— Странное заявление для менталиста, — пробормотала Данка.
Я развела руками и, сочувственно глядя на болезненную худобу новой соседки с напряжённым взглядом зелёных глаз, предложила:
— Давай лучше за встречу поедим маминых румяных плюшек? Она их приготовила прямо перед моим отъездом. Наверное, и остыть не успели.
— Плюшки? — заинтересовалась Данка. — Нет, я худею.
Я глянула на свисающую с её острых плеч одежду и произнесла как бы невзначай:
— Одну можно. За знакомство. Моя мама умопомрачительно готовит. Жаль, я не знаю, где взять кипяток для настоящего чаепития.
— Это проще простого. У меня с собой бытовой жезл.
Данка отчего-то приободрилась — может, решила, что меня можно не опасаться? Она направилась в свою комнату и крикнула оттуда:
— Ранди, поищи на полках в гостиной, там должна быть подходящая посуда. Это же люкс.
Меня не надо было дважды уговаривать: я бы съела целый мешок плюшек и выпила бы таз чаю после такого утра! Пока Данка копалась в своём багаже, я достала обнаруженные на полке в шкафчике белые чашки с блюдцами и глубокую керамическую миску. Из вручённого мамой холщового мешочка в вазу вывалились плюшки и… небольшое круглое зеркало на серебряной ручке, полностью засыпанное сахарной пудрой. Ой, откуда оно?
Я вспомнила, как мама сунула мне что-то впопыхах перед дорогой. Боже, надо скорее убрать его, иначе моя новая соседка решит, что я неряха!
И как я умудрилась сунуть зеркало к плюшкам? Те, кстати, в самом деле были горячими и мгновенно распахлись на всю комнату сдобой и домом.
Схватив липкое зеркальце, я скрылась в ванной. Сунула его под струю холодной воды. Сахар местами прилип к поверхности. Я наклонилась, пытаясь оттереть его и припоминая, что никакого зеркала я не теряла в деревенском магазине — наверняка лавочница перепутала. Ладно, в хозяйстве пригодится, а потом на каникулах, когда вернусь в Розендорф, поищу владелицу.
Вода лила из крана тугой струёй. Сахар, наконец, отлип. Раковина заполнилась, водой покрыло зеркало полностью. Я наклонилась, присматриваясь, всё ли отмылось. Внезапно моё отражение на круглой поверхности пошло рябью. Я изумлённо моргнула. И тут вместо моего лица из зеркала под водой на меня глянули чьи-то тёмные глаза под густыми мужскими бровями. Казалось, кто-то смотрел на меня с той стороны — не в зеркало, а сквозь проём в двери, залитой дождём. Он подался ко мне, вода булькнула, как от гейзера в лесу.
Выдернув руку с зеркалом из-под воды, я отпрыгнула от раковины метра на два. И вывалилась на пол гостиной. Мокрое зеркало упало рядом.
— Ты чего? — спросила Данка. — Вечно новички в академии нервные. Орут чуть что, словно призрака увидели.
Мне стало неловко. Но на призрак то, что я в зеркале увидела, было очень похоже на самом деле…
— Просто… просто… Оч-чень холодная вода внезапно пошла, — пробормотала я. — Словно льдом ошпарило…
— А-а, это бывает. Наш комендант, мистер Носок, любит делать пакости. К счастью, мелкие, ибо держится за место. Не всем домашним демонам так везёт с работой! — скрипуче, как ветер над кладбищем, сообщила Данка.
Она внесла в гостиную фарфоровый кофейник, полный кипятка. Поставила рядом с вазой с плюшками на столик и втянула воздух длинным носом.
— Заварки у меня нет. А пахнет недурно. — И вдруг рассмеялась: — Нет, правда, ты так выпрыгнула с этим зеркалом, словно портал открыть собиралась, а оттуда демон полез.
«Демон?! Нет, мне показалось…» — сама на себя рассердилась я.
— Разве зеркалами можно открывать порталы? — спросила я.
— Нет, ну ты правда странная. Такое даже дети знают. А если ты не знаешь, зачем тебе заряженное магией зеркало?
— Заряженное?..
— Некоторые бытовики говорили, что зеркало можно использовать в косметических целях, если знать как. Магии в твоём хва… А хотя показалось. Ничего в нём нет, — заявила гундосо Данка.
Сбитая с толку, я отсыпала из мешочка, захваченного из дому, туго свёрнутые листики чёрного чая в кофейник. Данка вцепилась острыми зубами в мамину плюшку.
— Горя-ячая. Фку-уш-шно… Но я только одну, я худею.
Глава 4
Я жевала молча, погрузившись в мысли о зеркале. А потом заявился Стаэль — жаловаться на условия и негодовать на соседа.
— Я набью ему рожу, если этот толстый недоумок посмеет ещё раз напевать так криво себе под нос! Вообще людей, которым медведь на ухо наступил, нужно не подпускать к нормальным. Нет, ты посмотри, какие у тебя хоромы? А меня каморка под лестницей. Как для крыс! Ты должна мне помочь, там жить невозможно!
— Потерпи, Стаэль. Хотя бы до экзамена, — попросила я. — Я пока не знаю, как, но постараюсь что-нибудь придумать.
