– Вы считаете, что знаете истинную причину её изменений? – Глаша подтолкнула разговор в нужное русло.

– Странно такое слышать от матери, но я очень плохо знала свою дочь, – женщина глубоко затянулась сигаретой, – нет, мы вполне прилично общались. Иногда она, конечно, как-то выпадала, но это нормально для подростка. Но перед самым отъездом из командировки, где-то за месяц, случилось одно событие. Я бы не хотела, чтобы знал мой муж, ну и чтобы вы шли по ложному следу и тратили время, думая, что с ней что-то случилось. – выпустив густую струю дыма, она покачала головой и продолжила, – если бы время можно было повернуть вспять, я бы сделала всё по-другому. Летом мы сняли дом, там рядом озеро было, прекрасное место для отдыха, и где-то за неделю до отъезда я уехала на выставку, а дочка сказалась больной, но там был какой-то форс-мажор, короче, я неожиданно вернулась и увидела, как из нашего окна выпрыгивает мужчина. Не нужно говорить, как я перепугалась за дочь, а оказалось, это был её кавалер, и у них были весьма близкие отношения. Нужно понимать, что моей девочке было пятнадцать. Конечно, для меня это было шоком, особенно когда я узнала, что ему около тридцати.

– Его не привлекли к ответственности?

– Его не нашли, точнее, не искали, и в нашей жизни он больше не появлялся. Я на следующий день увезла дочь в Питер, потому что она сказала, что, как только ей будет шестнадцать, она будет просить разрешения на брак. А если мы не разрешим, то сбежит. У моего мужа очень ответственная работа и они тогда сдавали сложный проект, так что я не стала его беспокоить, а так как до отъезда оставалась всего неделя, то я просто сказала, что мы поехали приводить квартиру в порядок. – прикрыв глаза, женщина помолчала и тихо добавила. – После этого моей дочери словно не стало. Она была весёлая, бойкая, а как я увезла её оттуда, то она замкнулась в себе. У неё блестящий, острый ум, ей пророчили хорошую карьеру, и мы думали, она пойдёт учиться на экономиста. Но девочка выбрала скучный исторический факультет и закрылась от мира в архиве.

– Вы могли бы мне списком прислать институт, где она училась, место её работы и если всё-таки были друзья, кроме Яны, то и их тоже.

– Да, конечно. Я просто плохо себе представляю, с кем она дружила, но максимально вспомню. Я сейчас дойду до магазина и сразу домой. Оттуда всё напишу.

Глафира, попрощавшись с Полиной, медленно пошла по улице, пытаясь разгрузить голову и как-то структурировать полученную информацию.

– Алё, Рома, привет. Ты уже в офисе? – набрала она номер Латунина.

– Нет, но через полчаса буду.

– Можешь для меня поднять инфу по проекту «Штопая сердца». Мне нужны контактные данные родителей одной из девушек, которых тогда в посёлке психиатр окучивала. Именно эта девушка уехала и оставила записку. Помнишь?

– Да. Доеду до офиса и сделаю.

* * *

Визгликов, услышавший шум через открытую дверь кабинета, посмотрел на вход и увидел, как на пороге офиса в нерешительности остановился молодой человек, про которых принято говорить «косая сажень в плечах».

– Кто главный? – прозвучал раскатистый и громкий бас.

– В нашей стране один главный. – заметил со своего места Визгликов.

Посетитель широким шагом проследовал по пустому кабинету и, заполнив собой весь дверной проём в кабинет Стаса, добавил:

– Краснов Павел Васильевич. Следователь посёлка городского типа Южный.

– А, ну тогда ой, – Визгликов шутливо поднял руки вверх. – И что?

– У вас маньяк, который адреса пишет и отпечатки оставляет?

Визгликов пожал плечами и, открыв тумбочку, посмотрел внутрь:

– Да вроде нету, пусто.

– Это наш маньяк.

– Одомашненный, что ли? Вы его погулять выпускаете? А чего тогда без намордника и с открытой визой?

– Не понял.

– Ну если маньяк ваш, то зачем вы его к нам-то отпустили. Ну, написали бы в увольнительной, что передвижение строго в рамках вашего посёлка городского типа.

– Вы сейчас шутите?

– Нет. А разве вы видите, чтобы я улыбался? – еле сдерживался от хохота искренне веселящийся Стас.

– Послушайте, товарищ, к нам сегодня пришёл из вашего ведомства запрос. Я приехал разобраться.

– А ваш Южный это где-то под Питером?

– Нет, это в Южном Федеральном округе.

Визгликов медленно перевёл взгляд на часы, потом на посетителя и, покачав головой, проговорил:

– Не, я, конечно, понимаю, что для ваших краёв всё лучшее в стране, но машинку для телепортации можно было сначала и Питеру тоже предложить.

– Не понял. – снова нахмурился молодой человек.

– Павел Васильевич, – вздохнул Стас, – сейчас пять вечера, если к вам сегодня от нас запрос пришёл, то как бы вы так быстро успели к нам прибыть? Так что остаётся только телепортация. – развёл руками Визгликов.

