Дослушав до конца, домовой уже тихо хохотал, сотрясаясь всем телом.

— Ох, Фиса, уморила! Все выстрелы в молоко, меткая ты моя, но логика у тебя забавная! — сказал Витюня.

— Что, ни одного не угадала, что ли?! — поразилась я.

— Ни одного! — подтвердил Витюня.

— Ладно, разберёмся в процессе! — решила я, немного уязвлённая его замечанием. — А кого из высших выбрала моя прапрабабушка?

Витюня собрался ответить, но делегаты подошли уже слишком близко, поэтому нам пришлось замолчать, чтобы не казаться невежливыми раньше времени.

— Приветствуем дорогих гостей! — изрекла я, приосанившись и выставляя вперёд кулебяку. — Пожалуйте в дом!

И в этот момент случилось нечто, заставившее уже меня слегка уронить челюсть. Длинноволосый хиппи неожиданно расчехлил музыкальный инструмент, напоминавший какую-то смелую помесь лиры с гитарным грифом, и запел.

Его чарующий голос и манера игры сразу с первых же нот выдавали профессионала своего дела. А кто у нас, по легендам, играл на лире? Кажется, этот длинноволосый хиппи был настоящим Музом — прекрасным вдохновителем на подвиги. И хотя мне всегда казалось, что женщине нужен не Муз, а хотя бы Музык, пел он просто обворожительно! А ведь никто ранее никогда не исполнял мне серенад. Приятно, чёрт побери!

«Анфиса, ты во всём прекрасна:

И в фас, и в профиль, и в ай кью!

Терзаешь душу ежечасно

И кровь бурливую мою».

Сказать, что я была в лёгком шоке от такого неожиданного концерта в стиле «с места в карьер» — значит, ничего не сказать! Я застыла, как статуя, чуть не выронив кулебяку, а четверо оставшихся делегатов, видимо, чтобы окончательно добить меня, дружно затянули бэк-вокалом страстное:

— А-а-а-а-а-а-а!

При этом они синхронно переминались с ноги на ногу и протягивали руки ко мне. Несмотря на то, что припев звучал немного фальшиво (белобрысый безбожно перевирал мотив), это только добавляло юморного шарма общему выступлению. Второй куплет развивал мысль, и от её развития я покраснела до корней волос:

«Я жажду честно без диверсий

В ночи лобзать твои уста

И зрить твои младыя перси

Не раз, а в месяц раз полста».

Краем глаза я вдруг заметила, что Витюня убежал в дом, наверное, чтобы не умереть от сотрясавшего его смеха: это же так невежливо по отношению к высоким гостям, продолжавшим выводить припев, на этот раз:

— Е-и-е-е!

К третьему куплету мне удалось немного взять себя в руки и сменить дурацкое выражение лица на покер-фейс.

«И бьётся сердце птицей в клетке,

И мозг в страданиях завис.

Быть вместе, словно Маркс и Цеткин,

Как Ленка и её Парис».

Когда бэк-вокал закончил тянуть своё финальное «А-а-а-а-а-а-а!», настал черёд делегатов выронить челюсти, потому что Витюня решил тоже выступить «с гастролью», так сказать, в ответ на арию высокого гостя. Домовой смело вышел из дома с видавшей виды балалайкой и, тренькая на струнах простенький мотивчик, разухабисто запел:

«В огороде у реки

Сажали помидорики,

Хороши да ненадёжны

Нынче ухажёрики!»

В общем, по результатам первого раунда переговоров счёт был 1:1! Мне пришлось повторить приглашение пожаловать в дом, на которое высокие гости наконец согласились. На веранде мы уселись за стол, на котором уже дымился сладким ольховым дымом начищенный медный самовар. Его Тюня получил в награду от главного домового Московской губернии в давние времена и, как говорится, насобачился мастерски растапливать с помощью кожаного сапога. Сначала за столом повисло молчание, потому что все были увлечены едой. Кроме кулебяки гостям подали брусничное варенье и липовый мёд. Отведав всё это, делегаты пришли в благостное расположение духа, что очень располагало к доверительной беседе.

— Проездом из соседнего измерения к нам? — поинтересовалась я у парня в очках, который почему-то вызвал у меня наибольшее доверие.

— Да, с неофициальным визитом! — ответил он, скромно опустив веки.

Ну прямо ангел во плоти, только крыльев нету! А может, он и есть Ангел Обыкновенный?!

— Можно узнать о цели визита? — сразу перешёл к делу Тюня, подозрительно косясь на рыжего, который только что чуть не стянул связку ключей с пояса у домового.

— Цель визита была оглашена в серенаде! — томно сверкнув синими глазами из-под золотистой чёлки, заявил блондинистый красавец, словно брал меня на прицел.

«Интересно, кто же он? Неужели Падший? Я уже ничему не удивлюсь!»

— Хотелось бы более конкретно! — продолжал допытываться Тюня. — А то вы там так мысли путано излагали. Давайте уточним: одно дело — «перси», другое — «Маркс»! Не надо путать кислое с … Цеткин!

