Мария Евсеева
Ангел для кактуса
Лина: Когда я впервые увидела его, то подумала, что он один из тех самовлюбленных супчиков [Супчик (здесь и далее) — ругательство. Значение: плохой человек. Пример текста: Ах ты супчик! Аналогичные конструкции: «Ну ты и крендель/перец/пельмень!»], баловней судьбы, которым все сходит с рук. Он показался мне слишком напыщенным, слишком амбициозным, слишком нахальным. Он постоянно смеялся надо мной! Что бы я ни сказала, что бы я ни сделала.
Алексей: Потому что она вела себя как маленькая засранка.
Лина: Что-о?
Алексей: (*улыбается)
Лина: Ты же говорил, что я забавная!
Алексей: Забавная. Таких забавных маленьких засранок я давно не встречал.
Лина: (*резко бьет Алексея кулаком в бедро)
Алексей: Да-да, именно так она и делала. И продолжает делать сейчас! Слишком типично для маленькой засранки.
Лина: А он… Он все время улыбается своей улыбочкой «не придраться». Думает, очарует меня, сведет с ума, лишит рассудка… Эгоцентричный супчик!
Алексей: Я просто смотрю на тебя и не могу налюбоваться.
Лина: Бла-бла-бла.
Алексей: Вы видите? Она провоцирует меня.
Лина: Что-о? Поче… Я не… ом… м-м-м…
(*целуются)
Глава 1
Иногда у меня возникает желание уехать куда подальше, не объясняя причин и не оставляя контактов для связи. Взять только самое необходимое: плеер, несколько книг, теплую одежду, средства гигиены — и исчезнуть. Для всех. Но я делаю глубокий вдох, открываю глаза, достаю из сумки ежедневник и за десять минут свободного времени пытаюсь перекроить график, распланированный на будущую неделю. Или на месяц?
О нет! Совсем забыла! Я же обещала подготовить материал про хавортии [Хавортия — род миниатюрных и карликовых суккулентных травянистых растений.] и выложить сегодня пост. Придется и это перенести — мне сейчас точно не до «Инстаграма». Надеюсь, я никого не подведу? И вот это ужасное чувство «как бы никого не подвести» душит меня, и я испускаю мучительный стон.
Не отрывая взгляда от дороги, мама протягивает мне пакетик с леденцами. Она думает, химозная дынная конфетка переключит меня с волны негодования на волну позитива? Если бы все было так просто… Но я зачем-то беру упаковку, кручу-верчу-треплю, пытаясь ее вскрыть. Когда мама резко сворачивает влево, спеша перестроиться на крайнюю полосу, пакетик наконец-то поддается — и на меня обрушивается ливень из желтых стекляшек в прозрачных фантиках.
Мама с беспокойством косится на меня, и я закатываю глаза, предвидя, какие изречения Далай-ламы последуют за этим взглядом.
— Что? — оттягиваю ремень безопасности и лезу под сиденье, чтобы собрать леденцы. — Я-спо-кой-на!
На самом деле я злюсь. Не на маму, не на себя, а на весь мир и на ситуацию в целом. Хотя нет, стоп! В этой ситуации есть вполне конкретный виновник, и его имя — Альберт Эдуардович.
Кто этот человек? Как он выглядит? Неделю назад я даже не знала, как зовут нашего арендодателя, а теперь его имя скрипит на зубах, словно песок. Так не делается, о таком предупреждают заранее! Нельзя за пару дней найти подходящее место, а уж тем более собраться и переехать. Да, конечно, он в своем праве и все такое, но арендаторы тоже люди!
Я отворачиваюсь и смотрю в боковое окно — понятия не имею, куда мы едем. Мама сегодня уже дважды была в новом помещении, а я лишь в общих чертах представляю, где оно находится. Знаю, что витрины нашего магазинчика будут выходить на оживленную улицу, и это плюс. А то, что квадратных метров станет в два раза меньше, — естественно, минус.
Ну что ж, придется размещать стеллажи с учетом планировки, используя каждый драгоценный сантиметр.
Мы подъезжаем к мини-маркету на углу двух улиц и паркуемся у обочины, в неположенном месте.
— Нам туда. — Мама указывает на жилое здание с десятком разномастных салонов на первом этаже. Она то и дело оборачивается, надеясь наконец-то увидеть грузовую «газель», которая следовала строго за нами, но потом затерялась в потоке автомобилей.
Я подхватываю партию эхеверий и иду следом за мамой, а на заднем сиденье авто остаются три флорариума [Флорариум, растительный террариум — декоративная закрытая емкость из стекла или каких-либо других прозрачных материалов, предназначенная для содержания и разведения растений.]. Я не смогла доверить их варварам в засаленных комбинезонах, несмотря на то, что каждый сосуд упаковала на совесть. В отличие от глиняных кашпо с малышками-суккулентами.
Мы спешим к входу — вторая дверь справа. Пока мама возится с ключами, я опускаю эхеверии на порожек и бегу за остальными растениями. На обратном пути сбавляю темп, чтобы ненароком не споткнуться и не разбить флорариум. И только остановившись на верхней ступеньке, немного расслабляюсь.
