— Да. Но он считал это игрой воображения.

— То есть он ничего подобного не видел?

— Все это происходило, когда он не ночевал дома. Уезжал по делам. У него строительный бизнес. Он много ездит по области и в соседние города.

— Рогулин, верно? Мне говорил о нем Афанасий Николаевич.

— Да, Рогулин Евгений Павлович. Мне кажется, сестра и пить начала именно от страха. Домработница уходит в семь вечера и Марина оставалась одна. Дом огромный, большой участок. Мне бы тоже было там неуютно. Особенно ночевать одной. Хотя у них и есть охранная система, и поселок охраняется, но не от всего можно защититься… — задумчиво произнесла Рита.

— И в огромном доме со всем справляется одна домработница? — удивился Соловьев.

— Остальная прислуга приходящая. По мере необходимости. Садовник, уборщик бассейна, разнорабочий. Раз в неделю приходят из клининговой компании, проводят в особняке генеральную уборку.

— Откуда вы это знаете, если были в доме сестры всего пару раз?

— Я же сказала — домработница очень говорливая. И еще, меня неприятно удивило, что тело сестры кремировали. Евгений сказал — это ее желание. Никогда в это не поверю. Она вообще не думала о смерти, и уж точно не стала бы давать распоряжения как ее похоронить.

— Все в жизни меняется. И характер людей тоже. Вы сами сказали, что нечасто общались с сестрой.

— Да, но я знаю ее. Она безумно любила себя. И уж тем более не додумалась бы до кремации. Не в ее это стиле. Я уверена — не стала бы она думать о подобных неприятных вещах.

— Вы предполагаете — ее кремировали чтобы что-то скрыть?

— Уверена. Может, ее отравили?

— Вы подозреваете мужа сестры?

— Не знаю, — замялась Рита. — Они последнее время часто ругались. Спали в разных спальнях. Он на втором этаже, она на первом. Могли во время вскрытия что-то пропустить? Яд, например?

— Не думаю. Но уточню. На лицо был сердечный приступ, — Соловьев достал из ящика стола лист и протянул его Рите. — Это заключение патологоанатома. Переслали утром.

Оперативно работает Соловьев. Очевидно, полковник в отставке Стрельцов все еще имеет в своих кругах немалый вес.

Рита внимательно прочитала бумагу. Собственно, в ней говорилось только о том, причиной смерти был сердечный приступ. Про анализы на выявление ядов ни слово.

— Так яды и не искали, — вернула она бумагу Соловьеву.

— Нет. Было очевидно, что сердце отказало.

— Теперь повторные анализы провести нельзя, — усмехнулась Рита. — Эксгумировать нечего. Очень удачно моя сестра дала распоряжение о своей кремации. И ничего не докажешь. И не проверишь… — вздохнула она.

— Я переговорю с врачом, который проводил вскрытие. Вряд ли это что-то даст, но я хочу узнать его впечатление.

— Стойте! — вдруг встрепенулась Рита. — В заключении написано, что Марина прямо перед смертью съела шоколадную конфету и выпила коньяк? Верно? Но она не пила уже полгода.

— Возможно, начала снова, — пожал плечами Соловьев.

— Тогда, где конфеты и бокал? Я про них ничего не слышала.

— С какой стати кому-то об этом рассказывать вам? Вашему зятю, что ли?

— Нет. А вот домработница проговорилась бы. Она редкая болтушка. Наверняка начала бы охать, что Марина перед смертью напилась.

Соловьев снова полез в ящик стола и достал тонкую папку. Полистал ее.

— Вы правы, про бокал и конфеты ни слова. Участковый и дознаватель их не видели и не внесли в протокол осмотра места. Интересно… Тут есть над чем подумать.

— Что это? — вытянула шею Рита.

— Копия дела о смерти вашей сестры. Мне его любезно предоставили в полиции сегодня утром. Неофициально, разумеется. Вам повезло, что вы знакомы со Стрельцовым.

— Вы возьметесь разобраться с этим?

— Уже взялся, — Соловьев небрежно закинул бумаги обратно в ящик. — Полковнику Стрельцову не отказывают. Кстати, зайдите сейчас в полицию. Тут рядом, Второе отделение Октябрьского района. Знаете, где это?

— Да, знаю, — когда Рита училась в Университете преподаватель этики и права водил туда студентов на экскурсию. Он считал — это может пригодиться в их будущей работе.

— Вас ждет следователь Буканов. Задаст несколько вопросов. Все должно быть официально оформлено. Дело еще не закрыто. Это, конечно, формальность. Но в будущем может нам пригодиться.

Глава 8

На кухне пахло жареной курицей. Анна Андреевна колдовала над соусом в маленьком ковшике.

— Не знаете, где Евгений? — Рита вошла на кухню, держа в руках коробку конфет. Она отлично знала, что зять уехал в офис. Он сам сказал ей об этом утром.

— По работе уехал, — обернулась к ней домработница и сняла с плиты ковшик. — Обещал вернуться через час-полтора.

— Можно мне чай? — скромно спросила Рита.

— Можно, — ткнула в кнопку чайника Анна Андреевна. — Замерзла?

