Взмах руки эрла напомнил о том, что в моих словах нет для него ничего нового.

— Все же такой возможностью не стоит пренебрегать. Еще один возможный вариант: Кембл заговорил.

— Если он заговорил, зачем было громить его лабораторию? — с возмущением возразила я, но тут же обнаружила изъян в собственной логике. — А-а, вы обвиняете его не в продаже секрета, а только в случайной оговорке, позволившей кому-то из посторонних догадаться, над чем он работает.

— Это мог сделать любой из нас, — согласился лорд Хилфорд. — Включая меня. Хотелось бы думать, что я не из болтливых, но… Ученые пьют куда больше, чем принято считать, а я уже не так устойчив к алкоголю, как в прежние времена.

Я подумала, что это, по крайней мере, вряд ли была я сама. Не в силу каких-либо особых достоинств, но лишь благодаря отсутствию возможности: ведь все это время я почти не общалась с незнакомыми людьми. Однако говорить об этом было бессмысленно, и потому я сказала только:

— Кого из приглашенных на симпозиум вы могли бы заподозрить? Или, возможно, из членов Коллоквиума?

Лорд Хилфорд досадливо крякнул.

— К несчастью, не одного и не двух. Во-первых, этому крысомордому мараньонцу я не верю ни на грош: его уже обвиняли в том, что он выдает чужие результаты за собственные. Во-вторых, Гуаталакар открыто признает, что работает над сохранением драконьей кости. Из бульской делегации никто об этом не говорил, но возможностей шарить по всей Выштране у них куда больше, чем у остальных. Что до хингезцев… Простите, миссис Кэмхерст, но мне нужно знать больше, иначе остается только гадать.

— Ну что ж, мистер Уикер все еще у Кембла, они говорили с полицией — можно надеяться, какой-нибудь след вскоре будет найден, — я поднялась и снова начала мерить шагами гостиную, крепко сцепив пальцы на груди. — Как жаль, что я ничем не могу ускорить эти исследования! Деньги ведь еще не все — они не заставят мозг Фредерика Кембла работать быстрее.

— Уделите больше внимания собственным исследованиям, — резонно сказал лорд Хилфорд. — Возможно, сумеете обнаружить что-либо полезное. А если и нет, чем больше мы знаем о драконах, тем больше знаний сможем использовать для их защиты. Но… э-э… если позволите перейти от одной волнующей нервы материи к другой…

Этого было достаточно, чтобы я замерла на месте. Подобной тревоги в голосе эрла я не слышала еще никогда. Я повернулась к нему, но он молчал, жуя кончик вислого уса. Молчание затягивалось.

— О, говорите же, — довольно резко сказала я. — От долгого ожидания моим нервам легче не станет.

— Натали, — нехотя сказал он. — Или, скорее, ее семья.

Обычно ни его внучка, ни ее семья предметом хоть сколько-нибудь напряженных разговоров не служили, но…

— Дайте-ка угадаю, — со вздохом сказала я. — Они решили, что я для нее — компания неподходящая. Что ж, это мнение разделяет вся Ширландия: я — неподходящая компания для всех и каждого.

— Не совсем так. Они полагают вас эксцентричной, но по большей части безвредной. Беда вот в чем: общество эксцентричной дамы не пойдет на пользу незамужней юной леди, если та желает изменить семейное положение.

Я удивленно наморщила лоб.

— Но ведь Натали всего… — но тут арифметика нагнала мои слова и заставила их прервать бег. — Почти двадцать, — обескураженно закончила я. — Понимаю.

— Именно, — лорд Хилфорд тоже вздохнул, разглядывая набалдашник трости куда внимательнее, чем он того заслуживал. — И потому ее семья твердо убеждена, что ей не следует сопровождать вас в грядущей экспедиции. Вы будете в отъезде минимум полгода, а вероятно, и больше, а это — гибель всех ее брачных перспектив. «Старая дева», и все такое… Я возражал, вправду возражал, но…

В этом я не сомневалась. Лорд Хилфорд имел весьма прогрессивные взгляды на то, что позволено дамам, а Натали просто обожал, однако законным опекуном внучки был не он.

— Вы говорили с ней?

— Она знает, что думает на этот счет ее семья. Я надеялся, что вы сможете поговорить с ней — ну, знаете, как женщина с женщиной — и попробовать уговорить ее смириться с положением дел. Ее ведь не собираются приковать цепью к какому-нибудь тупому и грубому зверю. Однако, если Натали не найдет мужа в самом скором времени, то вряд ли сумеет отыскать кого-нибудь другого.

— Я посмотрю, что смогу сделать.

— Благодарю вас, — с заметным облегчением сказал лорд Хилфорд. — Но с этим нужно поспешить. Я собирался писать вам сегодня, но теперь могу сказать лично: сроки изменились. Вы с Уикером можете быть готовы к отъезду через две недели?

