— Привет! — Удручённая Глаша улыбнулась брату, хотя по возрасту он бы больше походил на её отца.

Никита в семье Польских появился по запланированной программе, когда после свадьбы через девять месяцев рождается малыш. И первенцу достался весь родительский максимализм касаемо воспитания юного чада. А так как на тот момент ещё и бабушка окончательно не осела на грядках, то Никитино детство было шикарным плацдармом для домашней педагогики. Юного Польского все, без сомнения, любили, но мальчик рос в условиях жёсткой дисциплины, всех новомодных рекомендаций по воспитанию детей и без конца учился. А вот Глаша, наоборот, случилась в семье неожиданным чудом, когда собственно никто уже и не думал о появлении младенца. И девочке досталось всё семейное обожание, которое обычно достаётся внукам и правнукам. Глаша была всеобщей любимицей, а если учесть, что у брата тоже со временем появились дети, то он с удовольствием подключался к наставлениям юной особы. А также Никита помнил все прегрешения своей молодости и понимал, какое огорчение порой он доставлял родственникам. И сейчас он всячески пытался не допустить повторения юношеских ошибок и предостерегать Глашу от этого, стало его любимым занятием.

— Ты чего такая грустная? — Удивился он, привыкший видеть сестру в хорошем настроении.

— Да с начальником поговорила. Чего-то долго рассказывал, но я так и не поняла к чему. — Глаша достала ключи от дома.

— А что рассказывал? — Встрепенулся брат.

— Да, про друга и про его убитую дочь. — Глаша подошла к подъезду, но Никита взял её под руку и сказал. — Пойдём-ка, посидим где-нибудь.

— Да не хочу я нигде сидеть! Я устала, меня этот Визгликов достал за сегодня.

Но повинуясь желанию старшего брата, Глафира нехотя поплелась за ним. Никита быстро сделал заказ в уютном бистро французской тематики, где они нашли свободное место тёплым майским вечером и посмотрел на сестру.

— Ты помнишь пять лет назад похороны были в соседнем дворе?

— Нет! Пять лет назад я в Москве работала и училась! — Глаша чувствовала, как в ней закипает злоба. — Никита, я домой хочу!

Но мужчина, не обращая внимания на её слова, продолжил.

— Мы со Стасом вместе учились на юрфаке. Только я пошёл по гражданским делам, а он в следователи. Дослужился наш Стас до отличных погон, шикарного послужного списка, собственного отдела и тонны грамот, и благодарностей. — Никита замолчал, когда перед ним поставили салатницу и чайник с чаем.

— А ты с ним знаком? — Глаша удивлённо подняла глаза на брата.

— Вот в этом Глафира и заключается проблема! — Помахал вилкой в воздухе Никита. — Ты не видишь дальше собственного носа, ты витаешь в облаках. Да Глаша, я знаком с ним, больше того, он мой очень хороший приятель. И именно я попросил его поговорить с тобой!

— Зачем? — Изумилась Глаша.

— Ну, потому что у родителей не получилось отговорить тебя от этой работы! Потому что мы все очень сильно переживаем за тебя, мать ночами не спит. Потому что ты витаешь в облаках! — Повторился брат.

— Говори яснее! — Насупилась Глаша.

— Ты вот вообще не догадываешься, что Визгликов рассказал тебе о себе? Что человек расковырял это всё, чтобы предостеречь тебя? — Выдохнул Никита. — Ты ведь даже не спросила меня, почему он сейчас просто капитан, хотя я тебе рассказал предысторию.

— Это его дочь убили? — Глаша посмотрела на брата.

— Да, я прекрасно знал Лесю и бывшую жену Стаса, Яну. — Никита вздохнул. — И Стас, чтобы он сейчас ни говорил и ни делал, пытается тебя предостеречь.

— А почему он всё-таки капитан? — Пытаясь переварить полученную информацию, спросила Глаша.

— Рожу набил тому человеку, который подписал все бумаги и разрешил Лесе работать в незнакомой команде и над делом, в котором она раньше не участвовала. Там, вообще, очень мутная история была, концов никто не нашёл, смерть Леси прошла, — Никита пожал плечами, — даром. Какая-то не спланированная и неграмотная была операция. Она просто хотела выделиться. Где-то год Стас пил! С женой Яной они разошлись, ещё задолго до того, как Леся погибла, но дочку свою он очень любил. Потом он стал понемногу вылезать. Вот уже три года он работает. Ему хватило нескольких дней, чтобы понять, что ты будешь лезть во все самые опасные места, причём не имея ни малейшего представления о том, что может произойти. Ты работаешь на следствии, так как работала бы юрисконсультом. Глаша, тебе просто захотелось больше драйва в жизни, но жить следствием ты не готова! Хотя ты и не такой человек, чтобы тихо перебирать бумажки. Короче, Глашка, ты это гремучая смесь, которая может рвануть! — Резюмировал Никита. — И всем будет легче, если ты уволишься. Нам как раз со Львом Исаевичем нужен начальник отдела, пойдёшь к нам. У нас тоже знаешь ли драйва, только лови. — Никита накрыл своей рукой руку сестры. — И пожалей родителей. Между нами такая существенная разница в возрасте, что естественно ты их любимица! Мама с ума сходит каждый день.