Вскоре по всему общежитию затрезвонили колокольчики, сзывая всех в столовую. Данка согласилась нас проводить, хоть и сказала, конечно, что сама есть не будет, потому что одной плюшки ей хватит до завтра.
И мы пошли.
Каким же всё было удивительным в академии! И цветы всевозможных оттенков, ими были усыпаны почти все кусты и деревья; и снующие повсюду маленькие пятнистые ящерки — геккончики; и яркие большие птицы, а также словно вынырнувшие из баночек с краской попугайчики; и вальяжные коты с синеватым мехом; и величественные здания из белого камня с драконами на барельефах и будто живыми статуями знаменитых волшебников. Потрясали и башни грандиозного академического здания, похожего на дворец; и великолепные часы в стене, в которых, если присмотреться хорошенько, жил целый город маленьких человечков; и изысканные фонтаны; и важно шагающие лягушки в ермолках, и стражи-гоблины.
В столовой мне тоже стоило труда не раскрывать от удивления рот. Здесь над столами парили длинные свечи и осветительные шары, самостоятельно шуровали над супницами половники, а по воздуху плыли блюда с самыми разными угощениями.
Всё было необычным! В том числе студенты из южных стран, одетые пёстро, а в некоторых случаях скорее раздетые: у нас никому бы и в голову не пришло ходить с одним шарфом на голом торсе и в шароварах, как ребята за соседним столом. Но глазеть было неприлично, и я отводила глаза. Смуглый, белозубый парень со смоляным вихром из-под тюрбана заметил мой интерес и игриво подмигнул. Я смутилась и отвернулась.
— После экзаменов все будут в нормальной форме, даже эти дикари, — поджав губы, сказала Данка, усаживаясь на скамье рядом. — Если их примут, конечно.
Она начала болтать о том, что все перед приездом на родине уже проходили предварительную проверку на уровень магии, а ей, к счастью, не пришлось, ведь ей идут в зачёт прошлогодние тесты.
— Сюда бездарей не берут. Разумеется, ведь тут двадцать человек на место. Ну, ты и сама знаешь!
Увы, нет. Я почувствовала себя самозванкой. Данка недружелюбным взглядом проводила прошедшую мимо нас стройную девушку в белом платье, с густой каштановой шевелюрой и… лёгким свечением по контуру.
— Танатрея Стоули, единственная в мире заклинательница драконов, — прошептала блондинка рядом с нами своему соседу. — Мне брат её показывал. Она призвала белого дракона Амару, слышал?
И мой рот снова раскрылся от удивления: как такая тоненькая, хрупкая девушка может иметь что-то общее с драконами?
— Ранди Свеборг? — К нам внезапно подошла крупная женщина в цветастой хламиде, с вплетёнными в рыжеватую гриву тонкими косичками с голубыми лентами.
— Да, добрый день. — Я уважительно встала.
— Меня зовут мадам Бохоста. После обеда и общей инструкции найдите меня, мисс, в двадцать девятой аудитории возле оранжереи.
— Хорошо, мадам.
Она ушла, а Данка покосилась на меня.
— Чего это преподавателю от тебя нужно до экзамена?
Другие абитуриенты за нашим длинным столом тоже взглянули на меня с пристрастием, услышав её вопрос.
— Понятия не имею, — пожала плечами я, чувствуя себя неуютно. — Но очень похоже, что она хэндар.
— Кто? — удивилась Данка.
— Раса из моих краёв. Может, что-то хочет о родственниках узнать? Позже всё тебе расскажу, — ответила я и принялась уплетать за обе щёки сочный соус из мяса и кисло-сладких фруктов.
Представляю возмущение будущих студентов, если они узнают, что одно из вакантных мест на учёбу было отдано без экзаменов. Приём и не магу совсем, а совершенной неумёхе — мне.
Сразу после инструкции о том, куда нам идти и что делать во время экзаменов завтра утром, я сбежала от Данки. Нырнула в кусты за спиной у выхода из столовой и растворилась в них. Единственная магия, которая получается у меня хорошо и получалась даже до того, как я сама себе призналась в том, что маг, — это уходить незаметно. А деревья, леса и рощи всегда были в этом моими сообщниками. Прятаться так, чтобы избежать проблем, — необходимый для меня трюк, ведь на мою долю выпало достаточно ненавидящих одноклассников. И спасибо, больше не надо.
Поэтому немного сердясь на неизвестную мадам за её прилюдное ко мне обращение, а заодно и на сэра Алви, бросившего меня выплывать, как щенка в воду, я без труда нашла оранжерею, а возле неё — вход в учебный корпус. Однако при виде цветущей роскоши я забыла, что сердилась.
Грандиозные колокольчики, алые по краям, бордовые до чёрного внутри, большие настолько, что я бы могла запросто нырнуть с головой в них до пояса, свисали гроздьями с толстого ствола прямо у дорожки. Леопардовые ромашки с оранжевыми меховыми сердцевинками, синие бархатцы с торчащими на высоких тычинках жёлтыми глазами, крупные персиковые цветки, похожие на головы зевающих львов; белые нежные танцовщицы из лепестков, свисающие дугой под аркой — я даже в книгах упоминаний о таких не встречала! А книг о природе я выписывала из города немало, даже несмотря на ворчание дедушки.