— Ох, деточка, — посмотрела та на нее так грустно, словно пожалела за что-то. — Молодо — свято. Живешь чистой жизнью и грязные слухи тебя не касаются. А ведь в тех слухах много правды. Но и неправды тоже хватает.

— Я вас не понимаю, — качнула Жиль головой.

— Так а чего понимать, тут знать нужно…

Кухарка вдруг замолчала и приложила палец к губам, глядя на дверь. И тут же та распахнулась, впуская господина в черном с рынка. Только на этот раз одет он был в длинный и яркий халат. А вот под халатом просматривалась все та же черная одежда.

— Опять языком мелешь, Гура? — строго посмотрел он на кухарку, вид у который был самый что ни на есть незаинтересованный.

— Ягоды пробую, господин Модир. Никогда еще такой вкуснотищи не пробовала, — протянула она и ему горсть, но тот на нее даже не посмотрел.

— Пришла, значит, не побоялась? — обратился он к Жиль.

— А чего мне бояться, господин Модир? — вспомнила Жиль, как назвала его кухарка. — Да и это моя работа, — кивнула она на торбу, из которой уже Гура проворно и ловко перекладывала ягоды в таз, приговаривая, что негоже такой красоте, да в тесноте быть.

— Истину говоришь, девушка, — одобрительно кивнул мужчина и достал из кармана халата увесистый мешочек.

Жиль решила было, что он сейчас отсчитает и даст ей монет. Каково же было ее удивление, когда мужчина протянул ей мешочек целиком.

— Должно быть, тут слишком много, господин, — не спешила она брать плату.

— Так и путь ты проделала неблизкий, девушка. Бери, раз дают. Это не милость, а плата за твою работу, как правильно ты сказала, — взял он ее руку, вложил туда мешочек и сжал пальцы. А вот выпускать не торопился, пытливо всматриваясь в ее лицо своими серыми и странно-прозрачными глазами. — Принесешь завтра еще ягоду — получишь столько же, — предложил. — А будешь носить каждый день, пока не соберешь весь урожай, еще и сверху добавлю.

Предложение его было очень щедрым. Если она только с крыжовника столько заработает, то другие ягоды можно не сносить на рынок, а заготовить на зиму побольше. И яйца можно будет выменивать на сыр, масло и молоко, а не продавать все. Да и что тут думать. Правильно она сказала Мониле — монеты на дороге не валяются.

— Я согласна, господин Модир. Если вам крыжовник мой пришелся по вкусу, значит, буду приносить, пока не отойдет.

Жалко только, что отойдет он уже скоро. Но это только первый урожай. К середине лета ягоды снова наспеют. Кто знает, может в замке и не успеют ими пресытиться.

Господин в черном в этот раз обошелся лишь кивком, видно, слова его дорогого стоили, не привык понапрасну расходовать.

— Гура, накорми нашу гостью своими изысками, — обратился он вместо этого к кухарке. — Дорога обратная ей предстоит неблизкая. Да и в глазах ее я вижу голод.

— Да я…

Хотела ему сказать Жиль, что не голодна, что возвращаться ей нужно поскорее, чтоб успеть на занятия, да не успела. Слушать ее в его планы не входило. Так же стремительно как вошел, господин Модир покинул кухню.

— Да ты не стесняйся, малышка, — погладила ее по плечу кухарка. — За такую ягоду я просто обязана накормить тебя по-царски. Только вот сама я отлучусь с твоего позволения. Нужно мне переговорить кое с кем по делу.

Через пять минут перед Жиль стояла полная миска мясной похлебки, да такой густой, что даже хлеб в ней не тонул. А еще Гура налила ей кружку ароматного морса, пахнущего, правда, травами, а не ягодами. И ни единого знакомого запаха в целом букете Жиль не уловила. Но вкус морса, немного с горчинкой, ей очень понравился.