— Извольте, сударь, более конкретно будет так: мы пришли засвидетельствовать своё почтение и предложить Анфисе Робиновне свои руки и сердца! — церемонно объявил кудрявый аристократ, запечатлев поцелуй на моей дрожащей от волнения руке.

Какие манеры! Кстати, у него была такая бледная кожа, будто он много лет провёл в тёмном помещении, не видя солнца. Может быть, он и есть знаменитый Мужчина-вамп? Почему тогда не побоялся явиться сюда среди дня? Впрочем, сегодня было довольно пасмурно, да и, возможно, у вампиров уже выработался иммунитет к воздействию солнечных лучей.

— Сразу все пятеро?! — изумилась я. — У нас многомужество запрещено законом!

— Устаревшие законы! — вздохнул рыжий. — Чувствуется необходимость в реформах!

А может, он — Падший?! Вон как рассуждает!

— К тому же я не намерен выдавать Анфису за первого встречного! — добавил Витюня. — А может, у вас эти сердца с ИБС (ишемическая болезнь сердца — примечание автора), или руки какие-то нечистые?!

— Вот наши официальные брачные предложения, в них всё изложено! — сказал скромный очкарик, выхватывая прямо из воздуха пухлую папку и вручая её мне. — Разумеется, Анфиса Робиновна должна выбрать одного из нас, чтобы узаконить отношения.

Я взяла папку, не представляя, что надо делать в таких случаях: руки и сердца мне предлагали впервые!

— А если я не расположена замуж выходить? — спросила я. — У меня это на карьере свахи может отрицательно отразиться, и вообще…

— С вашей карьерой вопрос уже улажен! — с улыбкой сказал длинноволосый Муз. — Нужная идея Главе Свашного ведомства внушена. Так что не беспокойтесь!

После этого заявления я сразу начала беспокоится, потому что тот, кто смог внушить нужную идею нашей нынешней Главе Свашного ведомства — вздорной и крайне несговорчивей даме, был реально опасен. Откушав кулебяки и оставив папку, делегаты собрались уходить, поблагодарив нас за радушный приём, а мы не стали их задерживать. Когда эта великолепная пятёрка отправилась назад к воротам по красной дорожке, Витюня снова дал сигнал музыкантам, и вслед женихам зазвучала ария Ленского «Куда, куда, куда вы удалились».

Но это была ещё не вся культурная программа, выпавшая на нашу долю. В довершение эффекта почтальон доставил нам письмо без обратного адреса. Я вскрыла конверт, и из него прямо мне под ноги выпала фотография. Я осторожно подняла её и вздрогнула, увидев знакомый образ мужчины аннюк и вспомнив пронзительный взгляд чёрных глаз широкоплечей гражданки.

Какие-либо записки, поясняющие сие послание, в конверте отсутствовали. Ну и как это понимать?! Мне хотят напомнить о подписанном договоре и моих обязанностях ведьмы-свахи? Я присела на стул, разглядывая фото. Ну какой же всё-таки шикарный мужчина! Великолепная пятёрка сватавшихся ко мне индивидов ему в подмётки не годилась! Вот бы за кого замуж… Поймав себя на этой мысли, я вскочила и испуганно осмотрелась по сторонам. Хорошо, что мысли мои никто не читает, а то меня бы обвинили в нарушении Свашного кодекса! Я ещё раз взглянула на фото, притягивавшее мой взор, как магнит, и спрятала его в карман, пытаясь мысленно развенчать сложившийся образ, как нас учили в Школе Ведьм. Неизвестно ещё, какой он в анфас, может, страшненький? И характер, наверное, хуже некуда, да и ноги слегка кривоваты! Я уверяла себя в этом, хотя на самом деле думала об обратном. Разорвать этот порочный, а может быть, и магический круг помог телефонный звонок, пронзительная трель которого внезапно вонзилась в тишину.

— Внемлю! — мрачно проворчала я в трубку.

Антикварный телефонный аппарат, отделанный золотом и малахитом, слыхивал и не такие ответы, но сейчас почему-то подозрительно захрипел, словно на проводе кроме меня и таинственного собеседника был ещё кто-то, подслушивавший наш разговор.

— Резиденция госпожи Купидоновой на проводе! Чего изволите? — допытывалась я.

— Анфиса Робиновна, всё шутите! Добрый вечер! — прозвучал в трубке женский голос, который я узнала бы из сотни других.

Матильда Хандыбабаевна — Глава Свашного ведомства — собственной персоной! Её только не хватало!

— Анфисочка! Я хочу вас поздравить! — продолжала она.

— С чем это?! — настороженно спросила я.

— Со свадьбой, конечно! — восторженно воскликнули в трубке. — В связи с этим событием вы повышены в должности до уровня заместителя заведующей по связям с общественностью! Вы теперь мой замзав по СО, понимаете?!

— Но свадьбы никакой ещё не было пока! — напомнила я. — И вообще, связи под вопросом, и общественность такая, знаете ли…