Кирилл невзначай подвигает свой стул ко мне поближе, так что наши колени под столом встречаются. Никто не спешит отодвигаться. Глупо шарахаться друг от друга после тесных ночных объятий, при воспоминании о которых мои щеки начинают пылать румянцем.

— Нет, — я опять смущаюсь, опускаю ресницы и вожу ложкой по остывшей каше, — спасибо, что согрел. — Господи, что я несу?

— Пожалуйста. Обращайся. Всегда рад помочь.

Господи, а что несет Кирилл?

В неверии поднимаю голову, заглядывая в глаза напротив. Кажется, он сам понял, что сказал что-то не то или не так. Его рука поднимается в уже таком привычном для меня жесте и зарывается в спадающую на глаза челку. Чмоканья напротив нас стихают, но мы не спешим отвести друг от друга взгляд.

Кирилл облизывает губы, и я непроизвольно копирую его жест, тем самым переключая его внимание на свой рот. Я перестаю замечать гул голосов в столовой, хихикающий шепот Ивановой, музыку, льющуюся из колонок, установленных при входе. Весь мой мир суживается до серых глаз человека напротив. И мы совершенно одни в этом мире.

— Я зайду сегодня к тебе? — тихо спрашивает Кирилл.

Мой пульс сто сорок ударов в минуту.

Зачем? Хочет опять побыть со мной наедине?

Со мной?

Мне так хочется в это поверить…

С силой стискиваю ложку.

— Почему ты спрашиваешь? — тихо уточняю. — Ты можешь зайти, когда тебе будет удобно или что-то нужно. Мы ведь друзья?

Я только и делаю, что зачерпываю кашу и складываю обратно в тарелку.

— Вдруг ты против, — так же тихо говорит Кирилл, склоняя ко мне голову, — или к тебе зайдет кто-то еще…

Его пальцы под столом легко пробегают по моему бедру, отчего я свожу ноги вместе, покрываясь красными пятнами жара. Мне трудно дышать, воздух распирает легкие, голова кружится. Для меня это очень интимный жест. Почти как взять другого человека за руку. Прилюдно. Все происходящее кажется сном.

Я ведь не дура, понимаю, что Морозов ко мне тянется. Ищет предлоги, встретиться, прикоснуться. Может быть, мне не показалось и вчера ночью он попробовал меня поцеловать? Как это выяснить? О таком разве спрашивают? Он вообще понимает, как я к нему отношусь? Что чувствую к нему? Люблю его до сих пор. Может, забыл? Временная амнезия на определенные события жизнь? Или он смирился и решил попробовать? Что все это значит? Я скоро проснусь?

— Ко мне никто не зайдет, — замолкаю, потому что мне вдруг становится неуютно, я знаю, кто на нас смотрит, так что у меня еще чуть-чуть — и задымятся волосы. — А тебя не ждут в другом месте?

Ну вот, зачем спросила… Сейчас даст заднюю, и увижу я его только удаляющиеся сверкающие пятки.

— Я больше никуда не хочу, Даша, — серьезно отвечает Морозов, а затем находит мою левую руку под столом и накрывает своей.

Ладонь покалывает точно так же, как ночью губы.

Одновременно с приятной волной тепла и счастья меня прошибает пот. В какой-то момент хочется отдернуть ладонь и сказать Морозову, чтобы он больше не смел ко мне прикасаться, потому что догадка, которая посетила голову, мне совсем не нравится. И не кажется романтичной. Он ведь тоже знает, кто на нас смотрит.

Что, если это все ради нее?

31 Глава

Днем мы с Морозовым почти не пересекаемся. Сталкиваемся только на обеде опять в столовой. Переглядываемся во время еды и опять расходимся в разные стороны. Надеюсь, вечером мы сможем побыть наедине и поговорить. От предвкушения у меня пропадает аппетит.

Наш отряд сегодня разделяется. Девочки с Морозовым, мальчики со мной. Мне в копании парней уютно, они меня слушаются, мерзко не хихикают и ведут себя почти адекватно. Благодаря слаженности мы выигрываем три испытания подряд. Грязные, усталые, но довольные после трудного очередного дня мы с ребятами заваливаемся в здание шумной компанией.

— Пока второй и первый отряд не вернулись, предлагаю вам посетить вам, — говорю своим подопечным перед тем, как они разбредутся по комнатам.

— Совместный? — ухмыляется Коля, светловолосый парень из моего отряда. Я пару раз ловила на себе его заинтересованный взгляд. Если судить по анкете, ему только исполнилось восемнадцать, на щеках еще не прошли подростковые прыщи, гормоны, видимо, бьют в голову, напрочь отбив мозг.

— Совместный с другими парнями, — киваю я на смеющихся ребят.

— Ну так неинтересно, мы хотели бы совместный с девчонками или с тобой, — не унимается Коля.

Закатываю глаза от столь явной наглости. В мечтах, мальчик, в мечтах. Неожиданно передо мной вырастает высокая гора.

— Гуляй давай, Николай, — оттесняет парня рыжий Егор, — будешь себя так вести, с девчонками душ принимать будешь только во сне.

