Но университетам важно продолжать работу несмотря ни на что. Система, построенная на хаосе, — где государства не знают, чего хотят, университеты искусственно устанавливают цены на обучение и все это никак не связано с рынком труда, — сама загоняет себя в ловушку. Одним университетам нужно «освоить» выделенные средства, а другим — продолжать привлекать студентов, готовых платить. Это процессы с установленным циклом, которые нельзя поставить на паузу, — учебным заведениям ежегодно нужны новые учащиеся. При этом за самых лучших студентов вузы готовы побороться, и неважно, какой схемы финансирования придерживается вуз. Первым важно держать показатели на высоком уровне, чтобы выполнять план и продолжать получать финансирование. Вторым нужно создавать благополучную среду, за которую студенты захотят платить (причем не важно как — деньгами или своим талантом и потенциалом).

Но за какую среду студенты готовы платить и что вообще делает вуз успешным? Исследователь Джамил Салми выдел три важные характеристики, которыми обладают ведущие мировые университеты: благоприятствующее управление, обилие ресурсов и концентрация талантов [Салми Д., Фрумин И.Д. Как государства добиваются международной конкурентоспособности университетов: уроки для России // Вопросы образования. 2013. № 1.]. И если с первыми двумя условиями понятно, как работать и к чему стремиться, то с «концентрацией талантов» еще необходимо разобраться. В некоторых официальных документах можно найти выражение «критическая масса талантов». В исследовании приводится выдержка из одного канадского официального документа, где подчеркивается важность привлечения профессионалов: «Повысить привлекательность Канады для лучших исследователей со всего мира, чтобы с их помощью быть на переднем крае науки в приоритетных областях исследования, развитие которых может повысить благосостояние канадцев; нарастить критическую массу профессионалов в приоритетных областях, указанных в правительственной стратегии развития науки и технологий, в том числе в области науки об окружающей среде и соответствующих технологий, в области природных ресурсов и энергетики, в области здравоохранения, науки о живой природе и биотехнологий, в области информационных и коммуникационных технологий». Подобные цели и задачи можно встретить в документах многих стран и их университетов — все они хотят получить не только лучших из лучших, но и максимальное разнообразие (diversity) преподавательского и студенческого состава.

Пользу от культурного и социального многообразия в университетах нельзя посчитать, но принято думать, что без него не обойтись. И чаще все об этих категориях говорят, имея в виду две вещи. Во-первых, с целью показать, что образование стало действительно массовым — талантливые студенты могут родиться в семье с любым достатком, могут принадлежать к разнообразным этническим и социальным группам. Во-вторых, считается, что разнообразный состав учащихся имеет прямую образовательную пользу — эффект сообучения. Еще в 1852 г., приводя доводы о важности английских студенческих сообществ, кардинал Ньюмен писал, что студенты «непременно будут учиться друг у друга, даже если некому будет их учить; в общей беседе каждый из них день за днем будет находить для себя новые сведения, новые идеи и взгляды, свежую пищу для размышлений и явные принципы суждения и действия». Естественно, сообучение будет более многогранным и интересным, если в учебных классах будут представители совершенно разных социальных групп.

Но кажется, что самый внушительный вклад в гонку вооружений среди вузов внесли рейтинги. Университетам важно попадать в них, быть оцененными по ряду критериев для того, чтобы видеть (и показать) свое положение в международном масштабе. Теперь разнообразие — это такая же характеристика университета, как и техническое оснащение, цитируемость научных работ преподавателей и количество известных выпускников. Чтобы стать по-настоящему глобальным вузом, с наднациональной образовательной системой, требуется критическая масса иностранных студентов — по-другому сформировать те же навыки в области межкультурной компетенции просто не получится. Иностранцы стали необходимым компонентом развитого академического сообщества. Старший научный сотрудник Центра исследований высшего образования Калифорнийского университета в Беркли Джон Обри Дуглас рассказывает, как Калифорнийский университет прошел путь от политики сотрудничества с «покупателями» — выходцами из стран Азии (чтобы меняться с ними товарами, а потом и идеями) до разработки особых стипендиальных программ [Дуглас Дж. О. Международный Беркли: дискуссии о роли иностранных студентов в американском университете — вчера и сегодня // Вопросы образования. 2015. № 2. С. 76–108.]. «На мировом уровне конкуренция за талантливых студентов возрастает. Практически все развитые и развивающиеся государства признают, что их экономическая конкурентоспособность в значительной мере зависит от того, смогут ли они обучить и удержать высококвалифицированных и креативных специалистов. Соответственно, эти государства вкладывают средства и прилагают усилия к улучшению качества и повышению привлекательности своих систем высшего образования. При этом нередко создаются специальные стипендиальные программы для иностранных студентов и упрощенные варианты предоставления гражданства иностранным специалистам», — пишет Дуглас.

Есть несколько проверенных методов, которые помогают собирать у себя лучших представителей академической сферы. Например, использование английского языка в качестве языка обучения, специализация на более узких областях и предоставление финансовой помощи учащимся в виде грантов и стипендий. С помощью различных грантовых программ университеты регулируют свое положение на рынке международных образовательных услуг, усиливают те или иные области. Например, с помощью лучших условий по отношению к своим конкурентам привлекают специалистов в приоритетных для себя сферах на преподавательские места.

При этом чем успешнее учебное заведение, тем больше вариантов финансовой помощи оно может предложить. Здесь можно проследить прямую причинно-следственную связь: в университете установлена большая плата за обучение — лучше качество образования — больше желающих учиться (и платить) — больше возможностей помогать нуждающимся и талантливым. Около 50 американских университетов, которые отвергают больше абитуриентов, чем принимают, используют метод слепой выборки. Приемные комиссии отбирают студентов, не зная о том, способны ли те самостоятельно оплатить свое обучение или им будет необходимо выделять финансовую помощь в течение всего периода обучения.

Системы помощи студентам в разных странах устроены по-своему. Например, в США грантовая поддержка максимально развита — существует множество фондов, приемные комиссии рассматривают возможности индивидуальной скидки на обучение для каждого студента. Во Франции, где образование практически бесплатно, претендовать на помощь также могут практически все, главное — вовремя подать заявление и, заполняя его, нигде не ошибиться. В России получить грант на обучение по программе, которая не попала в список приоритетных областей, а значит, не получила государственное финансирование, невозможно — таких грантов просто нет. Бóльшую часть грантов, направленных на поддержку русских студентов, исследователей и преподавателей, выделяют иностранные фонды — в рамках тех самых программ по увеличению привлекательности своих стран, улучшению показателей многообразия и концентрации талантов и усилению приоритетных предметных областей.

Все, что остается потенциальному студенту и кандидату на получение гранта, — это вычислить свои таланты и сильные стороны и понять, где прямо сейчас наблюдается их острая нехватка.