нее перехватило дыхание.

— Ты же знаешь, что хочу, — отозвался он, дотрагиваясь до ее щеки.

По коже побежали мурашки от этого прикосновения. Если она не поостережется, то Джейми может заставить ее позабыть о цели.

Ее кольнуло чувство вины зато, что не сказала ему. Никому из молодых людей при дворе не было бы дела до ее причин, затащи она одного из них в пустую спальню. Но Джейми отказался бы, если бы знал. Это его упрямое чувство чести, даже если оно было излишне, — одно из качеств, которые ей больше всего в нем нравились.

— Все на празднованиях, — заверила она его.

Торжества, которые начались с триумфального въезда английского короля Генриха V и его французской принцессы Екатерины Валуа в Париж, продолжались в течение всего рождественского поста.

— Но гость, занимающий эту спальню, может вернуться в любое время, — возразил Джейми.

Он резко втянул воздух, когда она пробежала пальчиком по его груди.

— Если ты намерен быть пугливым зайцем, — поддразнила она его, — я найду кого-нибудь другого.

Мальчишескую мягкость Джейми как ветром сдуло. Он схватил ее за руку и рывком распахнул дверь спальни. Она и глазом моргнуть не успела, как уже была в комнате, прижатая спиной к двери. Джейми поцеловал ее долгим и крепким поцелуем.

— Никогда не говори, что пойдешь с кем-то другим! — прорычал он, держа ее за подбородок. — Никогда этого не говори.

— Ты единственный, кого я хочу.

Это была правда, но Линнет пожалела, что сказала ему. Он увидит в этом больше, чем следует.

— Со мной то же самое, — прошептал он и прислонился лбом к ее лбу.

Она закрыла глаза, прильнув к нему, и вдохнула его запах. Он мог быть таким милым и нежным мальчиком. Но она не знала, сколько у нее времени.

— Сейчас, — прошептала она ему на ухо, — я хочу сделать это сейчас.

Когда она для пущей верности опустила руку и погладила его, он издал что-то между рычанием и стоном и приподнял ее с пола. Мужчины так предсказуемы, так легко управляемы, что в этом нет почти никакого вызова. И все же его реакция была так приятна.

Он сразу понес ее к кровати, и Линнет на мгновение позволила себе посмаковать мысль, как разозлится Ален, ее так называемый отец. Он проклянет этот день.

Но стой минуты, как Джейми положил ее на кровать и начал целовать, она позабыла об Алене и своих планах мести. Здесь она была не властна. Огонь бушевал в них с того самого дня, как Джейми прибыл в Париж вместе с королем. И сколько бы они тайком ни уединялись, огонь разгорался лишь еще жарче. Сейчас она отдалась ему, забыв обо всем на свете, как было каждый раз.

После она лежала в объятиях Джейми, жалея, что эти минуты удовольствия и неги не могут длиться вечно.

— Я послал письмо родителям, — сказал Джейми, потираясь щекой о ее макушку. — Полагаю, отец пожалует мне какое-нибудь небольшое поместье на нашу помолвку.

Сердце ее пустилось вскачь.

— Помолвку? Ты не говорил со мной ни о какой помолвке.

— А надо было? — Она услышала в его голосе улыбку. — После того, что мы делали, я думал, это очевидно.

— Но ты никогда не говорил мне, никогда не просил стать твоей женой.

— Вижу, я совершил ужасную ошибку, — сказал он весело. — Ну хорошо, тогда позволь мне спросить сейчас. Моя дорогая Линнет, любовь моего сердца, выйдешь ли ты за меня замуж, будешь ли моей женой?

— Нет, не буду.

— Что? — Джейми сел и склонился над ней. — Прости, если оскорбил тебя, прямо не заговорив об этом раньше. Ты же знаешь, что я люблю тебя.

— Мужчины все время это говорят.

— Но я говорю серьезно, — сказал он, большим пальцем поглаживая ее щеку. — И буду любить тебя даже тогда, когда от твоей красоты останутся одни лишь воспоминания.

