– Да уж, надеюсь. – проворчал Стас. – Есть новости для меня? – произнёс он, подходя к Юле.

– Да, по обоим делам есть кое-что. – криминалист вышла из-за рабочего стола и подозвала Визгликова к лежащему на столе куску плёнки. – У каждого полиэтиленового изделия есть своя маркировка. Я делала смывы крови и заметила, что здесь стоит маркировка СК. Это значит, что эта плёнка использовалась при консервации кормов для животных в сельском хозяйстве. И здесь стоит номер, я посмотрела, но номер свободен.

– Юлия Дмитриевна, сжальтесь, переведите на доступный для моего понимания язык.

– Это очень слабый аргумент, но можно проверить. Очень редко такие номера занимают большие компании. Например, есть сеть блинных, там своя маркировка и номер для всего пластика, который для них производят.

– Вы говорите, этот номер свободен.

– Да. Но почему-то он стоит на плёнке. Может быть, это пригодится.

– Очень даже может быть, – пересылая информацию Погорелову, сказал Визгликов. – Чем ещё порадуете?

– Вот.

Юлия Дмитриевна включила висящую на стене прямоугольную лампу с матовым стеклом и, вставив туда большую распечатанную фотографию отпечатка пальца, проговорила:

– Мне не понравился на той фотографии рисунок папиллярных линий, мне не понравилось слишком частое переплетение в дельте, я решила увеличить.

– Дельта это…?

– В этом случае – место, где происходит разделение папиллярных линий. И вот смотрите, что я нашла. – Юля передала Визгликову лупу и ткнула карандашом в пространство между линиями.

– «Виновна». – проговорил Визгликов, всматриваясь в рисунок. – Как вы это заметили-то? – воскликнул мужчина.

– Нет. Отпечаток был туда приклеен, я писала об этом в отчёте. Я полагаю, его увеличили, написали, потом уменьшили. Наверное, как-то так.

– Я уж думал, лучше Казакова быть никого не может, но теперь я могу его спокойно отпустить на пенсию. Так это было на пальце написано?

– По машине ничего необычного, – пропустив мимо ушей вопрос Визгликова, сказала Юлия. – Не нашла отпечатков. Там точно делали химчистку и протёрли все поверхности, причём очень тщательно. Сейчас жду по готовности пробы, может смогу определить марку дезсредства, потом сравним с тем, которым начищали Газель. Тогда это будет дополнительным связующим.

– Спасибо. – сдержанно сказал Стас, понимая, что здесь свой словарный запас растрачивать не стоит.

* * *

Глаша, вернувшись в кабинет, глянула на сосредоточенно буравящего взглядом столешницу Краснова и спросила:

– Что пишут?

– Где? – подняв на неё глаза, спросил молодой человек.

– Забейте. Давайте заново знакомиться, – улыбнулась Глаша.

– Так ведь уже.

– Вы чего сидите?

– Жду четырёх часов. Собрание будет.

– Что так и собираетесь просидеть всё это время? А ведь много полезного успели бы сделать.

– Ну я не знаю, как у вас принято.

– Павел, у нас принято работать. Много, эффективно… – пламенную речь Польской перебил телефонный звонок, и девушка, подняв трубку, сказала. – Польская, слушаю.

– У вас в потеряшках Ефремова Полина Юрьевна?

– Да. Нашли?

– Тело есть женское, при нём документы на её имя. По паспорту вроде всё сходится.

Глаша даже похолодела внутри, она несколько секунд стояла не двигаясь, потом подхватила ручку и попросила:

– Адрес подскажите, я сейчас приеду и ничего не предпринимайте до нас. – положив трубку, девушка взглянула на Краснова и позвала за собой. – Собирайтесь на выезд. Мать пропавшей девушки нашли.

– Так я же ничего не прочёл по этому поводу.

– Павел, в работе следователя, важна скорость. По дороге ознакомлю вас с материалами.

Конец ознакомительного фрагмента