— Как зовут-то тебя, девочка? — ласково произнесла она, изо всех сил пытаясь скрыть от меня отдышку.

— Таня.

— Танюша, — в руку мою вцепилась, — а я Мария Семеновна. Можешь меня просто бабой Машей звать.

— Вот и познакомились, — рассмеялась.

— Какой смех у тебя красивый, — она тоже улыбнулась, и вокруг глаз лучики морщинок заиграли, — искренний.

— Спасибо. Ну, я пойду, баба Маша.

— Как же? Как так? — всполошилась она. — Ты столько на меня сил потратила, а теперь убегаешь? Ты что! У меня, правда, нет ничего, чем бы отплатить тебе…

— Не говорите глупостей, — я попыталась успокоить сердобольную старушку, — не ради оплаты помогала.

— Давай хоть чайку, а?

— Ну что вы, не стоит! — попыталась вежливо отказаться.

— Танюш, пожалуйста. Я же спать сегодня спокойно не смогу, зная, что отпустила тебя ни с чем!

— Баба Маша!

— Я плюшки вчера пекла. Чайку сейчас свежего заварю. Пожалуйста, — бабуля посмотрела на меня с такой надеждой, что я сдалась — пятнадцать минут ничего не меняют.

Мы зашли внутрь квартиры. Пахло старостью, бедностью, бабой Машей. Все такое старенькое, изношенное, как и сама хозяйка, но милое. В крошечной кухоньке села за стол, прикрытый клетчатой клеенкой с закатавшимися уголками, а радушная хозяйка, обрадовавшаяся тому, что в ее печальном доме хоть кто-то появился, начала выставлять передо мной все, что имела, и приговаривала, с умилением в мою сторону поглядывая:

— Кушай, кушай, девонька.

Если честно, я была не голодна, но от кружки чая с плюшкой не стала отказываться. От меня не убудет, а ей приятно. Кстати плюшка мне не понравилась. Горькая.

Руслан

Интересно, с какой такой знакомой сегодня собиралась встретиться Таня? Что-то я не припомню у нее большого круга общения. Этот вопрос меня донимал весь день, даже на работе не мог сконцентрироваться, мыслями возвращаясь к утренней беседе. Уходя из дома, не сообразил поинтересоваться, думал о предстоящих делах, хотя и царапнуло немного, а сейчас понял: юлила, пытаясь что-то скрыть. Интересно что? Надо позвонить и узнать, что же такое затеяла моя маленькая хитрая волчица. Если обманула — накажу. Всю ночь буду медленно со вкусом, подводя к самой грани, но не давая переступить через нее. Волк одобряюще заворчал, готовый хоть сейчас сорваться к ней. Еле сдерживая улыбку, набрал номер любимой, намереваясь подразнить, намекнуть на то, что ее ожидает. Но абонент молчал.

Ой, глухня! Никогда с первого раза не ответит! Наверное, опять в своей бездонной сумке копается, пытаясь мобильник найти. Снова набрал, и снова тишина. Третья попытка завершилась тем же, и пятая тоже. Татьяна не отвечала. Внутри шевельнулось что-то колючее, неприятное. Уже не улыбаясь и не думая о ночных игрищах, набирал ее номер, с каждым мигом злясь все больше, а еще тревога внутри росла, липкая, неприятная. Так и не дозвонившись до жены, набрал сестру:

— Привет, волчара, — как всегда жизнерадостно ответила Наталья.

— Таня с тобой? — спросил в лоб, не настроенный на долгую болтовню.

— Нет, — растерялась она, — я дома, а где твоя жена…

— Все, пока, — отключился, не дослушав.

И как это понимать? Что за на фиг? Без раздумий позвонил безопасникам.

— Артем, пробей по телефону, где сейчас Татьяна.

— Что, уже сбежала? — усмехнулся было, но тут же заткнулся, когда я зарычал. — Сейчас сделаю.

Пока он разыскивал Таню, я сидел за столом, раздраженно постукивая кончиком карандаша по столу. Какого черта я не поинтересовался утром, что она задумала? Что за игры? Уже понимаю, что херня какая-то творится. То ли случилось что-то плохое, то ли Таня от меня что-то нелицеприятное скрывает. И я намерен выяснить что. В считанные минуты служба безопасности предоставила нужную информацию — незнакомый адрес, по которому находилась Татьяна в данный момент. Что за… Через пять минут я уже был на парковке с Нечаевым, проклиная все на свете, бесясь, что именно сейчас мой автомобиль у механиков. Именно, мать его, сегодня!

Кирилла пришлось взять с собой — что-то подсказывало, его присутствие будет нелишним. Нарушая все правила, летели вперед, неумолимо приближаясь к нужному месту, и с каждым мигом все больше накрывало ощущение неправильности.

— Что она в этой дыре забыла? — присвистнул Нечаев, когда остановились в задрипанном дворе, выглядевшем так, будто обновлений не было со времен второй мировой.

— Ты у меня спрашиваешь? — огрызнулся и вылез из машины.

И тут же в нос ударил запах. Чужой, волчий, смешавшийся с тонким ароматом Татьяны.

