— Визгликов, хорош паясничать! — Спокойно сказала Василий Степанович. — Иди отсюда!

— Скучно с вами!

Визгликов скрылся в коридоре, послышался стук, и он вернулся. В задумчивости сел за стол, глотнул кофе и оглядел всех.

— Ну что? — Спросил Скоряков. — Ты чего так быстро?

— Помер! — Смотря вдаль сказал Стас.

— Кто помер? — Спросил Сергей Погорелов.

— Ну не я же! — Визгликов стукнул кулаком по столу.

Сидевшие бросились в ту комнату, где заключённый Зарянский, в миру Витька Заря, лежал на кровати, широко раскидав руки и взгляд его был направлен в потолок.

— А как же так? — Неуверенно спросила Глаша.

— Карту медицинскую этого придурка запроси ещё. Рома, сходи осмотри всё за окном. Не было печали! — Выдохнул Визгликов. — Ну что, выехали на природу, кофе попили, теперь можем обратно. Ах нет, я же теперь как минимум час здесь буду тонну бумаги изводить! Серёга, надо каких-то понятных организовать! Так я и знал, что от Вити, кроме проблем, больше ничего не будет.

Ближе к вечеру усталые и измученные Стас и Глаша вернулись в город на «Газели» которая по каким-то причинам перестала развивать нормальную скорость и тащилась тридцать километров в час. Все остальные на автобусе уехали почти сразу, потому что в связи с открывшимися обстоятельствами дел было очень много.

— Я завтра на работу не приду! — Вдруг сказал Стас. — Гори оно всё синим пламенем! У меня законный выходной!

— Можно я тоже? — Глаша повернула к нему голову. События последних дней как-то выбили из колеи. — И сегодня я вообще ничего не успела. А врача Нефёдовой завтра не будет, и судебные медики запретили к ним приближаться в воскресенье.

Глафира вышла возле своего дома и услышала голос Визгликова.

— Отдыхай! — Визгликов переключил передачу. — Я б на твоём месте даже напился.

Глаша посмотрела вслед уезжающей «Газели» и тихо пробормотала.

— А идея-то хорошая! Только реализация сложная! Я же не пью! Видимо, придётся начать.

Девушка поднялась по лестнице в квартиру, скинула куртку, ботинки и босыми ногами прошла по прохладному полу. В квартире было пусто и только на столе белела записка, которые мама всегда ей оставляла, предпочитая живые послания электронным: «Милая мы уехали на дачу. Вернёмся через два дня. Обед в холодильнике».

Глафира даже обрадовалась такому повороту событий. Сейчас она точно не была готова к тому, чтобы что-то рассказывать, доказывать и объяснять. Забравшись в душ, девушка долго отмокала под горячей водой от дневных приключений, потом выбралась из уютного тепла и пошла проводить ревизию в холодильнике. Нервный стресс всегда прекрасно побеждался перееданием.

За окнами жаркий день провалился в прохладу вечера, ночные сумерки переплетались со светом, льющимся из окон, и часы уже приближали время к полуночи. Разогрев себе ужин, Глаша подхватила поднос и пошла в свою комнату, чтобы предаться пороку обжорства вместе с другим пагубным пристрастием, а именно просмотром шоу-игр, которые шли по телевизору. Ей почему-то очень нравились эти глупые постановочные угадайки.

И вот во время мучений одного из участников, Глаша услышала странный звук из прихожей, она пригасила громкость телевизора и пошла к входной двери. Она ясно увидела, что дверная ручка повернулась, и в замке послышалось царапанье. В ужасе Глафира набрала сообщение Визгликову и как заворожённая смотрела на ожившую дверь. Девушка даже не сразу сообразила, что папа уже давно установил какой-то мудрёный замок, который на первый взгляд кажется простым, но открыть его невозможно. Потом до девушки медленно дошло, что Стас вполне может спать и сообщение не дошло до адресата. Но внизу вдруг послышался хлопо́к и быстрые шаги, удаляющиеся от двери. Спустя минуту в квартиру забарабанили.

— Глафира — это Стас! Ты там живая?

— Да что вы орёте? — Глаша выскочила навстречу. — Весь дом перебудите!

— То есть меня можно будить, а твои драгоценные полдома нет? Что случилось?

Глаша посветила на внешнюю сторону двери.

— Пытались замок вскрыть. Когда вы вбежали в парадную, то от моей двери кто-то убегал.

— Наверху чердак есть? Выход на него? — Быстро спросил Стас, оглядывая лестницу.

— Да, но там огромный ржавый замок. И он сто лет уже не открывался, если кому надо, через другую парадную попадают. У нас выход опасный очень.

— Ладно, зайди в квартиру. — Визгликов мягко толкнул её в плечо. — Я пройдусь, посмотрю.

Вскоре Визгликов вернулся в квартиру и закрыл за собой дверь.

— Замок и правда на месте и нигде никого. Конечно, звонить во все двери подряд я сейчас не буду. Но до утра придётся мне у тебя остаться, а там посмотрим. Родители не против?