Не догадывалась Жиль, когда приступала к еде, что сбежала кухарка так поспешно, чтоб не сболтнуть при ней лишнего. В глазах управляющего та разглядела явную угрозу и не сомневалась, что не поздоровится ей за болтовню.

Не знала Жиль и о том, что пока вкушала вкуснейшую похлебку, за ней наблюдали две пары глаз сквозь потайные отверстия в стене.

И поблагодарить ей было некого за хлеб соль, когда миска и кружка опустели. А только Жиль подумала, как же она будет выбираться из замка, если даже примерно не запомнила дорогу, как дверь в кухню распахнулась, и вошел карлик — Понк.

— Наелась? А теперь давай, двигай на выход, — уже привычно грубо буркнул он.

И всю обратную дорогу, что следовала за карликом, Жиль размышляла на тему, что, видно, только в сказках они добродушные и веселые, а в жизни вон какие буки.

⁂

— Нравится?

Ответом Модиру послужила тишина. Ландер продолжал рассматривать девушку, и его настроение никак не получалось уловить, как Модир ни настраивался.

— Кто она? — наконец, оторвался он от стены и повернулся к своему помощнику.

— Лоточница, с рынка.

— И что она делает в моем замке?

— У нее самый лучший крыжовник в долине. Я обошел весь рынок, но больше ни у кого такого не встретил, — ответил Модир, притупляя взгляд и зная, как не любит Ландер, когда он пытается лезть ему в душу.

— И как же она согласилась прийти сюда? — Ландер снова прильнул к смотровому отверстию, наблюдая как быстро и аккуратно девушка ест, как слизывает своим розовым язычком остатки похлебки с ложки, как оглядывает кухню со здоровым любопытством. — Такая молодая…

— В том-то и дело! Молодая, наивная и очень занятая. Настолько, что ей нет дела до слухов, — растянул свои и без того тонкие губы в улыбке Модир.

— Кто она? — повторил свой вопрос Ландер, пристально глядя на помощника и пытаясь понять, что у того на уме.

— Я же сказал…

— Я не об этом, — нахмурился Ландер. — Что ты про нее еще знаешь, кроме того, что она торгует на рынке?

— Больше ничего. Вчера я увидел ее впервые. Ты знаешь, что из замка я выбираюсь не часто…

— Узнай про нее все, что сможешь, — вновь перебил управляющего Ландер. — Сегодня же!

— А чем вызван столь сильный интерес? — хитро прищурился Модир.

— Ты забываешься, — снисходительно усмехнулся Ландер. Но он уже давно позволил управляющему, а по совместительству и другу детства, гораздо большее, чем позволял остальным. — Сам не знаю… Что-то в ней есть, чего нет в других. Наверное…

— А знаешь, мне тоже так вчера показалось, — кивнул Модир. — Она не глупа и довольно бесстрашна. Она не прятала глаза, когда я с ней разговаривал.

— Даже так? — брови Ландера изумленно взлетели. Взгляд Модира мало кто мог выдержать. А уж когда тот замораживал его специально, то и вовсе собеседнику становилось плохо. — Очень интересно, — пробормотал, задумавшись.

С виду обычная девчонка. Даже замухрышкой можно назвать. Юбка какая-то нелепая на ней, не пойми какого цвета. Ботинки грязные и драные. Хоть она и прячет ноги старательно под стол, но он-то все видит. Да и привычка эта прятать уже сама за себя говорит, что стыдится она своего вида, одежды.

А ведь она красавица! Настоящая, без магического вмешательства. А похоже и сама об этом не догадывается. Одни ее золотистые волосы чего стоят. Ландер отчетливо представил, как блестят те на солнце. Даже показалось, то его ослепило.

— Узнай про нее все, что можешь, и что не можешь, тоже, — велел он Модиру и покинул смотровую комнату.

Модир прильнул к стене как раз в тот момент, когда Понк выпроваживал девушку из кухни. Пора отправляться выполнять поручение хозяина. И начнет он с ратуши.