— А где находится усадьба? — спросила София.

— В северной части. От видовой площадки туда легко пройти пешком.

Ландшафт на западном побережье был ровным, с песчаными пляжами и газонами, где имелись столики для пикника и оборудованные места для гриля. В парящую над морем солнечную дымку, точно мосты, уходили несколько причалов. Возле них покачивались привязанные лодки, а полосу пляжа окантовывали лодочные сараи. Берег восточной стороны острова оказался пустым и диким. Здесь от самой дороги в сторону моря шли обрывистые скалы.

Доехав до конца дороги, они остановились и припарковали машину. Прошли через большой, поросший вереском торфяник к видовой площадке, откуда скалы спускались прямо к воде.

Туман рассеялся. Солнце стояло высоко в небе. Насколько доставал глаз, все сверкало голубым цветом, кроме маяка на небольшом островке, сверкавшего белизной на солнце. София сразу обратила внимание на торчащую над морем огромную скалу. Она походила на трамплин.

— Этот утес вы называете Дьяволовой скалой?

Мадлен фыркнула.

— Не мы, а суеверные жители деревни. Но вы же видите, что это просто скала.

— По пути сюда нас предостерегали. Бьёрк, который вел паром, рассказывал нам про усадьбу жуткие вещи.

Мадлен покачала головой.

— Ах, да он просто сумасшедший. Так он пытается отпугивать наших гостей. С тех пор как мы сюда въехали, островитяне проявляют безумную подозрительность. У них аллергия на любые перемены. Но мы не обращаем на это внимания… Давайте поедем в «Виа Терра»!

Немного проехав обратно по прибрежной дороге, они свернули на большую гравийную дорогу, по обеим сторонам которой стояли огромные дубы, а их кроны нависали над дорогой, словно купол, — и оказались перед воротами усадьбы; те оказались минимум три метра высотой, выкованными из железа и украшенными витым орнаментом, ангелами и демонами, и с огромной замочной скважиной.

— Сейчас вы достанете громадный ключ? — пошутила Вильма.

Мадлен лишь мотнула головой.

— Нет-нет, естественно, есть охранник.

Тут София его заметила. Он сидел во встроенной в стену будке. Охранник призывно помахал им рукой, и ворота медленно, со скрипом открылись.

София толком не знала, что ожидала увидеть за воротами. Возможно, большую жуткую развалину с зубцами и башнями. Вместо этого перед ними открылся настоящий дворец. Территория наверняка была по полкилометра в длину и ширину. Усадьба в центре имела три этажа. Фасад явно недавно обдули песком, и теперь он сиял белизной. Посреди газона перед дворцом находился большой пруд, где плавали утки и два лебедя. На площадке перед входом стоял флагшток, но не с сине-желтым шведским флагом, а с зелено-белым.

Вдоль западной стороны стены располагалась утопленная в рощице цепочка домиков. Позади здания усадьбы виднелась стена сарая, а вдали находился загон, где паслись овцы. Людей было почти не видно — двое сидели и пили кофе в саду, перед домиками, и два человека в форме поспешно шли через двор.

София вновь посмотрела на здание и заметила, что в верхней части фасада на стене что-то вырезано большими буквами.

«Мы идем путем земным».

Совершенно пораженная, она рассматривала это великолепие. Обменявшись многозначительным взглядом с Вильмой, обратилась к Мадлен:

— Какая усадьба!

— Правда, потрясающе? Мы крепко поработали. У Франца была мечта, и можно сказать, что нам удалось воплотить ее в жизнь.

София инстинктивно почувствовала, что здесь есть нечто притягательное, причем не только красота. Поместье отличало кое-что еще. Необычайный покой. Казалось, словно они перенеслись в параллельную вселенную, где одновременно отключились все телевизоры, мобильные телефоны, компьютеры и планшеты. Будто за толстыми стенами смолкло вечное гудение мира. Вместе с тем здесь царила непонятная, слегка настораживающая атмосфера. В чем она проявлялась, София определить не могла. «Здесь так красиво, что дух захватывает, и тем не менее меня пробирает дрожь», — подумала она.

Однако тут же отбросила эту мысль. Решила, что у нее, наверное, застряли в голове истории Эдвина Бьёрка про привидения.

— Сейчас вы увидите усадьбу, где мы работаем, — сказала Мадлен. — Потом я покажу вам дома, где наши гости проходят программу.

Софию заинтересовало, там ли Освальд. Она провела взглядом по многочисленным окнам усадьбы, подумав, что тот, возможно, наблюдает за ними сверху. И поймала себя на том, что ей хочется вновь встретиться с ним.

* * *

Костер почти погас.

Под обуглившимися деревяшками подрагивают последние огоньки.

Мы погружаемся в темноту. Я едва различаю черты ее лица.

Она подбрасывает еще немного деревяшек и снова раздувает яркий костер.

В свете языков пламени она походит на ведьму: густые рыжие волосы, кошачьи глаза…

— Что он с тобой делает? — спрашиваю я.