Последний рейс мы делаем вдвоем. Мама заметно нервничает — «газели» все так и нет, — а мой желудок противно скулит. Я не то что не обедала — даже не завтракала! Вывеска кафе через дорогу так и манит названием «Пицца-рай», но я, вновь обнявшись с суккулентами, захожу в пустое помещение.
Ничего так, свежо и уютненько. Стены светло-зеленые, удачного оттенка. Вот только если расположить стойку как раньше, для больших растений места не останется. Но я, кажется, видела нечто подобное в «Инстаграме», в профиле одной цветочной лавочки. Может, подсмотреть у них идею обстановки?
Лезу в сумку за телефоном, а достав его, вижу пропущенный вызов.
Что за день такой!
Мысленно считаю до двадцати, но это не помогает. Зажмуриваюсь и начинаю счет заново. А ближе к семнадцати открываю глаза, подхожу вплотную к витрине и, заметив суету под окнами — эти нерасторопные грузчики наконец-то приехали! — усаживаюсь на кусок картона, что лежит на подоконнике.
— Привет, Ник! Прости, совсем забыла, что сегодня суббота.
Еще после сдачи первой сессии мы придумали традицию: раз в неделю встречаться в «Шоколаднице» и болтать о том о сем. У заочников жизнь куда менее насыщена, они не имеют привычки сближаться. По крайней мере, так считают многие.
Ника атакует словесно-автоматной очередью:
— Ну нормально! Я ее жду, значит, а она забыла. Названиваю — не реагирует! Ты записывай, что ли, веди ежедневник, если за неделю все из головы успевает выветриться. Привет! — смеется она. — Ты куда пропала-то? Парень, что ли, появился?
— Ага, парень, — смотрю на грузчиков, которые стремятся захватить несколько коробок разом, и начинаю кипеть от злости. Мама максимально деликатна с этими криворукими — а те, только отвернись, в пять секунд угробят все растения. — Слушай, Ник! Я не смогу к тебе сегодня присоединиться, извини еще раз.
И пусть выпить кофе и слопать пирожное мне жутко хочется, я давлю в себе эти желания. Наши традиционные субботние посиделки придется отменить.
— Значит, угадала. Парень! — еще больше оживляется она.
— Да какой парень? — Выскакиваю на улицу, не в силах спокойно наблюдать за этим безобразием, и саркастично цежу сквозь зубы: — Крас-са-авчики!
Видимо, получается громко и отчетливо, потому что Ника спрашивает:
— У тебя их несколько?
— Двое. И они преклонного возраста.
Одногруппница вновь смеется.
— Тяжелый случай!
— Ник, слушай, мне реально некогда. Мы тут переезжаем. В смысле, не мы, а наш магазин.
— И как теперь вас найти?
Оборачиваюсь, чтобы разглядеть табличку на здании.
— Московская, восемнадцать. Мы пока без вывески.
— Я как-нибудь заскочу. Любопытно.
— Хорошо, увидимся!
Завершаю вызов и подхожу к маме. Возле нее уже образовалась целая гора: витрины и стеллажи, разобранные на отдельные полки; металлические стойки и подвески, завернутые в полиэтиленовые пакеты; десять ящиков с растениями, каждое из которых было хорошо упаковано еще с утра, когда казалось, что времени еще вагон, и несметное количество мелких коробок. В них мы, буквально в последние полчаса перед приездом службы грузоперевозок, судорожно раскладывали оставшиеся кактусы, седумы, хавортии, милашки-каланхоэ, фиалки, пустые кашпо и всякую мелочь и не могли не переживать за самочувствие каждого при транспортировке.
А сейчас эти два недочеловека практически швыряют малюток на асфальт!
— Ма-ам! — вырывается из меня, когда одно бездушное тело собирается сделать пирамиду из коробок с суккулентами.
Мама тоже тревожится. Но это не мешает ей вежливо апеллировать словами:
— Молодой человек, занесите, пожалуйста, только мебель и упакованные ящики, а с открытыми коробками и отдельными растениями мы разберемся сами.
Я выхватываю из чужих медвежьих лап кадку с каучуконосным фикусом и, сдерживая себя, чтобы не выругаться в голос, направляюсь к дверям магазина.
Спасибо, Альберт Эдуардович! Было так любезно с вашей стороны помочь женщине в ее и без того катящемся под гору мелком бизнесе!
Грузчики с ухмылкой таращатся на меня, когда я берусь за объемную коробку с кактусятами. Она не тяжелая, но громоздкая, и я выглядываю из-за нее, чтобы не оступиться. Иду неторопливо, вымеряя каждый шаг, а когда оказываюсь внутри помещения, нестерпимо хочется показать наблюдателям неприличный жест. Но я ставлю коробку у стены и принимаюсь осматривать своих «малышей», делая вид, что на гоблинов из «газели» мне наплевать. Хотя внутри меня бушует тайфун.
Вообще-то я безумно люблю то, чем мы с мамой занимаемся, и готова часами нянчиться с растениями. Но сейчас, помимо негодования и голода, я испытываю усталость. Поэтому могу думать лишь о горячей пенной ванне, в которой я буду лежать уже сытая и в меру довольная.