— Нет, они на даче. Есть хотите? — Глаша почувствовала себя крайне неловко.

— Готовишь-то хоть вкусно или также как живёшь? Через одно место! — С прищуром посмотрел на неё Визгликов.

— Это мама делала. — Тихо сказала Глаша. — Простите меня, но я просто не знала кому ещё писать, а вслух заговорить боялась.

Визгликов снял ботинки и устало сказал:

— Да ладно, ты всё верно сделала. Выпить-то есть? А то какая закуска без выпивки.

— У папы вроде водка была. Я сейчас.

Глаша быстро раскидала по тарелкам холодные куриные котлеты, расставила плошки с салатами и вывалила из банки остро пахнувшую заправкой селёдку, которую мама делала сама в каком-то мудрёном соусе. Она достала из холодильника поддёрнутую влагой бутылку и поставила две стопки.

— Прошу! — Всё ещё чувствуя себя виноватой, проговорил она.

— Спасибо! Хлеб-то есть? — Стас подвинул к себе салатники, нацепил на вилку кусок селёдки и сняв пробу довольно крякнул. — Мама у тебя золото! Ладно, давай бахнем!

Он опрокинул рюмку, а Глаша зажмурившись втянула в рот горькую обжигающую жидкость и, затаив дыханье, проглотила.

— А знаете что? — Через минуту спросила она улыбаясь.

— Что ещё? От тебя я уже всего могу ожидать! — С набитым ртом спросил Стас.

— Это моя первая стопка водки в жизни! Нам есть что отметить! — Чуть захмелев девушка потянулась за второй порцией, но Стас перехватил бутылку быстрее.

— Иди спать! Ты мне так надоела за сегодня, что аж тошнит!

Глаша счастливо вздохнула и поплелась на танцующих ногах в спальню. Она получила работу мечты и даже не знала, что теперь её жизнь круто поменяется.

Глава 3

Как всегда, питерская весна была щедра на дождливые дни. Правда, в этом году это были хорошо сдобренные сыростью ночи, а в светлое время суток всё больше проглядывало солнце, и воздух становился какой-то особенный, с нотками земли, тёплого камня, редкими цветочными ароматами и капелькой кофейного привкуса.

Но сегодня утро скреблось дождём, Глаша приоткрыла глаза и, натянув на голову одеяло, пробормотала:

— Лучше бы я родилась где-то в Греции, там всегда солнце!

— Я бы тоже был не против, чтобы ты родилась подальше отсюда и не портила мне жизнь, но увы! Факт остаётся фактом! И ты, и я в родном городе и делаем вид, что любим свою работу. Подъём, Польская! — Донеслось откуда-то из коридора.

Глафира приподнялась на локтях и увидела недовольную физиономию Визгликова, который стоял в дверях.

— И вам доброе утро! — Проговорила девушка. — Сейчас я завтрак сделаю.

— Милая девочка, многолетнее холостячество приучило к тому, что я сам себе делаю завтрак. Сегодня я и тебе приготовил. Но вообще, ты, конечно, наглая! — Голос Стаса прозвучал уже откуда-то с кухни. — Мало того, что я второй вечер подряд мчусь к тебе по первому требованию, так я ещё должен присматривать, чтобы ты не начала закладывать за воротник, а с утра готовить тебе кофе!

Глафира, которая не отличалась в первые рассветные часы дня хорошим настроением, поплелась в душ, закрыв уши полотенцем, накинутым на голову. Девушка только начала просыпаться под бодрящими струями воды, как дверь стала сотрясаться под громкими ударами.

— Польская, выплывай! Надо завтракать и бежать на работу! У нас много дел.

— По-моему, вчерашний человек, который ломился ко мне в дверь был более вежлив и не так навязчив! — Тихо проговорила она и гаркнула. — Да иду я!

Наскоро проглотив подгоревшую яичницу и жидкую бурду, которую Визгликов гордо именовал «кофе», Глафира подумала, что стряпня Визгликова отлично подойдёт в качестве диеты, а его манеры кого угодно доведут до бешенства. Поскольку в тот момент, когда она допивала странный напиток, Стас уже вовсю постукивал ботинком в коридоре, давая понять, что Глаша его очень задерживает.

— Ну что мне в халате идти? — Пробегая мимо него, проворчала Глаша.

— А меня Польская твоя форма одежды вообще не интересует! Иди хоть в трусах, если это поможет тебе работать быстрее и продуктивнее. — Последние слова он договаривал уже на лестничной площадке, раскланиваясь с соседями, которые с интересом его разглядывали. — Алё, Николай Николаевич, это Визгликов. Да. Ты можешь сейчас в соседний от меня двор подойти? Верно, где труп вчерашний. Добро! Жду!

Глафира услышала, что Стас общается с кем-то по телефону.

— А что значит в соседний от вас? — Осторожно спросила она, закрывая дверь.

— Как ты юрфак-то закончила?! Живу я в соседнем дворе, иначе как бы я так быстро до тебя добрался? — Посетовал следователь.