Держи я в тот момент хоть что-нибудь в руках — быть бы ему на полу.

— Через две недели?!

— Если нет, так и скажите. Но это может привести к новой задержке. В министерстве иностранных дел грядут перемены, и тот парень, что примет должность, не слишком-то одобряет путешествия в Нсебу, особенно когда в тех местах неспокойно.

— Неспокойно? — переспросила я, вспомнив о словах матери.

— Ах да, эти новости еще не попали в газеты, — спохватился лорд Хилфорд. — Я узнал об этом от своего человека в министерстве. Отряд королевских инженерных войск попал в засаду во время землемерных съемок на южном берегу Гирамы — то есть на территории, считавшейся полностью подконтрольной нам и безопасной. Похоже, эреммо настолько смирились с властью иквунде, что иквундийский инкоси снова начал поглядывать в сторону соседних земель. И это вызвало нешуточную тревогу в определенных кругах.

И было, отчего встревожиться — учитывая военные успехи, которым в Иквунде радовались вот уже пятьдесят лет, при одном воинственном инкоси за другим. Однако я верила в наших солдат — тем более что речная область между Байембе и Эреммо находилась на противоположной от Нсебу границе страны.

— Несчастье за несчастьем, — вздохнула я. — Я начинаю думать, что наша экспедиция не состоится никогда.

— Она состоится, миссис Кэмхерст, если только поторопиться. Иначе придется уламывать еще и этого нового парня.

Уламывая прежнего, мы уже потратили не один месяц. Прикинув состояние дел, я едва сумела подавить совершенно не подобающее леди желание выругаться. Я очень рассчитывала на то, что в этом путешествии меня будет сопровождать Натали. Что хуже: путешествовать одной — да еще ни более ни менее, как в обществе неженатого мужчины — или в срочном порядке подыскать другую компаньонку? Вернее сказать, не окажется ли последний выход хуже, чем возможные последствия первого?

Как бы то ни было, я не позволила этому обстоятельству повлиять на мой ответ.

— Да, я могу быть готова. Но мистера Уикера вам придется спросить самому.

— Что скажет Том, я и без того знаю, — эрл уперся в подлокотники и тяжело поднялся с кресла. — Значит, через две недели. Уверен, вам нужно подготовиться. А я тем временем займусь вопросом вторжения к Кемблу.

Глава третья

...

Крылья Натали — О достоинствах замужества — Слово сдержано — Леди за ужином — Лорд Кэнлан

— Вас ожидает мисс Оскотт, — сообщил лакей, когда я вернулась домой. — Полагаю, она — в вашем кабинете, мэм.

Натали… Я предпочла бы отложить выполнение обещания, данного лорду Хилфорду, но если до отъезда осталось лишь две недели, другого времени просто могло не найтись.

— Благодарю вас, — рассеянно ответила я и отправилась наверх.

Мой кабинет некогда был кабинетом мужа. Слуги называли эту комнату просто «кабинетом» добрых два года после его гибели: она была не из тех, на какие обычно претендуют женщины. Но мало-помалу они заговорили иначе: «ваш кабинет». Несомненно, благодаря тому, сколько времени я проводила в нем — зачастую в обществе Натали Оскотт.

В самом деле, она была здесь — прикрепляла кнопками лист бумаги к пробковой доске, повешенной нами на стену специально для этой цели.

— О небо, Натали, — сказала я, увидев начерченную на бумаге фигуру. — Опять оно?

— Я улучшила конструкцию, — ответила она, сверкнув улыбкой из-за плеча. — По совету одного энтузиаста из Лоппертона. Он думает, я — парень по имени Натаниэль: если постараться, мне очень хорошо удается мальчишеский почерк. Пригодилось для подделки тетрадей братьев, когда они не желали писать упражнения, заданные домашним учителем. Ну, что скажешь?

На листе красовался большой чертеж, подобные коему я видела уже не раз. Через весь лист тянулось крыло, окруженное аккуратно проставленными размерами и примечаниями, которых я не могла прочесть оттуда, где остановилась. Но одно отличие от прежних чертежей было очевидно даже издали.

— Крылья будут изогнуты? — спросила я, не в силах сдержать любопытство.

— Да, он полагает, изгиб лучше прямой линии. И еще он предложил изменения подвесных ремней, которые намерен опробовать сам, как только конструкция будет готова.

Я, говоря откровенно, считала, что оба они сошли с ума. Да, как я уже упоминала в предыдущем томе мемуаров, драконьи крылья увлекли меня еще в детстве, и мысль о том, чтобы присоединиться к драконам в воздухе, выглядела очень заманчиво. Но силы грудных мышц человека недостаточно, чтобы летать при помощи искусственных крыльев, и об этом Натали следовало подумать прежде всего. В лучшем случае человек мог бы планировать, да и на этот счет у меня имелись сомнения.