— Себе приглядел нашу Дашу? — хмыкает Коля перед тем, как свалить в закат вместе с остальными парнями из моего отряда.

Вот сейчас мне не хватает Кирилла. Днем все было нормально, какая муха укусила ребят к вечеру? Или у них от усталости переклинило мозги? Девушек не хватает?

— Чушь не неси, — рявкает в затылок удаляющемуся Коле Егор, тот в ответ выкидывает руку и демонстрирует нам средний палец.

Как мило.

Устало тру лоб. Интересно, как Морозов справился с девчонками? Атаковали флиртом, пуская в ход свои феромоны? Настя, наверное, была рада провести день с Кириллом без моей компании. Можно предупредить девушку о наличии бывшей на территории, хотя зачем упрощать кому-то задачу. Ну вот, я тоже иногда бываю недоброй.

Делаю шаг в сторону своей комнаты, но понимаю, что рядом все еще стоит Егор.

— Ты что-то хотел? — спрашиваю удивленно.

Мне он нравится, несмотря на то, что все в лагере на него глазеют и просят сфотографироваться при любом удобном случае, ведет парень себя нормально. Не зазнается из-за своей популярности. Смешно шутит, выполняет задания и сегодня после испытаний выглядит самым грязным. Вот кому не мешало бы сходить в душ первым и переодеться.

— Ты не видела мою толстовку?

Хлопаю глазами.

— У тебя тоже украли одежду?

Я бы так сильно не удивлялась, если бы днем ранее не украли мою собственную. Все-таки Егор какая-никакая знаменитость. Кто-то мог захотеть забрать себе его вещь, пусть и ношеную.

— Украли? — Брови Егора резко поднимаются. — Тоже? Иванова страдает клептоманией?

— Иванова? Причем тут Маша?

— Я ей одолжил толстовку вчера, дойти до комнаты. Она пролила на себя колу. Платье на ней такое было, что и в сухое виде ничего не скрывает, что уж говорить о мокром.

Егор хрипло смеется, а я судорожно пытаюсь сопоставить факты, которыми владею. Маша и Егор или Маша и Леша? Где ночевала Иванова и с кем? Она же не совсем дура, чтобы начать крутить с двумя парнями роман в столь закрытом пространстве? И все же видели ее утренний поцелуй с Кузнецовым, или не все?

— А-а-а, — только и могу выдать я.

— Скажи ей, чтобы занесла мне, если больше не нужна. Вы ведь в одной комнате живете?

— Да, конечно, я ей все передам.

В комнате Маши не оказывается, на телефон она тоже не отвечает. Желтая толстовка Егора небрежным комком брошена на ее кровати. Я решаю, что если парень за ней зайдет, то непременно верну, а уже потом поговорю с Машей. Мне кажется, у подруги от меня стало слишком много секретов. Может быть, она обижается на мой отъезд и решила отдалиться?

Не было ни дня, чтобы я не думала о предстоящем академе и переезде в Германию. Почему именно сейчас Морозов решил сблизиться, ведь даже если у нас что-то получится за пределами этого лагеря (мысленно душу прорывающийся в душе марш Мендельсона), то дольше двух-трех месяцев, пока я еще в городе, у нас нет будущего. Он после университета собирается на год в армию, я после новогодних праздников не планирую возвращаться домой. Меня простреливает колкая боль в области сердца. Зато рядом с ним здесь как всегда останется Нелля. Вместо меня будет рядом. Придет на помощь по первому зову, если надо, то и утешит после моего отъезда.

Что же мне делать? Я еще не настолько уверена в его искренности и чувствах, чтобы предпринимать что-то самой. Знаю только одно: первый шаг ни за что не сделаю. Хватит с меня этих шагов навстречу Морозову, от которых он лишь убегал. Во мне живут разные червячки сомнения, которые грызут изнутри вперемешку с моими комплексами. Как трудно быть безответно влюбленной девушкой, у которой появилась надежда.

После ужина я говорю с мамой и Олегом по видеосвязи, они довольны квартирой, которую получилось снять, показывают ее мне со всех сторон. Я вяло улыбаюсь, не переставая радоваться за них и бороться со своими сомнениями ни на минуту. После звонка хочется поговорить с Машей, но ее в комнате опять нет, и я понимаю, что после завтрака ее так и не видела. Толстовка Егора исчезла.

Кирилл обещал ко мне заглянуть, и я принимаюсь ждать. Но проходит около получаса после отбоя, гремит музыка внизу, призывая всех спустится потанцевать, и я понимаю: он не придет. Испугался? Или больше не перед кем притворятся? Может быть, пока я сижу здесь в четырех стенах на полинялом покрывале, он мирится с Неллей? Которую я, к слову, тоже не видела после завтрака. Как и Кузнецова. Куда они все запропастились?

Надев свежие джинсы, футболку и свитер, выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь на ключ. Убираю его в задний карман и, заправив растрепавшиеся волосы за уши, сбегаю вниз по лестнице. Где в холле играет музыка и пляшут неоновые огни на обшарпанных стенах базы отдыха.