Мои соски становятся твердыми, как камни. Вжимаясь в его грудь, они ноют. Через его джинсы я чувствую каменную эрекцию и все еще пытаюсь вдохнуть.
Это не поцелуй.
Это что-то асинхронное, потому что он не дает мне даже шанса под себя подстроиться, а когда освобождает мой рот, я глотаю воздух, запрокинув голову.
Его нос прижимается к моей шее, зубы прихватывают кожу, а потом он без разрешения уперто просовывает между нами руку.
Не сопротивляюсь, когда бесцеремонные пальцы забираются в мои трусы. Замерев и шумно дыша, Роман Гец проводит ими по моим складкам, проверяя, насколько мне нравятся его «игры».
Мне нравится настолько, что я скулю, поджимая на ногах пальцы.
— Впечатляет… — хрипит он.
— Взаимно! — выдавливаю я, чувствуя, как он пульсирует подо мной.
Его дыхание превращается в хриплый смешок.
— Чего хочешь? — спрашивает, продолжая гладить меня между ног.
От этого меня ведёт. На висках проступает пот.
— Трахни меня…
— Так? — надавив на нужное место, вгоняет в меня сразу два пальца.
Если бы его рука не сжимала мою талию, я бы выскочила из кожи, но все, что мне осталось, — это стонать и просить еще.
Кажется, где-то там проехала машина.
Кажется, я помню, кто я и где, когда мой сосок оказывается в горячем плену его рта.
Я не собиралась с ним целоваться, но его язык снова чертит круги у меня во рту, повторяя движения пальцев.
— Трахни меня! — скулю я. — По… настоящему…
— Думал, ты не попросишь… — смеется он, а я не вижу ничего смешного.
И когда он дергает свою ширинку, я уже царапаю его спину. Как пьяная, наблюдаю за его руками, когда надевает на себя презерватив.
У меня во рту слюна, и мне уже не кажется, что отсосать ему — это не такое уж преступление.
Привстав на коленях, я просто пожираю глазами его член, и ему, Роману чёртову Гецу, наконец-то нечего сказать…
Сжав губы, он… закрывает глаза и страдальчески выгибает брови, когда я… опускаюсь на него сантиметр за сантиметром, и эта его гримаса… заставляет смеяться меня… а потом опять искать его губы…
Господи, что я творю?..
Это единственная мысль, которая посещает мою голову, когда роняю ее на его плечо. Оно покрыто испариной, как и мое тело, которое коротит и потряхивает от нашего совместного оргазма.
Глава 8
Реальность приходит вместе с запахами и ощущениями — раскаленное, обмякшее тело подо мной, капля пота, бегущая по шее, по груди, прилипшие к виску волосы, настойчивый сигнал телефонного звонка…
С трудом отстраняюсь, приподнимая бедра, чтобы выпустить его из своего тела, но первой потребностью, которой я не могу противиться, является то, что мне просто необходимо увидеть его лицо.
Откинув голову на сиденье, Роман встречается со мной взглядом. И смотрит он из-под своих потяжелевших век чертовки глубокомысленно.
И это несмотря на то, что выглядит он совсем не отутюженным.
Он растрепанный. На шее и скулах красные пятна, а нижняя губы припухла. Но мои губы тоже горят. Он смотрит на них, почесывая свой колючий подбородок.
Тем не менее он выглядит так, будто побывал под поездом.
И это после секса… со мной.
Кажется, он думает так же, потому что его губы вдруг изгибаются в усмешке, а хриплый голос произносит:
— Не волнуйся. Я застрахован.
— Очень рада… — бормочу, сдерживая улыбку.
С горем пополам перебираюсь на соседнее кресло и сокрушенно обнимаю себя руками, чтобы собраться с мыслями.
Ужас ситуации заключается в том, что я хочу вернуться назад.
За пределами его рук становится зябко. Это все из-за проклятого, проклятого оргазма. Из-за него мне хочется просто расслабиться и быть слабой.
Только что у меня случился самый лучший секс в жизни, и это даже не выходя из машины.
Кажется, странные психи — это, черт возьми, моя стихия.
Браво, Юля!
Опомнившись, натягиваю на плечи пальто и пытаюсь привести в порядок волосы, и это не говоря о том, что на мне разорванное до пупка платье…
— Я куплю тебе другое, — читает он мои мысли.
Известие о том, что он собирается потратить на меня деньги, зажигает в груди огонек всех моих надежд.
Я его не просила… он сам.
Платье — это последнее, что мне сейчас нужно, но дело ведь не в нем, а во внимании.
И еще в том, что мне хорошо. Это ужасно, но мне хорошо здесь и с ним. Я не испытывала этого чувства уже миллион лет. Господи. Может, я не ошиблась? Хоть раз в жизни мне действительно повезло?
— Э-м-м-м… — запахиваю пальто и закрываю глаза, чтобы спрятать все свои эмоции. — Было бы отлично.