Они не задвигали полог кровати. В солнечном свете, льющемся из высокого окна, Линнет видела сильные линии его красивого лица, напряженное выражение в фиалково-синих глазах. Она не собиралась причинять ему боль. Почему он не сказал ей этого раньше?

Она протянула руку и обхватила его щеку ладонью.

— Ты всегда будешь для меня особенным, как мой первый любовник.

— Первый любовник! — Его пальцы вонзились ей в руку. Через секунду он отпустил ее и плюхнулся спиной на кровать. — Как же ты любишь мучить меня своим поддразниванием. Но иногда ты заходишь слишком далеко.

Почему мужчины никогда не верят в то, что ты говоришь? Они убеждены, что «нет» означает «может быть», а «я тебя презираю» значит «я не хочу, чтобы ты писал мне дрянные стихи».

— Я не хочу быть твоей женой, — сказана она Джейми. — Не желаю, чтобы какой-то мужчина всю жизнь указывал мне, что делать.

Джейми рассмеялся:

— Как будто я осмелился бы.

— А как будто нет. Все мужчины так делают.

Он повернулся на бок, прядь черных волос упала ему на глаза.

— Давай на минуту представим, что ты не шутишь. Какой у тебя выбор, кроме замужества? Я как-то не представляю тебя монашкой.

Линнет хлопнула его по руке, когда он потянулся к ее груди.

— Я могу заключить короткий брак.

— Короткий? — переспросил он, вскидывая брови.

— Ну да, с каким-нибудь старичком, который оставит меня богатой вдовой, — сказала она. — Или могу стать знаменитой куртизанкой.

Кровать затряслась от смеха Джейми.

— Я стараюсь быть с тобой честной! — возмутилась она, стукнув его по плечу.

— Ты достаточно красива, чтобы стать самой известной куртизанкой во всей Франции, — сказал он, притягивая ее к себе. — И ты прекрасно это знаешь. Но довольно этих глупостей. Нам надо составить план.

С таким же успехом она могла говорить со стеной. Линнет оттолкнула его и села, обхватив руками колени. Говоря по правде, она не могла представить, как сможет позволить кому-то другому прикасаться к ней так, как это делал Джейми. Но ее планы требовали независимости и собственных денег.

Всякий раз, когда ее решимость ослабевала, она думала о негодяях, которые подчистую обобрали ее дедушку, выжившего из ума под конец жизни. Это были люди, с которыми он много лет вел дела, люди, которым он доверял и кому в тяжелые времена одалживал деньги. Не прошло и часа после его смерти, как те же самые люди вынесли все ценное из дома в Фалезе. Из-за них им с Франсуа, ее братом-близнецом, пришлось воровать еду, чтобы выжить, еще до того, как началась осада англичан.

Когда-нибудь она вернется в Фалез и уничтожит этих негодяев, которые ограбили их и оставили умирать с голоду.

— Думаешь, твой отец будет возражать против нашего брака? — спросил Джейми, вырывая Линнет из ее мыслей.

— Еще как будет, — рассеянно бросила она через плечо, — потому что этот сучий потрох уже выбрал мне мужа.

Джейми рывком сел.

— Он намерен отдать тебя другому?

— После того как не желал знать нас большую часть нашей жизни, Ален думает, что может теперь поиграть в отца и указывать мне, что делать. — Ален сильно ее недооценивает. — Он взял нас к себе только потому, что его законные сыновья умерли.

Джейми стиснул ее руку.

— Кто этот мужчина, за которого он хочет выдать тебя?

— Гад ползучий Гай Помрой.

Джейми вскинул брови:

— Твой отец высоко метит. Сэр Гай близок к герцогу Глостеру, младшему брату короля.

— Это не ради меня, можешь быть уверен. — Линнет закатила глаза. — Ненавижу, как сэр Гай смотрит на меня. Клянусь, я скорее воткну ему кинжал в сердце, чем позволю приблизиться ко мне.

— Теперь ты моя, и защищать тебя — мое дело. — Джейми взял ее руку и поцеловал. — Я знаю, ты презираешь своего отца, но с ним надо поговорить. Будет неловко, если он уже обещал тебя сэру Гаю, но тут уж ничего не поделаешь.

— Я уже позаботилась об этом.

