Оказалось, что это не так просто. Она вгрызалась в материю зубами, словно собачонка, пока там не образовалась дыра. Только после этого ей удалось разорвать ткань.

Глава одиннадцатая

На следующий день промокший до костей Брайс устало ехал на лошади по покрытой толстым слоем грязи дороге. За ним следовали Мадок и остальные солдаты.

Грязь хлюпала под копытами лошадей, добавляя чавкающий звук к шуму дождя и брюзжанию недовольных валлийцев.

Тревога, как и предполагал Брайс, оказалась ложной — никакого лагеря мятежников они не нашли. Достигнув прошлой ночью кромки леса, они сами разбили там лагерь, а утром продолжили поиски.

Брайс заподозрил, что лорд Синвелин просто хотел удалить его из Эннед-Бейча. Но зачем? Неужели валлиец заметил, что Брайс питает к его невесте неподобающие чувства? Проявлять скрытность Брайсу никогда не удавалось.

Вдруг волосы у него на затылке зашевелились — за ним следят! Из-за сплошной стены дождя и деревьев Брайс никого не увидел, но был уверен, что не ошибся. Он сделал Мадоку знак приблизиться.

— В лесу помимо нас кто-то есть, — тихо сказал Брайс. — Не оглядывайся. Если эта разбойники, то они не должны знать, что мы их выслеживаем. Передай это остальным.

— Хорошо, — буркнул Мадок.

Брайс медленно продвигался вперед, оглядывая каждый куст, дерево и полоску дороги перед собой. Справа деревья немного расступились, и в отдалении он увидел холм, а на холме — всадника, который недвижимо сидел на лошади, словно призрак или статуя, и наблюдал за кавалькадой.

Этот человек показался Брайсу знакомым. Не успели остальные поравняться с Брайсом, как всадник развернул коня и исчез за горным кряжем.

— Делейни! — воскликнул Мадок.

— Барон? — удивился Брайс. — Что он здесь делает?

Мадок пожал плечами.

— Я ошибся. Зачем ему тут быть?

Неожиданно раздался топот копыт несущейся во весь опор лошади. Брайс остановился, спрыгнул с седла и вытащил меч. Мадок последовал его примеру, а солдаты гарнизона сняли с плеч луки.

Из-за поворота дороги вылетела лошадь и остановилась как вкопанная. На ней сидел вымокший, но довольный Эрмин.

— Сэр! — радостно крикнул он Брайсу. Солдаты обступили своего товарища, оставив в стороне хмурого Мадока.

— Мальчик, сэр! — закричал Эрмин, спешившись. — Крепкий, здоровый мальчик! И жена тоже чувствует себя хорошо.

— Рад это слышать. А также рад, что ты не свернул шею ни себе, ни лошади. Ты случайно не привел за собой мятежников?

— Мятежников? — ужаснулся Эрмин. — Что вы, сэр!

— Хорошо. А теперь возвращаемся в Эннед-Бейч.

Эрмин передал приказ Брайса остальным.

— Мадок, ты поедешь замыкающим.

— Я? Почему? — горячо возразил Мадок.

— Ты что, боишься? — спросил его Брайс.

— Нет.

— Тогда выполняй.

Недовольный Мадок нехотя повиновался, а Брайс подозвал к себе Эрмина.

— Похоже, за нами следят. Я думаю, что это один из людей барона.

— Я тоже его видел, — признался Эрмин. — Это Гриффид Делейни.

— Но почему он следит за нами? Почему они не отправились в Каер-Коч или к себе домой готовиться к свадьбе?

Эрмин удивленно взглянул на Брайса.

— Да потому, что вы забрали его сестру. У Брайса упало сердце.

— Но ведь такова традиция!

— Да, — согласился Эрмин.

— Лорд Синвелин сказал, что так положено и что они с леди Рианон почти помолвлены.

— Он так сказал? Выходит, мы все ошиблись.

— О чем ты?

— Его люди, этот Мадок и другие, говорили, что Синвелин ненавидит барона Делейни, а барон ненавидит его. Вряд ли это будет брак по любви, если вообще будет.

Сомнения и надежда боролись в душе Брайса.

— Многие отцы недолюбливают своих зятьев, — заметил он. — Синвелин нравится леди Рианон.

Эрмин как-то странно посмотрел на него.

— Разве?

Брайс вспомнил леди Рианон и лорда Синвелина в гостях у лорда Милвуара. С тех пор все изменилось.

А что, если Синвелин лжет и традиции здесь ни при чем?

