Мы вместе сели на покрывало. Рядом со мной оказался Хорас.

— Держи. — Он протянул свою рубашку, даже не взглянув на меня. Он, казалось, был больше заинтересован барбекю.

— А домой ты как поедешь, она же намокнет? — поинтересовалась я невинным голосом, стараясь не опускать глаза на его обнаженный накачанный торс. Он сидел ко мне боком, но его татуировка почти на всю спину была заметна и с этого ракурса. Он поймал мой изучающий взгляд, но ничего не ответил, лишь усмехнулся, поняв мои мысли. Я мысленно ударила себя по лбу.

— Тебе она нужнее, — ответил Хорас, жадно откусывая кусок мяса.

— Спасибо, — тихо проговорила я и надела рубашку сверху. Его запах сразу окутал мое тело. Я почувствовал цитрусовые нотки вперемешку с древесными.

Пока Хорас был увлечен барбекю, я еще раз с неподдельным интересом взглянула на него. Его русые волосы стали на оттенок темнее из-за нашей недавней морской битвы. Лицо его имело точеные черты: острый подбородок, тонкие губы, длинный прямой нос, высокий лоб, который вчера закрывала челка, но сейчас паренек откинул мокрые волосы назад. Широкие плечи и мускулистые руки, которые были покрыты маленькими капельками воды, приковывали к себе внимание. Хотелось дотронуться до них, чтобы ощутить мужскую силу, которая может служить защитой.

Все в нашей компании оживленно ужинали, и я не была исключением: уплетала за обе щеки чересчур вкусный чирос. Каждый раз хотелось откусить как можно больше, чтобы вдоволь насладиться едой. Дэниас разлил нам в пластиковые стаканы красное вино.

— За нового участника нашей банды, — провозгласила Мелисса, подмигивая сидящему рядом со мной Хорасу. Мы чокнулись стаканами, и я отпила немного, наблюдая за пожирающим взглядом Мелиссы. Кому он был адресован? Конечно же, новенькому!

— Итак, Хорас, расскажи нам три факта о себе. Один из них будет ложным, а мы постараемся его угадать, — предложил Винх, и все поддержали его идею. Я заметила, как парень задумался, но затем все-таки заговорил:

— Первый — не верю в настоящую любовь, второй — в прошлом я был хоккеистом, и третий — тату на моей спине многое значит для меня.

Он произнес все быстро, будто хотел, чтобы нам было сложнее определить ложь. Ему удалось заинтересовать ребят. Даже мне захотелось узнать новичка поближе. Уильям принялся размышлять вслух, но я не слушала, а лишь наблюдала за тем, как Хорас отпивает вино из стакана.

Догадаться, что же было ложью, оказалось для меня сложнее, чем я думала. Татуировки обычно бьют, когда хотят сохранить в памяти определенные моменты жизни. Но есть люди, которым безразлично значение тату. К какому типу относишься ты, Хорас? Мои размышления прервал вердикт Уильяма:

— Предполагаю, что второй: слишком ты собранный для хоккеиста, который закончил карьеру, — парировал он, делая очередной глоток вина. Я следила за реакцией Хораса — и не зря. Он холодно посмотрел на Дэниаса, а на лице заиграли желваки.

Винх с Дэниасом сделали расчет на первый вариант, а Мелисса на третий.

— Таинственная Мартышка, что думаешь ты? — Хорас взглянул на меня, бегая взглядом по моему лицу.

— Думаю первый вариант: на хоккеиста ты похож по походке, а такие большие татуировки обычно что-то да значат, так что первый, — произнесла я, но что-то не давало мне покоя. Ощущение, что я неправа.

— Мелисса права, третий факт — ложь, — сухо ответил он, опуская взгляд. — А Уильям совсем промахнулся.

Он резко поднялся и пошел к воде, будто желая нырнуть и уплыть как можно дальше от нас.

— Мне кажется, я ему нравлюсь. Он так ослепительно мне улыбается, — прошептала Мелисса, игриво поднимая брови.

— Я видела, как вы смотрите друг на друга. Ты что-то знаешь, — уверенно сказала я, обращаясь к Дэниасу. — Что?

— О, дорогая моя Менсиа, я много чего знаю, — его губы растянулись в хитрой улыбке, — про тебя.

— Рада за тебя, но я спросила про Хораса. — произнесла я, окинув Дэниаса холодным взглядом. Рассказывай.

— Не смей. — слова принадлежали подошедшему Хорасу. В них слышалась угроза. — Только попробуй кому-то рассказать: тебе дороже будет, — продолжил он, смиряя Дэниаса пронзительным взглядом.

— Так, а пойдемте потанцуем? — предложила Мелисса, и все парни, молча поднялись и последовали за ней. Все, кроме Хораса.

— Иди с ними, — сказал он мне, указывая кивком головы на довольных ребят, которые пошли на танцплощадку.

Сейчас рядом с ним чувствовались только тяжесть и холод, и даже тепло солнца не спасало.