Она должна все рассказать Джейми сейчас. Он так разозлился, что, возможно, целую неделю не будет с ней разговаривать.

— Позволь мне сделать это, — настаивал Джейми. — Я знаю, какие заверения должны быть даны, где и сколько можно нажать. Твое воспитание было… нерегулярным. Я лучше понимаю такие вещи.

— Подумай о том, что ты говоришь, Джейми! — Она раздраженно вскинула руки. — Я незаконнорожденная и внучка купца. Я не подготовлена для той жизни, которую ты хочешь вести.

— Ты благородного происхождения, — возразил Джейми. — Все изменилось теперь, когда твой отец признал тебя.

— Но я не изменилась, — напомнила Линнет. — Тебе нужна пресная английская аристократка, которая будет счастлива разделить с тобой ту скучную жизнь, к которой ты стремишься.

— Линнет, ты не можешь…

Она вскинула руку, останавливая его.

— Я знаю, как это будет. Каждое лето ты будешь уезжать во Францию сражаться вместе со своим славным королем. А к зиме будешь возвращаться домой, чтобы обрюхатить свою жену очередным ребенком, уладить споры между твоими крестьянами, а по вечерам перед очагом в зале рассказывать наводящие скуку истории о своих победах на поле боя.

— Это хорошая жизнь, — рассмеялся Джейми. — Она только кажется скучной, потому что ты ее не знаешь.

Она взяла его лицо в ладони.

— Ты ужасно разозлишься на меня, но я должна тебе кое-что сказать.

— Сначала ты должна пообещать мне не говорить с отцом о нашем браке до того, как это сделаю я, — сказал Джейми.

Он наклонился поцеловать ее, но оцепенел при звуках голосов за дверью. Когда дверь распахнулась, он набросил на Линнет одеяло и повернулся так, чтобы прикрыть ее от вошедших.

Она выдвинулась из-за его спины и крикнула:

— Добрый день, Ален! Как удачно, что вы привели с собой сэра Гая; он столько раз выражал желание увидеть меня обнаженной в постели.

И тот и другой уставились на них с разинутыми ртами. Потом ее отец взревел:

— Кровь Господня, Линнет, что ты наделала?!

— Ну, надеюсь, — сказала она, сделав большие глаза, — мне не надо вам это объяснять?

— Ты сказал, что она девственница! — зло бросил сэр Гай и с силой ударил Алена по лицу. — Мне следовало знать, что шлюха породит шлюху.

Сэр Гай был мужчиной мощного сложения, и его неистовство напугало ее. Когда он повернулся к Джейми с убийственным блеском в глазах, она положила руку на плечо своего возлюбленного.

— Я этого не забуду! — прорычал сэр Гай с такой угрозой в голосе, что у Линнет засосало под ложечкой. — Когда-нибудь ты дорого за это заплатишь, Джеймс Рейберн.

Джейми сбросил руку Линнет с плеча. Впервые с тех пор, как сюда вошли, она взглянула на него. Глаза Джейми были устремлены на нее, взбешенные и обвиняющие. Она слышала, но не видела, как сэр Гай хлопнул дверью. Ни сэр Гай, ни ее отец больше не имели значения.

— Ты спланировала это. Ты хотела, чтобы они нашли нас, — сказал Джейми надтреснутым голосом. — Ты была со мной только для того, чтобы разозлить своего отца. Я думал… я думал, ты любишь меня.

В ее легких совсем не осталось воздуха, она не могла говорить. Господи помилуй, что же она натворила?

— Ты вырвала сердце из моей груди, — проговорил Джейми резким шепотом. — Я самый большой дурак на свете.

Джейми соскользнул с кровати, подхватил с пола свою одежду в одну руку и направился к двери.

— Да я засеку тебя до полусмерти, глупая девчонка! — проорал Ален. Лицо его было багровым, кулаки сжаты.

Джейми схватил Алена за грудки и приподнял с пола.

— У меня у самого руки чешутся убить ее, но я прикончу тебя, если ты ее хоть пальцем тронешь, — пригрозил он.

Господь Всемогущий, как же Джейми великолепен, совершенно голый и взбешенный.