— Какого хера? — переглянулись с бетой и ринулись к подъезду.

Здесь запах еще отчетливее. Я с точностью до миллиметра мог указать, где она прикасалась к обшарпанным перилам. Зверь внутри оскалился, подобрался, не понимая, что происходит, но готовясь ко всему. Кирилл рядом, на глазах превращаясь в хищника. Взлетели на четвертый этаж, к старой двери, и я без колебаний дернула ручку на себя. Открыто. Волчьи инстинкты обострились, словно на охоте. Сердце гудело в груди, как ненормальное, адреналин захлестывал, потому что знал — она здесь, в этой дыре, пропитанной чужими запахами. В прихожей, в кухне — никого, и мое внимание полностью сосредоточилось на прикрытой двери в комнату. На секунду замялся, испытав не уверенность относительно того, хочу ли увидеть что там, но потом злость толкнула вперед. Я — прайм, и в кустах отсиживаться — не мой уровень. Распахнул дверь и уверено шагнул внутрь.

Маленькая комната три на три, явно выполняющая роль спальни, потому что ничего, кроме кровати и прикроватной тумбочки, здесь не было. А на постели спала Таня. Именно спала, с умиротворенным выражением лица. Довольная, мирная. Голая!

Твою мать. Мир вдребезги разлетелся, когда смотрел на нее, едва прикрытую тонким одеялом. В комнате удушливо пахло сексом, чужой страстью. Кирилл сзади тихо присвистнул, за что чуть не получил по морде. Отпрянул от моего яростного взгляда, поднимая руки. Мне сейчас не до чужого сарказма. Весь мой мир сузился до девушки, лежавшей на постели. Жены, которой верил, как самому себе. Оказалось — зря.

Кровь закипела, и перед глазами поплыли кровавые круги. Убью. Убью суку. Прямо сейчас. Раздеру к чертям собачьим на этом любовном лежбище, провонявшем похотью. В мозгу картины пролетали одна развратнее другой, и с каждым мигом градус моего бешенства все выше.

— Рус, не смей! — Кирилл сжал мое плечо, сильно, до боли, пытаясь оттащить в сторону.

— Отвали, — дернулся, скидывая с себя его руку.

— Центр города, Руслан. Очнись! Проблем хочешь? Засветиться решил?

Мне плевать! Зверь свирепо рвался наружу, наказать за предательство. Херово так, что сводит внутри кишки в узел, и по венам раскаленная лава. Кое-как сдержался, не потому что испугался, а потому что, сука, дрогнуло! В груди дрогнуло при мысли, что вред ей могу причинить! Той, которую люблю, несмотря на то, что предала. Склонившись, тряхнул за плечо, грубо, бесцеремонно, и прикосновения к ее коже обожгло. Всюду запах чужой.

— Подъем! — прорычал, сам не узнавая свой голос. Хриплый, надломленный, нечеловечий.

Таня сонно заворчала, потянулась сладко и глаза еле приоткрыла. Увидев меня, улыбнулась, такая сонная, теплая, что чуть не сдох от раздиравших эмоций. Сердце в груди грохотало как безумное, я балансировал на грани, еле сдерживаясь. Кулаки сжимал, чтоб не сорваться. Взглядом мазнула по сторонам, и улыбка стремительно начала меркнуть.

Что, любимая, чувствуешь приближающийся Армагеддон? Дошло, что облажалась?

Смотрел на нее, не моргая, взглядом убивая, еле сдерживая себя, чтобы за горло не схватить.

Сука!

— Руслан? — в голосе дрожащие нотки паники.

— Да, милая, он самый. Соскучилась? — с убийственной нежностью, от которой она побледнела пуще прежнего и начала трястись, словно лист осиновый на ветру.

Жена попробовала сесть, и одеяло сползло вниз, открывая взору голую грудь. Таня только охнула, хватаясь за край и натягивая на себя тряпку. Дышала, словно загнанный заяц, на шее жилка бешено пульсировала, безумный взгляд метался из стороны в сторону.

— Как… — голос сорвался. Заткнулась, нервно губы облизав.

— Как нашел тебя? — любезно подсказал вопрос.

Она не ответила, смотрела на меня во все глаза, отчаянно, испуганно, понимая, что все — конец. Что не выкрутится. Что безвозвратно похерила образ светлой преданной девочки. Сжалась вся под моим взглядом, затрепетала.

— Где этот м*дак? — его буду закапывать с особой жестокостью за то, что посмел посягнуть на мое!

Она лишь головой замотала судорожно, всхлипнув громко:

— Руслан…

— Я задал вопрос! — склонился к ней так быстро, что она с криком отшатнулась в сторону. За волосы ухватив, к себе дернул, притягивая вплотную. Глаза в глаза. Тонул в ней, помирая, на губы алые, припухшие смотрел, и отвращение затапливало. Оттолкнул от себя, не в силах терпеть чужой запах. — Не слышу ответа!

Она снова всхлипнула, прижала ладонь ко рту и по щекам слезы побежали. Я должен проникнуться? Расчувствоваться и сказать «все хорошо, милая? Все просто з**бись!» Этого она от меня ждет, закатывая дешевый спектакль?