— Ах да, — заулыбалась я. — Окажу вам такую честь, куда уж деваться. Цели прибытия у нас так или иначе совпадают.

— Угу, только вот… — он поставил рюкзак на стул и расстегнул молнию, — методы — вряд ли.

Анатолий извлек и продемонстрировал загадочный удлиненный серый прибор с круглым желтым набалдашником и небольшим экраном, монохромным, как у старых мобильных телефонов.

— Что это? — изумилась Галина Викторовна и попросила подержать.

— Простите, не могу, — мягко отказал он. — Это измеритель уровня электромагнитного фона, с ним нужно быть очень аккуратным.

— Поняла-поняла, — сразу отступила на шаг Сударышева, — больше не пристаю.

— Такими вещами я действительно не пользуюсь в повседневной жизни, — согласно закивала я. — Хотите чаю?

— Не откажусь, — просветлел Ткаченко, источая в атмосферу незримую, но ощутимую энергию благодарности, — только для начала поработаю. — Я равнодушно пожала плечами и вернулась к чаю, а парень обернулся к пенсионерке. — Вы будете так любезны показать мне место, откуда доносятся подозрительные звуки?

Женщина с печатью невыносимой скорби на лице отрицательно покачала головой. Пояснила:

— Не могу, Толенька. Не стану я туда подниматься! Вот ни ногой больше! Я ж вам не успела главное-то рассказать. То, что позавчера случилось, поздно вечером.

— Что такое? — заинтересовался специалист по мистике.

— Оно же спускаться начало впервые… — Она понизила голос до шепота и, с опаской оглядываясь на проход, словно дух Матвея Мамонова мог ее подслушивать, добавила: — Я видела его! Собственными глазами.

— Так-так-так… — Анатолий растерялся и почесал затылок свободной от прибора рукой. — Что же вы мне не позвонили, а? Галина Викторовна, разве так можно? Сразу надо было…

Женщина стыдливо опустила глазки.

— Да я решила, раз вы все равно приезжаете, что я буду лишний раз трубку терзать. Приедете — и расскажу все сразу.

— Ладно. Я пойду один.

Сударышева подробно объяснила, куда идти, и дала ключи.

— Осторожнее там! — вдогонку крикнула парню пожилая вахтерша и посмотрела так, словно прощалась. Затем села рядом со мной и уже совершенно другой интонацией спросила: — Аня, ведь ты не замужем?

— Нет. А что?

— Как что? Кандидат, — кивнула она в сторону коридора, где пару секунд назад скрылся из вида будущий труп. Ну то есть по ее мнению. Я-то была уверена, что его поход закончится благополучно.

— Мне кажется, я его старше.

— По телефону сказал, что ему двадцать четыре. Да кто сейчас на возраст-то смотрит? Ты вот на свои двадцать шесть совсем не выглядишь. Я как тебя увидела — удивилась донельзя. Я-то помнила тебя только по старым фотографиям. Ты там еще светленькая была.

— Да. Надоело, что мужчины воспринимают меня как глупую блондинку, — пожаловалась я. — Вот и перекрасилась.

— Ну правильно. Темненькой тебе идет. И главное, что не черная совсем. А то сейчас молодые как-то красятся — ужас. В иссиня-черный какой-то. И глаза всё черным замазывают — жуть. А у тебя цвет как натуральный.

— Темно-коричневый, — кивнула я. — До этого пробовала что-то поярче, но мне не идет.

— Не надо ярче! Вот так хорошо. Прям хоть сейчас замуж отдавай. — Как и водится в таких случаях, я легонько покраснела и скромно заявила, что мне пока рано об этом думать. — Да ладно рано-то! В наши с Марьей годы уже бы старой девой считалась. — Тут она решила, что ляпнула что-то не то. — Прости, дочка, не обращай внимания… Марья-то как относится к тому, что ты не замужем?

Я пожала плечами.

— А что она сделает?

— И то правда. Вы ж какие, молодые. С вами не поспоришь. — Галина Викторовна секунду-другую помолчала, словно обдумывая, уместно ли проявлять любопытство, и все же спросила: — Она говорила, что богатый за тобой какой-то ухаживал, но вроде араб. И в свои эти… как их… Эмираты увезти пытался на ПМЖ. Что ж с ним-то, не сложилось? — Я молчала, глядя в столешницу. — Доча, не переживай, ну их на фиг, этих иностранцев… Я уж Марье не стала тогда говорить по телефону, думаю, чего лезть буду… Но раз мы познакомились лично, я тебе так скажу. Русский мужик хоть и дурак, и лодырь, и закладывать за воротник любит, а все ж таки лучше заграничного. От них не знаешь чего ждать, понимаешь, в чем дело? А наш-то как на ладони весь. Открытая книга. Ну так что? Забудешь про своего араба, посмотришь на Толеньку, а? — Она подмигнула. Ну точно в детском саду, ей-богу.

— Давайте вы сейчас мне остальную часть работы покажете и расскажете. А то вам скоро уезжать.

