34 Глава

Утром на речке стелется туман. Я ежусь, засовываю руки глубже в карманы куртки. Холодно. Земля под ногами проминается, мокрая. Ночью шел мелкий дождь. Вкупе с туманом воздух сделался влажным и тяжелым. Но дышится на удивление легко.

На часах шесть утра. И я не по собственной воле отправилась на раннюю прогулку.

Где-то здесь меня ждет Морозов.

Проснувшись час назад, не обнаруживаю его ни в своей кровати, ни в комнате. Губы припухли и болят, напоминая о безумных ночных поцелуях. Никогда в жизни столько не целовалась, голова кругом. Хочется глупо улыбаться.

На своем телефоне я нахожу сообщение от Кирилла, где он предлагает вместе позавтракать на природе. Как знает, что без него я долго не просплю одна. Весь лагерь просыпается около восьми утра, поэтому у нас есть немного времени на свидание. Это же будет свидание? Определенно стоит уточнить этот вопрос. Просто так целоваться я не намерена, приятно, конечно, голову кружит, тело наполняется эндорфинами, но мне нужна конкретика. Еще переезд в Германию все ближе, может, мне уже не стоит переезжать? Так, одергиваю сама себя, горько усмехаясь, он мне ничего не обещал. Подумаешь, поцеловал, а потом еще раз и еще, и… много раз еще.

Где же Кирилл? Я уже десять минут иду по берегу реки, пока никаких признаков людей. С сообщением он мне скинул геолокацию, где будет меня ждать. Надеюсь, сообщение было все же от него. Меня же не хотят куда-то заманить?

При этой мысли я резко останавливаюсь, оглядываясь по сторонам. Кто-то же украл мою одежду, и девчонка пропала. Все выглядит как-то слишком сомнительно. Лучше вернусь в лагерь, посижу в комнате, если сообщение было от Кирилла, он сам меня найдет и спросит, почему не пришла. А если не от него, то целее буду.

— Эй! — окликает меня знакомый голос. Я сделала пару шагов в обратном направлении, приходиться остановиться.

Резко оборачиваюсь и вижу, как ко мне спешит растрепанный Морозов.

Щеки у него раскраснелись от холода, дыхание учащенное, как будто он бежал, ветровка расстегнута, волосы треплет ветер, и они привычно падают ему на глаза.

— Ты куда собралась?

— Я решила, кто-то неудачно пошутил, хотела вернуться в лагерь.

Кирилл хмурится, преодолевает разделяющее нас расстояние и, поймав мою руку, притягивает к себе.

— Это не шутка. Дело серьезное, — заговорщицки шепчет прямо мне на ухо.

— Правда? — Губы сами растягиваются в дурацкой улыбочке. — Ты точно не маньяк, Морозов? Одинокую девушку заманиваешь в лес.

— Я сейчас покажу тебе маньяка.

С этими словами парень нагибается и, подхватив меня под колени, закидывает себе на плечо. Я громко взвизгиваю, а затем весело смеюсь.

— Что ты творишь?

Руками вцепляюсь в край его толстовки. Перед глазами мелькают светлые кроссовки Кирилла, который поудобнее устраивает меня на своем плече и несет в неизвестном направлении. Хоть в душе было много сомнений относительно него, в одном я не сомневалась точно: он никогда не причинит мне физического вреда.

— Тс-с-с. Перебудишь весь лагерь, а мне свидетели не нужны.

— Кирилл, я тебя боюсь, — предельно серьезно шепчу я, вися головой вниз, расхохотаться хочется пуще прежнего, но я держусь.

— О да. Тебе определенно стоит меня бояться.

— Отпусти меня. Я могу идти сама.

— Слишком медленно. Там все остывает. Я слишком долго тебя ждал, поэтому пошел навстречу.

— Почему не разбудил? Не пришлось бы ждать.

— Мне показалось, ночью ты устала.

Краска приливает к лицу, и причиной тому не положение тела, а воспоминания о том, что мы делали пару часов назад, оставшись в комнате наедине. Сначала просто невинно целовались, пробуя друг друга, узнавая с новой стороны. А потом, так сказать, поцелуи набрали скорость.

Кирилл проносит меня еще пару шагов и опускает на землю. При этом я медленно проезжаюсь вдоль его тела, отчего щеки пылают еще сильнее. Меня как никогда штормит от близости с ними. И я все еще не верю, что могу протянуть руку и просто его коснуться. Погладить по щеке, провести по губам, зарыться руками в волосы, и он не отпрянет, не поморщится, не оттолкнет.

Кирилл быстро наклоняется и целует в меня в губы, выбивая тем самым почву из-под ног.

— Никогда к этому не привыкну, — говорю вслух, когда он отстраняется.