— Ага, — слышу, как собачка его ширинки проехалась по молнии, а потом хлопнул бардачок. — Кажется, у тебя с ним была большая любовь, — напоминает он о том, что я чуть не покалечила его губу.
Улыбка все же захватывает губы. Мне хочется глупо смеяться.
— Я не привязываюсь к вещам, — сообщаю ему, собирая с плеч волосы и скручивая их жгутом.
Я чувствую себя лохматой уродиной, поэтому пытаюсь привести их в порядок хоть как-то.
— Это потому, что у тебя нет ничего коллекционного, — заявляет этот гуру.
Фыркаю, поджав губу.
У меня вообще ничего нет, но эту информацию я оставляю при себе.
Он не ждет моего ответа, потому что его телефон снова звонит.
— Да? — подносит к уху трубку и поднимает вверх палец, прося меня помолчать.
Его голос звучит уверенно, но слегка рассеянно.
Роман трет подушкой ладони глаз и в следующую секунду переходит на английский.
К своему стыду, я понимаю, что ни единого слова разобрать не могу. Это в очередной раз напоминает мне о том, что я с горем пополам окончила школу, и… не хочу такого же дерьма для своей сестры.
— У меня изменились планы, — бросает он телефон на панель и тянется за своим свитером. — Вызову тебе такси.
— Ладно, — шепчу я.
От разочарования мне хочется плакать.
Я думала, что проведу с ним всю ночь.
Перспектива вернуться в квартиру Марины настолько удручающая, что щекочет в носу.
Отвернувшись к окну, я молю Бога о том, чтобы ни Марины, ни ее парня дома не оказалось. Я хочу побыть одна. Хотя бы сегодня.
Глава 9
— Юлия, да? — поднимает на меня глаза директор по персоналу. — Присаживайся, — машет рукой на стул, не глядя.
Прикрыв за собой дверь, робко вхожу. Так робко, что мне самой противно. Обычно люди чувствуют такое. Чувствуют, что собеседник не уверен в себе. Я про такое читала. В одном журнале.
Соберись.
Усаживаюсь на стул, сложив на коленях руки.
У меня глаза как у побитого щенка — полные надежды, и я никак не могу заставить себя смотреть по-другому.
Мне очень нужна эта работа.
От миллионера, который обещал мне новое платье два дня назад, нет никаких вестей. И, несмотря на то что должна думать рационально, я испытываю… обиду. Это такая дурость, что хочется дать себе по голове за то, что думаю о нем больше, чем должна. Думаю засыпая. Вместо того чтобы спать, я думаю о нем.
О том… где он сейчас и чем занимается. С кем общается. Как ведет себя… с другими людьми. Какой он там, в своей жизни.
Он высадил меня там же, где и подобрал. На какой-то стоянке. К тому моменту он мог быть где угодно, только не со мной. Этот человек умеет переключаться с одной задачи на другую. Энергии в нем, черт побери, хоть отбавляй.
От волнения потеют ладони.
Потерев их о юбку, смотрю на торговый зал за стеклом. Отсюда видны входные двери и стойка ресепшена, где сейчас находится Ксюша. Ей предложили работу.
Это то, о чем я должна думать.
Сегодня утром парень Марины вернулся с соревнований по бодибилдингу, и они трахались в ванной так громко, что мне пришлось закрыть руками уши, чтобы не заорать.
Сглотнув, смотрю на сидящую передо мной женщину.
Ей явно за сорок пять, и от нее несет успехом. Дорогой костюм, шелковая блузка, а под ней… лифчик из какой-нибудь брендовой коллекции, иначе она не светила бы им так, потому что ее блузка почти прозрачная.
Как бы там ни было, она олицетворяет собой все, чем я сама мечтаю быть.
Успешной… бизнес-леди. С правильной речью. С навыками ведения всех этих переговоров, на которых я и двух слов связать бы не смогла. У меня нет никаких навыков. Но я бы хотела стать такой! Ни от кого не зависящей. Я хотела бы иметь работу, в которую могла бы вкладывать силы и получать за это чертовы деньги. Жить, а не выживать…
— Сразу оговорюсь, что не понимаю, как могла возникнуть такая ситуация, — берет она в руки блокнот, поправив свои люксовые очки.
Мое нутро холодеет так, что во рту собирается горечь.
Посмотрев на меня нейтрально, она продолжает:
— Набор стажеров проходил без меня, поэтому произошла такая неувязка. Видишь ли, у тебя… кхм… девять классов образования…
На горло давит ком, который я гоню и гоню, откашливаясь.
— Я… учусь в колледже, — вру сиплым голосом. — Сейчас в… академке…
— Тем не менее у всех наших сотрудников есть высшее образование. У всех без исключения, — смотрит на меня поверх своих очков. — Мы… кмх… не можем себе позволить низкоквалифицированных персонал, наши клиенты, как правило, состоятельные люди.
— Ясно, — шепчу, отвернувшись к стеклянной стене.