— Что произошло? Расскажи мне, тебе станет легче, — не послушав, мягко сказала я и положила ладонь на его напряженное плечо. Мне показалось, что сейчас ему нужна помощь.

— Я сказал, иди с ними и оставь меня в покое. — Он снова повысил голос и дернул плечом, давая понять, что ему не нужно утешение.

— На меня ты зачем кричишь? Я тебе ничего не сделала. — Мое терпение тоже не безгранично, я не собираюсь терпеть такое отношение к себе. — И на будущее: у нас не принято общаться друг с другом в подобном тоне.

Больше не хотелось находиться рядом с ним и смотреть, как он злится. И так в жизни достаточно дерьма. Больше ничего ему не сказав, я встала, отдала его рубашку и направилась к ребятам танцевать.

Глава 3

Хорас

К черту! К черту! К черту! Как же я ненавижу эту постоянную агрессию, которая все отравляет и поглощает меня. Раньше хоккей спасал меня. Я выплескивал все эмоции на льду, когда вел жестокую игру и приносил своей команде победные шайбы. Но теперь хоккея не было в моей жизни, и очень часто я оставался наедине с собой и своими демонами. Они шептали мне: «Какой же ты все-таки неудачник, Хорас, что не смог вернуться на лед. Ты ничего не смог достичь». Шептали, а после громко смеялись надо мной. Это злило, потому что я всегда поддавался им и часто выплескивал обиду, разочарование и злость на близких мне людей.

«Ненавижу!» — Сильный удар по зеркалу — и вот осколки лежат на полу, а по руке бежит струйка крови.

Порез щипал кожу, а свет восходящего солнца обжигал глаза. Да, я полный придурок, что опять поддался эмоциям и так грубо повел себя с ребятами. Я пытался сдержаться на пляже, но, как всегда, сорвался и не смог вовремя взять себя в руки. Любое упоминание того случая на льду всегда затмевало мой разум.

Я пошел в ванную, чтобы перебинтовать руку и принять холодный душ, освежающий разум. Включил воду и подставил под нее руку, порез то холодило, то снова обжигало, сильная боль окутала всю руку, а прозрачная вода смешивалась с горячей кровью и стекала по раковине ярко-красными струями.

Закончив, я спустился на кухню, где уже разносился аромат только что приготовленного кофе, а за столом ждала мама. Она сразу же обратила внимание на мою руку, но не стала ничего говорить, потому что знала, что от этого станет только хуже и тогда одним разбитым зеркалом дело закончится. Я взял свою порцию яичницы с беконом и сел рядом с ней. Минуты молчания тянулись долго, тишина угнетала. Мама решила первой ее нарушить, хотя прекрасно видела, что я в плохом настроении и совершенно не настроен на диалог.

— Через несколько часов приедут стилисты и парикмахеры, в семь мы выезжаем на благотворительный вечер. — Она снова поставила меня перед фактом.

— Я обязательно должен там присутствовать? Мое появление ничего не изменит, — возразил я, ковыряя яичницу и раздражаясь из-за перспективы потратить вечер впустую.

— Да, обязательно, — ответила она, наливая мне в стакан апельсиновый сок. — Ты же прекрасно знаешь, что отец любит посещать светские мероприятия всей семьей. К тому же он считает, что это важно для поддержания нашего имиджа.

— Ясно, ничего в этой семье не меняется. — Я встал из-за стола, не доев, и направился обратно в комнату, оставив маму одну.

Когда мы всей семьей вошли в зал ресторана, где должно было пройти мероприятие, в глаза сразу бросилась роскошь, с которой принимают гостей представители высшего общества. Огромные столы с закусками для всех приглашенных, лианы, обвивающие громадные колонны, воздушные занавески пастельных цветов на окнах, известные музыканты на сцене и, конечно же, дамы в сногсшибательных нарядах и мужчины в строгих костюмах — все это сопровождало вечер. Мне было некомфортно находиться здесь, среди этих двуличных людей. Сколько раз я слышал от отца разные истории, которые случались с некоторыми из его бывших коллег. Все они были обмануты своими «партнерами». Отец всегда хотел, чтобы после него управление компанией перешло в мои руки, поэтому призывал меня быть внимательным и никому не доверять.

— Запомни, сын, в бизнесе есть только «акулы», никаких друзей, только враги или партнеры, за которыми надо следить в оба, иначе тебя просто «сожрут», — сказал он, когда однажды я помогал ему разбираться с важными документами.

Но мне никогда не были интересны бизнес, документация, переговоры… Я хотел свободной жизни, в которой не нужно нести такую ответственность за других и в которой можно быть искренним. Мне не нужна жизнь, в которой царят только обман и выгода, достигаемые любыми способами.

Здесь уже при входе в помещение сразу чувствовался запах денег и всего, что их сопровождает: презрения, обмана, строгости, жестокости, притворства, иллюзии доброты. Хотелось в эту же секунду бросить все и выбежать на улицу, чтобы глотнуть свежего и незапятнанного грязью воздуха.