– Да что вы мне голову морочите. – взвился следователь Краснов. – Я здесь на учёбе, я отличник и меня послали. Пришёл запрос к нам, они мне позвонили и просили разобраться, зачем вам эта информация.

– Послали тебя, наверное, потому что ты всех утомил. – пробормотал Стас и громко добавил. – Вот с этого, товарищ Краснов Павел Васильевич, и нужно начинать разговор. Именно такая схема позволила бы нам сэкономить уйму времени. – терпеливо объяснил Стас, видя, что краснеющее лицо молодого выдвиженца правоохранительных органов показывает внутренний накал эмоций.

Краснов попытался что-то ответить, но его перебил входящий звонок на телефон Стаса.

– Стас, это Нинель Павловна. Я бы тебе всё по телефону сказала, но информации много, и если ты можешь, то заедь ко мне до семи.

– Вылетаю. – спешно согласился Визгликов.

Подняв глаза на Краснова, Стас понял, что просто так отвязаться от молодого поколения ему не удастся.

– Мне в морг нужно. Вы здесь подождёте или со мной? По дороге можем поговорить.

На лице Павла промелькнуло едва заметное замешательство, но он скоро кивнул, и через несколько минут они уже ехали во владения Нинель Павловны.

– Ну, рассказывайте. Почему вы вдруг решили, что у нас разгуливает ваш маньяк?

– У нас такие случаи были дважды. Первый – примерно пятнадцать лет назад или чуть позже. Пропали три девушки молодые. На каждом месте преступления он оставлял отпечаток жертвы и писал адрес, куда ехать дальше. – коротко обрисовал ситуацию мужчина. – Потом ещё через пять лет такое получилось.

– Какие-то подвижки были? Подозреваемые?

– Начальник мой компонует материалы дела, чтобы передать, если у вас свой точно такой же завёлся.

Визгликов, ненадолго исчерпавший запас веселья, даже не стал реагировать на последнее замечание. Притормозив у морга, Стас вышел из машины и взглянул на сидевшего внутри Краснова.

– Тебе дверь открыть или сам справишься?

– Нет-нет. Не нужно. Я иду. – суетливо засобирался молодой человек и быстро побежал догонять Визгликова.

Пройдя со стороны входа для приёма покойных, Стас прошёл первым, обошёл стороной несколько пустых каталок и, задержавшись возле чёрного мешка с очертаниями тела внутри, потянул молнию.

– О, свеженький! – воскликнул Стас. – А этот слабенький. – проговорил изумлённый Стас, оборачиваясь на грохот у себя за спиной.

Посреди коридора, опрокинувшись навзничь, без чувств лежал следователь Краснов.

– Это мои потеряли или это с тобой? – спросила вышедшая на шум Нинель.

– Со мной. Но можно, он здесь полежит, – состроив плачущее лицо, спросил Стас, – так меня утомил, что просто сил нет.

– Нет, он мне здесь проход загораживает. Положи его ко мне в кабинет.

– Нинель Павловна, это я выгляжу неплохо, а так я старенький и такую тушу не подниму. Можно, я твоих санитаров попрошу?

– Да. И приходи в прозекторскую, где я обычно работаю.

Найдя на улице двух скучающих мужчин с крепкими руками и мрачными взглядами, Стас позвал их обратно в помещение и попросил положить Краснова в анатомичку.

– Так он дышит вроде? – глухо сказал один из санитаров.

– Мужики, ну дайте человеку шанс. – подбодрил их Стас и успокаивающе добавил. – Пусть отлежится, я его на выходе заберу.

Мужчины пожали плечами, сгребли обмякшего следователя и поволокли в пустующую прозекторскую.

– Стас, заходи быстрее, а то у подруги день рождения и я собираюсь уйти пораньше, хочу пьянствовать.

– Нинель Павловна, я полностью ваш.

– Так. – Нинель постучала пальцами, затянутыми в латекс перчаток, по холодной поверхности нержавейки. – Давай начнём с бабки. Отделение головы от тела произошло после смерти. Человек явно знает что делает, надрезы точные и ровные, без резких движений.

– Но… Ведь есть какое-то «но»?

– Стас, я могу ошибаться. Я правда не люблю делать скоропалительных выводов, и я ещё раз всё перепроверю, но техника, это как подпись.

– Нинель Павловна, я тебя крайне уважаю. Ну не тяни за все места. Что?

– С вероятностью восемьдесят процентов я могу сказать, что расчленённый труп из Газели и вчерашнюю жертву обрабатывал один и тот же человек.

Визгликов несколько секунд помолчал и со вздохом добавил:

– Это был контрольный выстрел в этом цирке последних событий. Ты же уже перепроверила?

– Два раза. Я хочу ещё с Надей посмотреть, может, я совсем старая стала. Но это был не контрольный выстрел. Мы до сих пор не установили причину смерти первого трупа, потому что, как я уже говорила, у нас нет той части тела. У меня есть пара догадок, но я гадать по кофейной гуще не буду. – Нинель повернула к Стасу фотографию тела, доставленного из квартиры жертвы. – Причину смерти бабульки, я тебе тоже не скажу.