— Если бы ты не был такой дубиной, она бы так не поступила.

Джейми защищает ее, это означает, что он ее уже наполовину простил. Она все ему объяснит. Между ними все будет по-прежнему.

Джейми снова подобрал свою одежду и пошел к двери. Открыл ее и обернулся.

— Дашь мне знать, если будет ребенок, — обратился он к Алену. — Я буду в Англии.

Глава 1

Лондон

Октябрь 1425 года

Вонь Темзы била сэру Джеймсу Рейберну в нос, когда он ехал сквозь разгневанную толпу. У Винчестерских курочек, шлюх, работающих на этой стороне реки, сегодня вряд ли будет много работы. Мужчины, запрудившие улицу, пришли сюда не в поисках удовольствий, запрещенных в Сити; они ищут драки.

Чуть раньше Джейми пересек реку, чтобы оценить настроение в Сити, и обнаружил, что там оно на грани мятежа.

Толпа увеличилась, когда он приблизился к Лондонскому мосту. Мужчины зло зыркали на него, но уступали дорогу его боевому коню. Прокладывая себе путь в толпе, он вспомнил вчерашний вечер. В епископском дворце было слишком много тяжеловооруженных воинов.

Вчера за ужином Джейми пытался разузнать, с какой целью епископ привел во дворец так много вооруженных людей. Однако под бдительным оком епископа никто не осмеливался даже заикнуться об этом. Вместо этого они расспрашивали Джейми о военных новостях из Франции.

Он уступил их просьбам, рассказав о недавнем сражении против сил дофина в Вернее. По мере того как он воодушевлялся своим рассказом, дамы наклонялись вперед, прижимая руки к кремовым грудям. Он любит рассказывать истории. И вот когда он начал получать удовольствие, ему вспомнились слова Линнет: «Что тебе нужно, Джейми Рейберн, так это пресная английская жена, которая будет довольствоваться тихими вечерами и скучными рассказами о твоих победах на поле боя».

После стольких лет та насмешка Линнет все еще не давала ему покоя. Он резко завершил свой рассказ и отправился спать. Проклятая женщина! Пять лет он не видел ее, и она все еще может испортить ему вечер.

Назвать его скучным — это меньшее из преступлений Линнет против него. Не важно, что он на три года старше, а в то время ей еще не было и шестнадцати, — по сравнению с ней он был сущее дитя. Ему стыдно было вспоминать, как он тогда не скрывал своих чувств. В то время как он горячо и открыто заявлял о своей любви и обожании, Линнет использовала его без сожалений и без малейших угрызений совести.

После того неожиданного разрыва он тут же покинул Париж в надежде достигнуть Англии раньше, чем его письмо. Но не получилось. Ему пришлось пережить еще одно унижение, объясняя своей семье, что они с Линнет, в конце концов, не обручены.

Кто-то должен был сказать ему, что мужчины ценят девственность женщины значительно выше, чем сами женщины. Он ошибочно принял тот ее дар за дар сердца и обещание супружества. Больше никогда он не позволит женщине так унизить его.

Но это не значит, что он чурается женщин. Говоря по правде, он переспал со многими в стремлении стереть из памяти Линнет. И по большей части это ему удавалось.

От мыслей о ней у него еще больше испортилось настроение. Длань Господня, от всей этой напирающей со всех сторон толпы уже просто нечем дышать. Судя по фырканью и прижатым ушам Грома, его конь чувствовал то же самое.

— Мы видели достаточно, — сказал Джейми, одобрительно похлопав Грома по шее после того, как тот куснул какого-то болвана, который подошел слишком близко.

Своей безвременной смертью их дорогой, славный король Генрих V оставил младенца наследником двух королевств. Герцогу Бедфорду, старшему брату короля, приходилось нелегко управлять французскими территориями и вести там войну.

В то время как Бедфорд был занят во Франции, двое других членов королевской семьи боролись за власть в Англии. Эта борьба между братом Бедфорда, герцогом Глостером, и их дядей, епископом Винчестерским, шла уже много месяцев. Однако теперь, когда их спор вылился на улицы, он стал гораздо опаснее. Джейми должен не мешкая отправить послание Бедфорду.