— Тебе известно, что он делает, — отвечает она, отворачивая лицо.

— Я не хочу, чтобы этот старый мерзавец тебя касался.

— Ах, да он просто старая омерзительная скотина. Только лапает. Готов на все, лишь бы я ему это позволила. Так бывает, если тебя удочерили. Они считают, что владеют тобой. Улавливаешь?

— Но до конца он не идет?

— Господи, нет. Он не из таких.

— Я думал, он занимается этим с матерью…

— Отличная идея. Они наверняка составили бы хорошую пару.

У меня перед глазами мелькает картина: его голова на туловище комара. Глупого комара, который летит на огонь и сгорает.

— Когда я закончу с тобой, ты еще будешь по нему тосковать, — говорю я.

Она наконец смеется.

3

Из огромных окон, за лесом виднелось море. Волны, накатывая, разбивались о скалы так, что взлетала пена.

Они находились на третьем этаже усадьбы, где работал персонал. Мадлен быстро провела их туда по лестнице. Она объяснила, что первые два этажа отведены под жилье персонала и там по-прежнему идет ремонт. Внизу пахло сырым бетоном и опилками. Из комнат доносился звук столярного станка, и им пришлось перешагнуть через большой рулон изоляционного материала, лежавший перед лестничной площадкой.

Наверху ничего ремонтировать не требовалось. Все было сверкающе-белым или светло-серым: стены, потолки и мебель. Никаких перегородок, одно большое офисное пространство с письменными столами и стоящими кое-где компьютерами. Персонал, казалось, мог усаживаться где угодно. Атмосфера расслабленная. Сплошные улыбки и любезные кивки. В дальнем конце большой комнаты имелось две двери. Мадлен заметила, что София на них поглядывает.

— Там располагаются офисы Франца и руководителя персонала, — пояснила она. — Все остальные работают здесь. Разумеется, за исключением тех, кто занят с нашими гостями и в сельском хозяйстве.

София вновь посмотрела на двери. Задумалась, не выйдет ли Освальд и здесь ли он вообще, но спрашивать об этом не хотелось.

— Значит, вы занимаетесь сельским хозяйством? — спросила Вильма.

— Да, мы почти полностью себя обеспечиваем, — с гордостью ответила Мадлен. — Выращиваем здесь все необходимые овощи и фрукты. Производим собственное молоко и масло. Даже завели овец. Усадьба обогревается геотермальным теплом. Здесь, наверху, мы, собственно, являемся обслуживающим персоналом Франца. Занимаемся административными делами, почтой, закупками и тому подобным, чтобы Франц мог концентрироваться на своих лекциях и исследованиях.

— Можно ли немного узнать о Франце Освальде? — спросила София. — Откуда он и чем занимался раньше?

— Это не имеет значения, — поспешно и слегка раздраженно ответила Мадлен. — Франц хочет, чтобы мы сосредотачивались на гостях и программе, а не на нем. Он — тот, кто есть. Наш руководитель.

София понаблюдала за ней со стороны. Мадлен выглядела встревоженной и несколько отсутствующей.

— Но вы не молитесь на Освальда и не поклоняетесь ему?

— Конечно, нет! Ты ошибаешься, если думаешь, что мы — какое-нибудь фанатичное религиозное движение. — Голос Мадлен повысился до фальцета.

Беседа начала выбиваться из колеи, но тут инициативу взяла на себя Вильма. Она так ловко развернула разговор в нужное русло, что Мадлен, вероятно, даже не заметила, как ее напряженное лицо разгладилось. Вежливые вопросы и лесть:

Здесь работает пятьдесят человек, надо же! Чем они занимаются?

Какую потрясающую работу вы проделали с усадьбой!

Вильма умела умаслить кого угодно.

Слушая вполуха, София опять оглядела большое офисное помещение. Нравится ли здесь персоналу на самом деле? Она подумала, что если все сказанное Мадлен — правда, то это место, безусловно, можно считать организацией с благоприятной в профессиональном отношении средой.

Внезапно рядом с ними возникла девушка в кухонной униформе.

— Ланч накрыт в столовой для гостей! — возвестила она.

— Вот как, — сказала Мадлен. — Сейчас вы сможете попробовать кое-что из того, что мы здесь выращиваем.

Столовая оказалась большой и светлой, с высокими продолговатыми окнами. Хорошо отполированный деревянный пол был почти полностью покрыт коврами из овечьих шкур. Стулья и столы были белыми. В отличие от обычных заведений здесь не пахло чадом, а из кухни доносился легкий запах морских водорослей и рыбы. Из динамиков на стенах струилась приглушенная классическая музыка. Почти за всеми столами сидели гости, но тем не менее было на удивление тихо. Царила умиротворенная атмосфера, как в храме или в «сонном» баре [В «сонном» баре посетители могут не только выпить, но и поспать.] далеко за полночь. София поймала себя на том, что говорит шепотом.