Возможно, поведение леди Рианон у лорда Милвуара было обычным проявлением жизнерадостности молодой девушки. А из этого следует, что ее протесты и просьбы вернуть ее отцу не притворство — она была искренна.

Чего только он ей не наговорил!

Нет, все не так. Синвелин не способен на такую подлость — украсть девушку и силой заставить ее выйти за него замуж. Зачем ему это, с его-то титулом, богатством и внешностью?

* * *

Рианон услыхала, как загремела решетка, и, бросив сплетенную из полосок ткани веревку на постель, подошла к окну посмотреть, кто приехал.

Во рту у нее пересохло. Никогда в жизни ей так не хотелось пить и есть. Она начала понимать, что заточение, а также отсутствие пищи могут стать сильным орудием принуждения.

Но сегодня ночью она сбежит, и ослабевшая плоть не успеет поколебать ее решимость.

Сгустился туман, и все же она сразу сообразила, кто въехал во двор, и ее надежды ожили: Брайс Фрешет вернулся!

Возможно, теперь веревка ей не понадобится. Он человек чести и поможет ей. Только бы он понял, что что-то неладно. Уж она-то знает, каким обходительным и обаятельным может быть Синвелин — он способен убедить кого угодно. Она хотела окликнуть Брайса, но вовремя остановилась — это могло привлечь внимание охраны.

Рианон отчаянно замахала руками, но Брайс не смотрел в ее сторону. Вместо этого он сразу направился в зал.

Расстроенная Рианон прислонилась к стене. Если бы он увидел ее в проеме окна, то понял бы, что с ней что-то случилось. Но захочет ли он отказаться от рыцарского звания ради женщины, которую почти не знает, независимо от тех чувств, что возникли между ними?

Брайс, мокрый от дождя, стоял на пороге зала. Оглядевшись, он увидел сидевшего у очага Синвелина. Несколько человек, не занятых в карауле, расположились на скамьях, а слуги раскладывали столы к обеду. Брайс не увидел леди Рианон, и это показалось ему дурным знаком. Сжав кулаки, он направился к валлийцу.

— А, Брайс! — весело окликнул его Синвелин. — Вы вернулись раньше, чем я ожидал. Садитесь, поешьте. Ну как, нашли мятежников или это всего лишь слухи?

Брайс засомневался: не напрасны ли его тревоги? Вдруг он ошибается в отношении Синвелина? Неужели у человека, способного на отвратительное преступление, может быть такое приветливое лицо?

— Полагаю, что это слухи, милорд, — как ни в чем не бывало ответил Брайс.

Синвелин указал на кресло по правую руку.

— Садитесь.

Брайс вопросительно посмотрел на него.

— Леди Рианон не присоединится к нам, — спокойно объяснил валлиец. — Она плохо себя чувствует.

— Надеюсь, ничего серьезного, милорд.

— Нет. Обычные женские недомогания. Завтра она сможет отправиться в путь.

— Завтра?

— Да, завтра. У меня была и другая причина послать вас на разведку в такую погоду, — с улыбкой ответил Синвелин. — Как дороги?

— Ужасные.

— Я этого боялся, но тем не менее решил здесь больше не оставаться. Мы не можем вечно торчать в Эннед-Бейче.

— Леди Рианон с этим согласна? — поинтересовался Брайс.

— Разумеется. — Синвелин удивленно на него посмотрел.

Вошли промокшие Эрмин и солдаты гарнизона. Слуги начали разносить хлеб, жареных кур, тушеное мясо и эль. Как обычно, охранники Синвелина требовали, чтобы их обслуживали первыми.

— Полагаю, милорд, что сначала должны поужинать солдаты гарнизона, — сказал Брайс, видя, как враждебно его люди смотрят на охрану Синвелина, проведшую день в тепле.

Синвелин был невозмутим.

— Тогда отдайте приказ — вы ведь здесь командир.

Что Брайс и сделал, не обращая внимания на злобные взгляды.

— Я весьма доволен тем согласием, что установилось у вас с гарнизоном, — сказал Синвелин и отломил ножку от жареной курицы, поставленной перед ним. — Они уважают вас, несмотря на то, что вы нормандец.

— Но есть люди, которым не нравятся нормандцы.

— Кто же это? — заинтересовался Синвелин.

— На обратном пути за нашим отрядом следили.

Валлиец не донес куриную ножку до рта.

— Неужели? Кто следил?

— Не знаю, милорд.