Когда Джейми развернул свою лошадь, чтобы возвращаться в епископский дворец, кто-то схватил его за ногу. Он вскинул руку с хлыстом, но остановился, когда увидел, что это старик.

— Пожалуйста, сэр, помогите мне!

Один глаз старика был подбит. По его одежде Джейми догадался, что он не принадлежит к бунтующей черни, а скорее слуга какого-нибудь вельможи.

Джейми наклонился:

— Что я могу для вас сделать?

— Толпа разделила меня с моей госпожой, — сказал старик высоким дрожащим голосом. — А теперь они забрали моего мула, и я не могу добраться до нее.

Святители небесные, леди одна в этой толпе?

— Где? Где она?

Старик указал в сторону моста. Повернувшись посмотреть, Джейми удивился, как не заметил ее. Лондонский мост, с магазинами и домами по обе стороны, тянулся на три сотни ярдов, но в проеме между строениями Джейми ясно увидел леди в желто-голубом платье, сидевшую верхом на белой лошади. Она выделялась в толпе, как павлин на навозной куче.

— Прочь с дороги! Прочь с дороги! — закричал Джейми, размахивая хлыстом над головами.

Мужчины шарахались в стороны, чтобы не попасть под копыта его коня, когда он пробивался сквозь толпу.

Въехав на мост, он услышал знакомые звуки движущегося войска. Обернувшись, увидел вооруженных людей, марширующих вверх по реке от епископского дворца. Кровь Господня, епископ даже послал лучников.

Джейми слышал о намерении Глостера отправиться в замок Элтем, чтобы взять опеку над трехлетним королем. Очевидно, епископ боится, что Глостер собирается узурпировать корону, ибо решил остановить племянника у моста силой оружия.

Да поможет Бог им всем.

Ну а пока Джейми надо выручить из беды глупую женщину, которая оказалась между силами двух враждующих членов королевской семьи, прямо посреди этого чертова Лондонского моста.

Толпа людей, застигнутая на мосту, запаниковала, услышав, что сюда марширует вооруженный отряд. Когда Джейми прокладывал себе путь по первой секции моста, крики людей эхом разносились в туннеле, образованном соединенными над головой зданиями.

Он был все еще ярдах в двадцати от леди, когда услышал ее крик. Чьи-то руки хватали ее, пытаясь стащить с лошади. Она дралась, как дикая кошка, и лупила их по рукам хлыстом.

Кто-то вцепился в ее головной убор. Несмотря на шум на мосту, Джейми услышал, как дружно охнули мужчины вокруг, когда каскад золотых волос рассыпался по плечам до самых бедер.

У Джейми перехватило дыхание. В христианском мире есть только одна женщина с такими волосами — Линнет.

И она в серьезной опасности.

— Не трогайте ее! — взревел Джейми.

Он вскинул меч и натянул поводья, заставив Грома попятиться, чтобы расчистить путь. Он ринулся вперед сквозь бурлящую толпу. Пробивая себе дорогу на последних нескольких ярдах, Джейми услышал перекрывавший шум толпы голос Линнет, сыпавшей проклятиями на французском и на английском.

Какой-то дюжий детина схватил ее за ногу своей грязной лапой, и убийственная ярость заклокотала в душе Джейми. Подняв хлыст, чтобы ударить наглеца, Линнет вскинула глаза и увидела Джейми. Их взгляды встретились, и все звуки вокруг него стихли.

В этот момент, когда она отвлеклась, детина схватил ее за руку, которая держала хлыст. Еще один дернул за пояс, и они оба потянули ее с лошади. Сквозь грохот в ушах Джейми услышал ее пронзительный крик.

— Держись! — прокричал он.

Она сползла на сторону, вцепившись в седло обеими руками. Да поможет ему Бог, иначе еще немного, и ее затопчут насмерть. Ее лошадь до сих пор стояла спокойно. Однако, ощутив, что всадница съехала с седла, лошадь стала безумно вращать глазами, вскидывать голову и взбрыкивать. Сердце Джейми ушло в пятки, когда Линнет свесилась вниз и ударилась о лошадиный бок.