— Привыкай, я намерен делать это много и часто, — шепчет Кирилл, и закрепляет свои слова быстрым поцелуем.

— Только со мной? — уточняю на всякий случай.

Кирилл кивает, не сводя с меня взгляда.

— А ты только со мной?

Я уже много лет только с тобой.

— Да.

— Зеленский? — спрашивает Морозов, приподнимая одну бровь.

Удивляет меня своим вопросом, но я все же отвечаю, хотя какая-то часть меня хочет выпендриваться и крутить хвостом перед парнем моей мечты. Но я решаю не изменять себе и быть предельно честной во всем, надеясь получить на свои вопросы такие же честные ответы. А мне есть что спросить. У меня целый список вопросов ждет своей очереди.

— Просто друг.

— Хорошо. Парень из клуба?

Не могу скрыть улыбку. Кирилл ревнует меня? Он вспомнил Рому? Даже я о нем забыла, как о страшном сне, повезло же связаться с таким, и чем я только думала.

— Ты про Рому?

— Меня не его имя интересует… — рычит Морозов.

Ого! Я и не знала, что он такой собственник.

— Я его с того раза не видела. Теперь моя очередь. — Закидываю парню руки на плечи, сплетая пальцы в замок на его шее. — Ты только мой?

— Твой. Довольна?

Получаю быстрый чмок в нос. Довольна, это не то слово, которым можно описать мое состояние. Я счастлива.

— Нелля?

— Не думай о ней, это в прошлом и не твоя проблема, — серьезно говорит Кирилл, поглаживая мою талию через тонкий свитер.

— Но она может добавить мне проблем.

— А ты сразу скажешь об этом мне и не будешь молчать. Я разберусь.

— Мы … — Я сглатываю ком в горле. — Вместе? По-настоящему?

— Надеюсь на это. Ты ведь этого хотела? Я хочу попробовать. Я готов попробовать.

Вот сейчас самое время сказать про Германию. Спросить, понимает ли он, что я скоро уеду. Не просто на новогодние каникулы, а минимум на год. Но трусливо молчу. Оправдываю себя тем, что обязательно ему все скажу… Просто не сейчас. Не хочу портить такой момент. Я счастлива, я купаюсь в бочке меда. Нырнула в нее с головой, позабыв про ложку дегтя, которая всегда где-то наготове.

— Ладно… — произношу севшим голосом. — Я тоже готова.

Еще бы, я этого дня с тринадцати лет ждала. Дождалась и очень надеюсь, что не разочаруюсь и не пожалею о своем долгом ожидании.

— Только… — решаюсь кое-что уточнить, но духу не хватает, поэтому замолкаю и нервно жую губу.

— Есть условия? — спрашивает Кирилл.

Приподнимает мой подбородок, беря в плен серьезных серых глаз. Сейчас они не холодные айсберги, а теплое море. Все такие же серые, но коричневые крапинки, которые я разглядела совсем недавно, согревают. Это добавляет мне смелости. Набираю в грудь побольше воздуха и произношу на одном выдохе:

— Только давай пока никому не скажем.

Кирилл хмурится. Айсберги возвращаются, он не понимает моего желания скрываться. Я спешно добавляю:

— Для меня это важно. Не держать в секрете постоянно, нет, только сейчас. Просто о нас и так все болтают. Обо мне и о тебе. Ну, ты знаешь… — подавленно опускаю глаза.

Говорить с ним о своем помешательстве на нем до сих пор трудно. Он же и так все понимает и прекрасно помнит. Ведь это было все не так давно. Да, мы потом почти не общались и выстроили отношения совсем на другом, но все же это было в нашем прошлом, и от этого никуда не деться. Я не хочу, чтобы о нас болтали.

— Я тебя понял. Не беспокойся, ни одна живая душа не узнает, пока ты сама этого не захочешь. Только, думаю, моей сестре придется сказать.

Кирилл продолжает меня обнимать, и я заметно расслабляюсь после его слов.

— Ладно, думаю, от Оленьки можем не прятаться.

После разговора мы какое-то время целуемся, а потом, отлипнув друг от друга, завтракаем, закутавшись в пледы, глядя на реку. Сюрприз Морозова состоял в том, что он откуда-то приволок целый термос настоящего кофе, свежие круассаны с абрикосовым джемом и молочный шоколад. Устроил настоящее свидание, в которое верилось с трудом.

Туман почти рассеялся, из-за сизых туч выглянуло солнце. В октябрьских солнечных лучах блестят капельки утренний росы на пожухлой траве, опавших листьях и моих ботинках. В моих руках пластиковый стаканчик с ароматным черным напитком, на губах улыбка, в глазах счастье, а в сердце живет любовь к самому невероятному парню на свете, который в этот момент сидит рядом и держит меня за руку.