— Крестьяне или вы подозреваете разбойников?

— Эрмин считает, что это был Гриффид Делейни. — Брайс внимательно следил за выражением лица Синвелина.

— Ерунда! — воскликнул Синвелин, покраснев. — Зачем им устраивать слежку?

Брайс пожал плечами и отрезал себе кусок хлеба.

— Мне бы тоже хотелось это знать.

— Не слушайте этого размазню, который готов бежать к жене только потому, что она рожает. Вы удивляете меня, Фрешет. Я думал, что вы более благоразумны.

Замечание Синвелина задело Брайса, но он постарался это скрыть:

— Я думал, что это валлийский обычай — чтобы отец присутствовал при родах.

Синвелин откинул голову и расхохотался.

— Нет, — сказал он, наконец. — Но у валлийцев есть другой обычай, который они очень любят, — дразнить нормандцев.

Брайсу это не показалось смешным.

— А каковы последствия, милорд? Нападать на нормандцев? А затем их убивать?

Улыбка сошла с лица Синвелина.

— Это зависит от нормандцев. Но вам, Брайс Фрешет, я думаю, ничто не угрожает.

Брайс неожиданно резко встал из-за стола.

— Если позволите, милорд, я прослежу за подготовкой к вашему завтрашнему отъезду.

— Вы очень деятельны, — заметил Синвелин. — А я полон решимости уехать.

Рианон еще раз проверила крепость веревки. Переплетенные полоски материи показались ей достаточно прочными. Больше ждать она была не в состоянии. Особенно убедившись, что Брайс, которого она дожидалась, так и не пришел.

От плетения веревки пальцы у нее затекли, желудок сводило от голода, и сил совсем не было.

Густой туман мог затруднить поиск дороги, но Рианон знала, что ей делать: она должна спуститься из башни вниз по веревке, затем найти укромное место на зубчатой стене, а оттуда уже спуститься на землю. Это опасно, но другого выхода нет. Потом она пойдет вдоль края дороги пока не встретит кого-нибудь и не узнает, где расположен монастырь Святого Давида — она рассчитывала найти там отца. Если же его там нет, то монахи, несомненно, приютят ее, и она тем временем пошлет весточку домой.

Рианон подошла к окну и поняла, что в платье с такой широкой юбкой она не протиснется в проем. Придется остаться в одной рубашке.

Она не знала, который час, и могла лишь надеяться, что все солдаты, за исключением караульных, находятся внутри крепости.

Рианон огляделась, прикидывая, где лучше закрепить свою самодельную веревку. Наиболее надежной ей показалась кровать, но та блокировала дверь в комнату. Вдруг Синвелин появится как раз в тот момент, когда она станет двигать ее к окну?

Сосредоточенно сжав губы, Рианон стала толкать к двери стол и сундук. Она уже взялась, было за кровать, чтобы передвинуть ее к окну, как раздался голос:

— Миледи!

У Рианон перехватило дыхание.

— Миледи! Я должен поговорить с вами. Пожалуйста! Боюсь, что я оказал вам плохую услугу.

Это был не Синвелин. Сердце у нее подпрыгнуло — она узнала голос Брайса.

— Пожалуйста, впустите меня.

— Дверь заперта.

Она услыхала скрежет засова, и через минуту дверь распахнулась.

Брайс стоял на пороге с тонким кинжалом в руке. Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Рианон с опаской отодвинулась назад. Она уже ошиблась в одном человеке, и теперь думала, что, возможно, не стоит доверять и Брайсу, хотя сердце подсказывало ей иное.

— Вы помолвлены с лордом Синвелином? — спросил он.

— Нет!

— Вы хотите стать его невестой?

— Нет.

Он пробормотал проклятье.

— Значит, вы не ожидали встречи с ним тогда, на дороге? И не собирались ехать к нему?

— Конечно, нет.

— Лживый подлец! Простите меня, миледи, за то, что я причинил вам зло, — сказал Брайс, с мольбой протягивая к ней руки. — Если бы я знал правду, я бы ни за что не принял участие в вашем похищении.

— Но почему вы это сделали? — спросила она, все еще не до конца ему доверяя.

— Синвелин сказал мне, что похищение — это традиция, что между вами все решено, и что вы почти помолвлены. Я ничего не знаю о валлийских обычаях, поэтому поверил ему.

Его слова звучали правдиво и убедительно, но тем не менее…

— Вы похитили меня! — сказала она.

