— Ксанка у нас та еще лебедушка, — Илона не упустила возможности воткнуть очередную шпильку в мою и без того потрепанную сегодняшними примерками самооценку.

— Если бы не знала, ни за что бы не подумала, что ты их родила от одного мужа, — мадам Адлер иногда была чрезмерно беспардонна, — подумала бы, что ты ее где-то на стороне нагуляла.

— Вообще-то они не просто сестры, а близнецы, — прохладно ответила мама, — появились на свет с разницей в пятнадцать минут. Так что нагулять я бы ее точно не успела. Просто Илона пошла в мою родню по материнской линии, а Ксанка — в родню по отцовской. Вот и получились девочки настолько разные.

— И куда же вы ее так наряжаете? — мадам закончила со шнуровкой и переключилась на драпировку, — жениха что ли нашли?

— Ксаночка у нас едет на отбор невест, — гордо произнесла мама, и выдержав театральную паузу ответила с придыханием, — для сына наместника Ралесса.

— Да ты что? — мадам Адлер так и замерла с открытым ртом.

— Да. Мы получили приглашение.

Портниха хмурилась и переводила взгляд то на меня, то на сестру, не решаясь озвучить вслух свои мысли. А потом все-таки задала вопрос:

— Вы уверены, что отправляете на отбор ту дочь, которую нужно? Мне кажется, у Илоны было бы больше шансов победить.

Сестра согласно кивнула и со страдальческим выражением лица глянула на мать:

— Вот видишь, мама! Все так считают.

— Илона прекрати! У тебя жених уже есть, так что не мешай сестре искать свое счастье.

— Да какой это жених? Ерунда полная! А вот сын наместника…

— Достаточно, — мама взмахнула рукой, отметая все возражения сестры, которой не оставалось ничего иного кроме как отойти в сторону и оттуда бросать на меня убийственные взгляды.

Через полчаса мучения закончились. Все платья были перемерены, по фигуре подогнаны и на черновую заметаны. Я с облегчением переоделась в привычную одежду, родительница с мадам Адлер ушли в маленькую комнатку, чтобы испить напоследок чая и посекретничать, а мы с сестрой остались вдвоём.

Илона, покрутилась передо мной, и подол ее василькового платья задорно взметнулся, в то время как я запуталась в подъюбнике, и едва не повалилась на пол.

— Неудачница! — пропела она, — Знаешь, я даже рада, что тебе придется ехать в Ралесс. Тебя там мигом на место поставят. А я с удовольствием посмотрю на твое зареванное лицо, когда вернешься и не будешь знать, куда деваться от стыда

Мерзавка!

Глядя на ее злорадную физиономию, я твердо для себя решила.

Мне надо победить во что бы то ни стало! Притащу в дом этого несчастного женишка и пусть сестрица от зависти подавится.

***

К счастью, мой отъезд в Ралесс состоялся до свадьбы сестры, поэтому я была избавлена от необходимости хорошо себя вести и делать вид будто я за нее рада.

Я не была рада, совершенно. И дело не в свадьбе, а в том, что Илонка с каждым днем становилась все невыносимее. Ее душила зависть, обида, злость. Одно упоминание об отборе, и она начинала плеваться ядом, отравляя все вокруг.

Мне было не до нее совершенно. Неделя выдалась просто сумасшедшая, ни остановиться, ни продохнуть, ни повернуть назад. Хотя уже хотелось.

Эти сборы мне столько крови попортили, что начала жалеть, что вообще ввязалась в эту авантюру. Нескончаемые примерки, подгоны, снова примерки. Я обзавелась пятью платьями, в которых нельзя нормально дышать, туфельками, которые натирали стоило их только надеть. Шляпкой с цветами, живописно притороченными к тулье. Десятком кружевных панталон, колготками, чулками. Можно подумать, кто-то мою подноготную собрался рассматривать.

Еще куча мелочей, которыми я в обычной жизни не пользовалась, да и в дальнейшем не собиралась. Все это едва поместилось в потертый, видавший виды кожаный чемодан. Не слушая мамины причитания, я еще умудрилась втиснуть туда удобные ботинки, рубашку, брюки. Мало ли какое задание на отборе попадется? Без удобной одежды никак.

В общем неделя была полна мучений. В довершение ко всему, портниха запретила меня кормить, иначе платья могли не выдержать напора моей красоты, и маменька с рвением ринулась исполнять это поручение.

В результате кормили меня какой-то травой: овощами, зеленью. Все плюшки из дома убрали, и кто-то — я подозреваю, что это была любимая сестрица — рассказал матери о моих тайничках. В результате все вкусняшки, которые могли улучшить мне настроение, попросту исчезли.

Не понимаю, зачем морить меня голодом? Я от этого не стану ни милее, ни элегантнее. Худая корова, еще не лань. А учитывая тот факт, что приз — золото по весу победительницы, так еще пару килограммов не лишними будут.