Глаша смотрела на брата, который что-то вещал дальше, смотрела, как он жуёт, пьёт, расплачивается за ужин. Потом вышла вместе с ним из кафе, пришла домой и легла спать. На следующее утро она вошла в кабинет и подошла к столу Визгликова.

— Ну? — Не глядя на неё спросил он и поскрёб щетину.

— Я не уйду! Но я готова слушать и учиться! — Проговорила девушка.

— Ну, я примерно это и предполагал. — Визгликов потянулся, потом покопался в карманах и протянул Глаше две сторублёвые купюры. — На!

— Это зачем? — Спросила девушка.

— За пивом беги! А то ты меня с похмелья ещё больше раздражаешь!

Когда Глаша безропотно вышла из кабинета, Стас набрал телефонный номер.

— Никитос, здоров! Я тебе сразу сказал, что она не уйдёт! Нет. Говорит, учите меня сэнсэй! Ну Скоряков, я чувствую, мутит что-то, если отдел соберут, то я её возле себя оставлю, потому что ни хрена она слушать не будет, а так хоть присмотрю!

Визгликов не заметил, что за дверьми, затаив дыханье, стояла Глаша, она улыбнулась и набрала смс: «Сегодня Илья я тоже не смогу встретиться, очень много работы!».

Глава 4

Утро началось для Глаши с раннего приезда родителей. Она проснулась от шума в прихожей, выползла сонно хлопая глазами и увидела встревоженную мать и печального отца на пороге.

— Мыслимо ли? — Начала мама вместо приветствия. — Как я должна себя чувствовать, когда звонят соседи и спрашивают, что такое у нас случилось? Глафира ответь, что происходит? Ты сошла с ума со своей новой работой? Ведь ты должна была быть примерной и приличной, а в результате ты становишься просто невозможной! Костя скажи ей!

— Глаша, да! — Выдохнул отец, собрав всю свою суровость и выплеснув её в одном слове.

Отец Глаши не умел и не любил сердиться, он органически не переваривал склок, скандалов и ссор. Тем более что Глафира была его любимицей, и если в случае с Никитой он догадывался, как воспитывать сына, то читать морали дочери было просто выше его сил.

— Что Глаша да? — Воинственно начала мать, но потом посмотрела на них, махнула рукой и отправилась на кухню. — Я готовлю завтрак! Глаша, разбери сумки, там бабушка зелени нарезала. — Её голос доносился уже с кухни. — Сегодня Никита приедет с Анфисой и Дениской. Какая-то новость у них, а на дачу доехать не смогли. Надеюсь, к двадцати вечера ты будешь дома! — Людмила Вячеславовна всегда называла часы именно так, как положено.

Глаша мысленно поблагодарила небеса, что приезд родителей не был связан с ней, и нравоучения в сторону дочери были просто утренней разминкой для речевого аппарата. Обозрев яркую россыпь дачной редиски, зелёные хвосты лука и почувствовав терпкий запах пряных трав, девушка с тоской посмотрела на часы. Она уже почти опаздывала на работу, но желудок тяжёлым камнем тянул в сторону стола.

— Мам, я не успею позавтракать! — Грустно сказала Глафира.

— Я и это предусмотрела! — Мать протянула ей пакет. — Здесь зеленушка и бутерброды на весь твой коллектив!

— Мама, ты золото! — Глаша чмокнула мать в щеку и полетела навстречу своему дню, который приготовил ей массу тяжёлой работы и неприятного общения.

* * *

Глафира пришла ровно к началу рабочего дня, но за дверьми уже гремел голос Визгликова. Он распекал кого-то, причём в самых крепких выражениях. Глаша помялась несколько секунд в коридоре, но поняла, что рано или поздно ей придётся взойти на этот эшафот, а то ещё может влететь и за опоздание. Она робко вошла в дверь, глянула на понуро сидевший Лопатина и Погорелова и улыбнулась.

— А-а-а, — злорадно закричал Визгликов, — Глафира Константиновна решила всё-таки явиться на рабочее место. А что так? Может быть, вы бы проветрили где-то вашу девичью голову, — он стукнул по столу, — потому что мне здесь нужен следователь, а не баба с кошёлкой. Что в пакете? — Нахмурив брови, спросил он.

— Еда для всех, — тихо проговорила Глафира, мечтая превратиться в маленькую незаметную точку, — мама собрала, — вырвалось предательское добавление.

— Давай сюда! И чайник ставь! Раз уж ты опоздала! — Рявкнул Визгликов.

— Офигенная причина! — Прошептала девушка. — И я не опоздала.