— Поняла-поняла, — подняла ладони кверху Сударышева, сдаваясь. — Больше не пристаю.

В течение последующих тридцати минут она рассказывала мне все, относящееся к ее (и теперь моим) должностным обязанностям. Я, как прилежная ученица, записывала это подробнейшим образом в блокнот. Дело в том, что вахтерше нужно будет уехать к родственникам на свадьбу племянницы, и почти неделю на работе ее не будет. Сменщица не смогла выйти, и Галина Викторовна уже решила отказаться от приглашения. Однако, когда она связалась со своей подругой и попросила прислать сюда на расследование необъяснимых явлений ее племянницу, заодно обмолвившись, что не видать ей отгулов, как своих ушей, то они попутно договорились, что я смогу выполнять эти дни ее работу. Короче, без меня меня женили. Но я в принципе и не была против. Заодно постараюсь выяснить, что же здесь происходит. Она же потом вычтет из своей зарплаты эти смены и отдаст мне деньги, так что все по-честному.

— Да, еще забыла сообщить. Сегодня-завтра приедут Алиночка — это фотораф загса — и Степан Пунцов из НИИ. Звонили, сообщили, что нужно что-то забрать. У Пунцова был свой ключ, но он посеял, а у Алины нет, им нужно будет двери открывать. Вот листок. — Она ткнула в яркий стикер, приклеенный к стеклу, покрывающему столешницу, где были написаны для меня их имена и должности. — Чтоб ты не забыла. Их нужно будет записать в журнал. Тот, который синий.

— Да, у меня отмечено, — сверившись с блокнотом, сказала я и зачитала: — «Журнал посещений во внерабочее время — синий».

— Хорошо. Анечка, заставляй их подписываться в нужной ячейке, потому что, если вдруг — не дай Бог — что-то пропадет, отвечать будем мы с тобой.

— Поняла. — Чуть подумав, я спросила: — А если наш энтузиаст по ловле призраков что-то стащит, кто будет отвечать? Вы его в журнал не записывали.

Галина Викторовна подскочила, сидя на стуле.

— Анечка, конечно, лучше всего находиться рядом с ним неотрывно. Ведь записать-то я его не могу! Это неофициальное расследование.

— А как же постановление Главы района?

— Он и велел никому ничего не сообщать. Поэтому официально мы закрыты на ремонтные работы. Я могу, конечно, записать его каким-нибудь каменщиком, но, сама понимаешь, если начнется расследование, достанется всем.

— Поняла, пойду следить, — со вздохом заявила я и поднялась, отложив блокнот.

— Я бы пошла с тобой, но… — Галина Викторовна замялась, думая, какими словами объяснить свое нежелание, но тут раздался звонок с поста охраны.

Я, в принципе, и так уже знала ее отношение к верхним этажам и то, что любые попытки заставить ее сунуться туда будут обречены на провал, потому не стала дожидаться, когда она повесит трубку, а просто пошла наверх самостоятельно.

На лестнице появились новые следы: сегодня под утро шел сильный дождь, и земля еще не везде просохла, несмотря на довольно теплую погоду. Я стала медленно шагать по ступеням, не забывая осматриваться. На стенах кое-где облупилась краска. Все-таки холл подвергали косметическому ремонту некоторое время назад, это видно в контрасте с остальными помещениями. Хоть краска того же цвета, но явно не свежая, оставшаяся еще с перестроечных времен.

Я поднялась на второй этаж и вышла через такие же белые двери, как и внизу. Длинный коридор шел перпендикулярно лестничной клетке, и я не знала, куда сворачивать: направо или налево. Справа, впрочем, была лишь одна дверь, лестница была расположена ближе к торцу, однако вдруг он именно там? Жаль, я не слушала Галину Викторовну, когда она объясняла энтузиасту сообщества по ловле призраков, куда идти.

Я затаилась, чтобы услышать, где именно бродит наш гость, но кругом было тихо. В итоге я решила подать голос:

— Анатолий! Вы где?

— Я здесь, — донеслось откуда-то слева. Туда я и направилась.

Через пару метров прямо на меня из высоких дубовых дверей вышел новый знакомый.

— Ой, — испугалась я вначале. — Вы нашли что-нибудь? — потому что охотник за привидениями выглядел озадаченным.

— Да, идемте со мной.

Он вернулся в помещение, откуда вышел на мой зов, я потопала следом.

Это был огромный зал с рыжим паркетным полом, выполненным лесенкой, длинными столами, накрытыми красным плотным материалом наподобие бархата, высокими, в пару метров, окнами, завешенными полупрозрачными тюлями (красивые гардины с кистями располагались по обе стороны, так, чтобы не мешать свету проникать внутрь), и несколькими рядами одинаковых стульев, как в театре, выстроенных спинкой к окнам и «лицом» к огромной белой магнитно-маркерной доске, что висела на одной из стен. Сами стены представляли собой нечто невероятное.