— Да, холодно, — поежилась Рита и поставила на стол конфеты. — Составите мне компанию?

— С удовольствием, — расплылась в довольной улыбке домработница. — Черный чай хочешь? Или зеленый?

— Я не гурман, — Рита сняла целлофан с коробки шоколадного ассорти. — Какой сами будете, такой и мне.

Это заявление еще больше расположило к ней домработницу.

— А ты где была? — поинтересовалась она.

— В полицию пригласили. Дать показания.

— Какие? — удивилась Анна Андреевна. — Тебя же тут даже не было, когда все случилось? И чего они в этом капаются как жуки в навозе? Марину похоронили уже, что теперь ворошить все заново?

— Не знаю, — пожала плечами Рита.

— О чем тебя спрашивали?

— О моих отношениях с Мариной. Как давно она начала пить? Часто ли мы созванивались и виделись? Наблюдалась ли она у каких врачей? Ну и прочее, по мелочам. Говорят, так положено. Чтобы дело закрыть.

— Бюрократы, — вздохнула Анна Андреевна, разливая по чашкам зеленый чай с жасмином. — Марина ни у каких врачей не наблюдалась. Только к психотерапевту ходила регулярно. Прям как на работу. Думаю, там из нее просто деньги выкачивали. Кто такой психотерапевт? Шарлатан, настоящий шарлатан. Давайте заглянем в прошлое вашей прабабки и решим ваши проблемы. Ваша аура мне не нравится. Цвет не тот. Ага! Была я раз у такой психотерапевши. Хотела меня на деньги развести. Не вышло! — гордо подняла указательный палец вверх домработница. — Не на такую напала.

Психотерапевтам-самоучкам, окончившим ускоренные заочные курсы по интернету Рита тоже не верила. Как и психологам. Трудно найти хорошего специалиста в этой сложной области.

— Марине надо было сразу к психиатру обращаться, — взяла конфету Анна Андреевна. — Полежала бы в клинике, глядишь, вылечили бы. У нее же видения были, глюки. Тут психолог не поможет. Тут серьезно лечить надо.

— А что она видела? — поинтересовалась Рита.

— Да чего только не видела с пьяных глаз, — откусила вторую конфету домработница. — То ей волки мерещились, то покойники. Вроде на дереве висит. А потом не висит. И так по нескольку раз за ночь. И огни в лесу. Тени, призраки. Чего она мне только не рассказывала. Евгений Павлович ей не верил. Да и я тоже. Кроме нее никто ничего не видел. Значит, с ее головой беда была.

— Этого я и боюсь, — вздохнула Рита.

— Чего? — не поняла домработница.

— Того, что это наследственное. И я тоже могу начать сходить с ума. Или пить, — надо вызвать у Анны Андреевны сочувствие. Такие, как она, любят убогих и неполноценных. Это внушает им чувство превосходства.

— А что, родители были пьющие, или другие какие предпосылки? — оживилась любопытная Анна Андреевна.

— Мне сегодня ночью показалось, я тоже видела призраков… — вздохнула Рита.

— Каких?

— Стаю волков. С горящими красными глазами. Я испугалась, хотела позвать Женю. Но волки исчезли. Как растворились. Может, это только в моей голове? Мне было очень страшно.

— А дома у тебя такое бывает? — отхлебнула чай Анна Андреевна.

— Нет, никогда раньше не было.

— Так чего ты тогда тут осталась? Ехала бы к себе, а на девять дней вернулась бы. Или наследства ждешь? — сощурилась Анна Андреевна.

— Нет. Мне наследство не положено. Все отойдет Жене. Я и не претендую. Это же не я за ним замужем была, так с какой стати?

— Все правильно. Ты наследница второй очереди. Были бы твои родители живы — могли бы претендовать, — со знанием дела произнесла домработница. — А так тебе по закону ничего не положено.

— Мне и не надо.

— Да ладно, — не поверила домработница. — Деньги всем нужны.

— Нужны. Но судиться с Женей я не собираюсь. Это же глупо.

— Ну да, только время и деньги потратишь. У него сильные адвокаты. Любого в клочья порвут. Твоя сестра года полтора назад хотела с Евгением Павловичем развестись. Не получилось. Сильно они тогда скандалили. А ведь как раз тогда она и пить начала, — задумчиво произнесла домработница. — Может, от этого как раз. Хозяин не хотел с ней разводиться, а она настаивала. Потом передумала, правда. Но пить продолжила, тайно от мужа.

— Я не знала, — Рита поднесла ко рту чашку с чаем. — Вроде, пока Марина не пила, они хорошо жили?

— Хорошо, да не хорошо. Я случайно услышала, как они ругались. Что-то про недвижимость и про бизнес говорили. Марина сильно на мужа кричала. Просто орала в голос. Я в тот день задержалась. Так уходила как мышка, чтобы они меня не увидели. А то подумали бы, что я подслушиваю. Это было еще до того, как Марина развестись захотела. А ты правильно делаешь, что на наследство не претендуешь. Нервы целее будут.

Конец ознакомительного фрагмента