И вот чемодан собран, экипаж у ворот и пора отправляться в Ралесс. Внутри приятное волнение и предвкушение. Народ посмотрю, себя покажу, если повезет — жениха завидного урву. И заживу-у-у-у.

Провожать меня вышли только родители, а сестра опять разоралась, закатила скандал и убежала к себе в комнату, громко хлопнув дверью.

— Не обращай внимания, милая, — мама ласково обняла меня за плечи, — она избалованный ребёнок, ты же знаешь.

— Знаю, — обняла ее в ответ, потом подошла к отцу.

В отличие от матери, он был не так благодушно настроен, и почти открыто сожалел о том, что в Ралесс еду я.

— Пожалуйста, Ксана, постарайся сразу не сразить их своим…обаянием, — он смялся, — присмотрись хорошенько. Вперед не вылезай.

Как не вылезать? Я за победой еду, а разве можно победить, отсиживаясь в кустах? Вряд ли. Так что я, наоборот, собиралась включить свое обаяние на полную. Чтобы у жениха ни единого шанса увильнуть не было.

— Хорошо, — смиренно опустила глаза, чтобы он не заметил моего решительного настроя.

— Постарайся там задержаться. Вдруг встретишь хорошего парня.

Я за сыном наместника собралась ехать, и на меньшее просто не согласна!

— Хорошо, папочка.

Еще раз с ними попрощалась, поцеловала, обняла и бодрой походкой направилась к экипажу. Мой внушительный чемодан уже покоился на багажной полке, а кучер в последний раз проверял упряжь перед дальней дорогой.

— Удачи! — выкрикнула мама и замахала одной рукой, стирая слезы второй.

Я кивнула. Удача мне не помешает.

На втором этаже почудилось какой-то движение. Вскинув взгляд, я увидела, Илону, стоящую о окна, и смотрящую на меня с такой ненавистью, будто я у нее украла самое ценное. Недолго думая, послала воздушный поцелуй и с удовольствием заметила, как ее передернуло. Сестра отошла от окна, нервно задернув шторы.

Ну и ладно, лучшими подругами мы никогда не были.

По лесенке забралась внутрь экипажа и тут же прильнула к окну, с замиранием сердца наблюдая за тем, как усадьба, а вместе с ней и родители исчезают из виду.

Впереди меня ждало самое большое приключение в жизни, к которому надо было подготовиться, набраться сил и отдохнуть.

Поэтому достала из сумочки заначку — бутерброды с вяленным мясом, плотно перекусила, потом с трудом устроилась на неудобном сиденье и прикрыла глаза, намереваясь хорошенько поспать.

Глава 4

Медленно, но, верно, мы приближались к Ралессу. Чем меньше становилось расстояние, отделяющее меня от мечты, тем сильнее нарастал трепет. Я то и дело подскакивала на сиденье и тревожно вглядывалась вдаль, ожидая увидеть очертания большого города.

Два дня из тех трех, что я провела в пути, погода стояла пасмурная. Хмурый дождь непрерывно моросил, и хорошо укатанные дороги превратились в сплошное месиво. Не хотелось опоздать на отбор, завязнув в грязи, поэтому экипаж катил вперед, аккуратно огибая опасные участки. Стоило приоткрыть окно, как внутрь врывался студеный ветер, совсем неуместный в середине лета. Из прихлопа ощутимо тянуло прохладой и сыростью. Мне оставалось только плотнее кутаться в дорожный плащ и тоскливо смотреть в окно, на унылое серое небо, мечтая о горячей ванне и мягкой постели.

В последний день пути дождь прекратился. Тяжелые облака растворились в ясной синеве, и солнце ласково гладило землю лучами. С узких проселочных дорог мы, наконец, вырвались на широкий тракт. Стрелой прорезая густые леса и возделанные поля, он убегал до самого горизонта и манил за собой. За окном изредка проплывали указатели: налево пойдешь — в деревню придешь, направо пойдешь — в болото попадешь, и все в том же духе. Общее у указателей было одно — если двигаться прямо, то рано или поздно окажешься в Ралессе, в одном из пяти главных городов Туарии, столице восточного округа.

За всю жизнь мне ни разу не доводилось побывать за пределами Боунса, но я слышала достаточно восторженных рассказов родителей о том, как прекрасна восточная столица, какие там красивые дома, мощеные широкие улицы, магазины, рядом с которыми наши салоны кажутся нищими лавками, а в самом центре города большой парк с ухоженными дорожками и лавочками на ажурных ножках. Не верилось, что совсем скоро увижу все это своими собственными глазами.

К вечеру третьего дня, когда я уже начала изнывать от скуки, и подумывала о том, а не согнать ли мне возничего с облучка и самой погнать лошадей, над темными шапками леса показались острые, словно иглы, шпили Ралесса.