— Мне очень стыдно, — пылко ответил Брайс. — Если бы я знал, что это делается против вашей воли, то отказался бы помогать, и титул рыцаря здесь ни при чем. Думайте обо мне все что угодно, но вы должны мне поверить.

— Как вы поверили Синвелину?

— Да нет! Все, кто видел вас двоих на пиру у лорда Милвуара, вполне могли предположить, что вы не просто знакомые.

Она покраснела.

— Веди я себя разумнее, не попала бы в беду, — с горечью созналась она. — Но вы же видели, как рассердились тогда отец и братья, и могли сообразить, что это не игра.

— Я не понимал того, что говорят. К тому же Синвелин сказал, что ваш отец его недолюбливает.

— Он его ненавидит, и я тоже.

— А теперь и я — за его дела. Он… обидел вас?

— Пока нет.

— Я постараюсь вызволить вас отсюда, миледи, если вы мне позволите, — заявил Брайс.

Эти простые слова шли от сердца. Рианон заглянула в его глаза. Она неправильно судила о нем. Он благородный человек, и ему можно довериться.

— Я надеялась на вашу помощь, — призналась она, — но боялась, что не смогу убедить вас — ведь я сама совсем недавно узнала правду о Синвелине. Я собралась убежать без посторонней помощи.

— Как?

Она указала на сплетенную веревку, лежащую на кровати.

— Вылезти в окно и спуститься вниз по стене.

— Вы упали бы и разбились насмерть!

— Это лучше, чем…

Он протянул ей руку.

— Пойдемте, миледи.

— А что потом вы станете делать?

— Неважно, но служить у Синвелина ап Хайуэла я не буду.

— Отец не обрадуется, увидев вас, не даст вам никакого вознаграждения. Он даже может убить вас. Думаю, будет лучше, если вы поможете мне уйти из Эннед-Бейча, а затем исчезнете.

— Я не успокоюсь, пока не удостоверюсь, что вы снова со своей семьей. Вы попросите отца отпустить меня?

— Да, — прошептала она, глубоко тронутая его словами.

— Пойдемте, миледи, — тоже прошептал он. — Мы потеряли слишком много времени.

Рианон кивнула, протянула ему руку, и они вышли из комнаты.

Однако на лестнице их уже поджидал Синвелин со своей охраной.

Глава двенадцатая

— Какая приятная встреча, — холодно заметил Синвелин. — Правда, вполне предсказуемая.

Брайс подсчитал, что против него, по крайней мере, десять человек, но это его не испугало. Он участвовал в похищении леди Рианон, пусть и, не понимая происходящего, а теперь готов умереть, лишь бы исправить причиненное им зло.

— Я увожу даму отсюда по ее просьбе, — сурово заявил он.

— А что еще она хочет от вас, Фрешет? — огрызнулся в ответ валлиец и медленно вытащил меч. — А может, у вас просто обычное свидание — одно из многих? Жаль, что я доверял вам.

— Не вам говорить о доверии. — Брайс положил руку на эфес меча. — Вы — лгун и бесчестный негодяй. Вы сделали меня соучастником подлого преступления. Пропустите нас! — И Брайс вытащил клинок из ножен.

Но Рианон удержала его — она не хотела, чтобы его убили из-за нее.

— Если у вас сохранилась хоть капля чести, — сказала она, обращаясь к Синвелину, — вы дадите нам возможность беспрепятственно уйти отсюда.

— И вы побежите к своему папеньке? — Синвелин покачал головой. — Ну, нет, миледи, этого я не допущу.

Брайс шагнул вперед, но Рианон загородила его собой.

— Почему вы так упорствуете? — с мольбой в голосе спросила она. — Я никогда не выйду за вас замуж.

Дьявольская улыбка появилась на губах Синвелина.

— Нет, выйдете, Рианон. Я хотел, чтобы вы сделали это по собственному желанию, моя победа стала бы от этого еще слаще. Но раз так не получается — неважно. Брайс, если вас что-то не устраивает, можете покинуть мои владения.

— Я не уйду без леди. Она не желает быть вашей невестой.

Синвелин злобно рассмеялся — от его обходительности не осталось и следа.

— Ее желания не имеют никакого значения. Будь я на вашем месте, Брайс, то удрал бы отсюда подобру-поздорову. Возможно, найдутся те, кто поверит, что вы ни о чем не подозревали, но уже ни один дворянин не станет доверять вам. Вы превратитесь в ничтожество. Вам придется просить подаяние на улицах или вернуться в Европу. Но все же это лучше, чем смерть.

Брайс отдавал себе отчет, что все может развиваться так, как предсказывает Синвелин.

— Ах вы, бедняжка, — издевался Синвелин. — Несчастный глупый мальчишка. — Выражение его лица сделалось жестким. — Вы всегда были дураком, Фрешет. Самым лучшим и дерзким воином из всех дураков. — Он повернулся к своим людям: — Отведите их в зал.

Брайс кинулся вперед:

— Мерзавец!

Синвелин успел спрятаться за Туэдура, и удар Брайса пришелся тому по руке. Солдат взвыл от боли, выронил меч и зажал глубокую рану.

Рианон мгновенно подхватила меч Туэдура и приготовилась сражаться.

Охрана Синвелина попятилась от Брайса и Рианон, но путь им загородила огромная фигура Мадока. Брайс поднял меч и нанес Мадоку удар, который тот отразил и прижал меч Брайса к стене. Охранники, воодушевленные действиями Мадока, толпой ринулись вперед.

Рианон попыталась вонзить в Мадока меч, но он увернулся, правда, тем самым, освободив меч Брайса. Рианон неожиданно споткнулась и чуть не упала, но ее подхватил Синвелин. Он с такой силой сжал ей запястье, что она выронила оружие.

— Фрешет! — закричала она.

Брайс замер, словно олень, услыхавший топот загонщиков. Рианон тщетно пыталась отбиться от валлийца, заломившего ей руки за спину и толкавшего ее перед собой.

— Идите со мной, миледи, и ведите себя смирно, иначе, клянусь Богом, вам будет о чем пожалеть.

— Не позволяйте им издеваться над Фрешетом! — через плечо крикнула она.

Синвелин толкал ее вниз по лестнице, а остальные солдаты окружили Брайса.

— Слыхали, ребята? — насмешливо крикнул Синвелин. — Дама просит вас быть с ним поласковее. Я тоже в этом заинтересован, так как прежде, чем он умрет, ему предстоит кое-что для меня сделать.

Он вывел Рианон из башни, протащил через двор, не обращая внимания на лужи, и втолкнул в зал.

Слуги и солдаты гарнизона уставились на них, раскрыв рты.

— Вон отсюда! — заорал Синвелин. — Убирайтесь прочь!

Они медленно и неохотно повиновались.

Рианон осталась стоять у очага, все мысли ее были о Брайсе.

— Живее! — подгонял слуг Синвелин, размахивая мечом.

Рианон хотела, было скрыться на кухне, но он поймал ее за руку.

— Ну, нет, вы от меня не убежите, Рианон. Ни сейчас и никогда! — Он прижал ее к себе, а она пыталась вывернуться из его объятий. — Можете сопротивляться сколько угодно. И в постели тоже. Мне это нравится. Девчонка, которая дралась со мной, мне тоже нравилась. Дочка пастуха. Как ее звали? Ах да, Катуг.

Услышав это имя, Рианон в ужасе застыла.

— Вы удивлены, моя дорогая? — Губы Синвелина изогнулись в жестокой улыбке. — Неужели ваш ублюдок отец не рассказал о дочурке пастуха, которая осмелилась обвинить меня в том, что я ее изнасиловал?

Рианон молча помотала головой. Она помнила Катуг и знала, что та с семьей куда-то уехала. Отец пытался их разыскать, но безуспешно.

— Знай вы об этом, то поняли бы, что со мной шутки плохи. Но даже он не знает, как я поступил с ней и ее семьей.

— Вы их убили! — прошептала Рианон.

— Не я лично, — он потрепал ее по подбородку. — Это сделали мои люди. Ваш отец и без того ненавидел меня, а останься они в живых, вполне мог отдать меня — под суд. Меня — Синвелина ап Хайуэла — обвинить со слов какого-то крестьянина!

Во дворе раздался топот ног по булыжнику.

Синвелин прислушался.

— Сюда идут, любимая. Бедняга Брайс — ему так хотелось стать рыцарем. Но боюсь, что он лишится этой возможности из-за женщины.

— Вам никогда не стать таким благородным рыцарем, как он! — Рианон со всей силой оттолкнула Синвелина, и он от удивления ее выпустил.

У Рианон все перевернулось в душе, когда Мадок и Туэдур втащили в зал Брайса. Его лицо было все в кровоподтеках, губа разбита, а один глаз затек. Они бросили его на пол. Брайс попытался встать, и Рианон кинулась к нему. Она обняла его и помогла подняться на ноги.