— Могу их понять, — пробормотал я.

— Вот! Вы можете их понять! — обрадовался мистер Смит. — Я знал это! И потому вы — просто идеальный компаньон!

— А что случилось с вашим прежним компаньоном? — поинтересовался я. — Или вы работали в одиночестве?

— Нет, что вы, конечно, нет! — мистер Смит отпустил мою руку и изящно опустился в тяжелое дубовое кресло. — Я пришел в дело подмастерьем и вырос до компаньона, но, к сожалению, старый мистер Пиккль — между прочим, прямой конкурент мистера Блэка! — скончался и не пожелал задержаться в бренном мире. Потому, оставшись в одиночестве, я осознал, что должен двигаться вперед. Раз мой компаньон не был привязан ко мне настолько, чтобы задержаться на работе после смерти, то и я не буду долго лить слезы. У меня есть множество мыслей по изменению предприятия, но один я, конечно, не потяну. И тут Найджел — вы подумайте! — с таким замечательным предложением!

— О, — только и смог вымолвить я.

— Так вы согласны? — спросил мистер Смит, и я в растерянности обернулся к Найджелу.

Тот что-то увлеченно изучал в документах.

— Соглашайтесь, Дориан, — не поднимая головы, ответил он. — Вам понравится.

— Понимаете, мистер Смит, — начал я, но он перебил меня:

— Валентайн. Оставьте условности!

— Хорошо, Валентайн, — я набрал воздуха в грудь. — Видите ли, мистер Ч. М. Блэк считает меня совершенно пропащим в каких бы то ни было делах, тем более делах похоронных. И он… прав. Я не делец, я всегда был простым клерком…

— А кем хотели быть? — перебил меня Валентайн.

Я смутился:

— Гувернером, наверное…

Он отмахнулся:

— Глупости! Никто не хочет быть гувернером, ими становятся от недостатка нулей на банковском счете. Так кем?

Я решился. Сгорая от стыда, и пряча глаза от Найджела и Валентайна, и чувствуя спиной любопытный взгляд клерка, я признался:

— Поэтом…

Я ожидал, что Валентайн рассмеется в своей странной манере, но он сказал неожиданно мягко:

— Понимаю. Это очень красивое стремление.

— К сожалению, только стремление, — я потер переносицу. — Поэт из меня так себе, на лодке утонуть смогу, а вот освободить Прометея — уже вряд ли…  [Дориан имеет в виду поэта Перси Биши Шелли, утонувшего во время прогулки на лодке, и его жену Мэри Шелли, сочинившую роман «Франкенштейн, или Современный Прометей».]

Валентайн рассмеялся, оценив мою шутку.

— Бросьте, все при вас. Главное для поэта — душа и гибкий ум, все это есть. Что же до всего остального — предоставьте это мне.

— Я подготовил бумаги, — буднично сообщил Найджел. — Если вы готовы, можете сейчас их и подписать.

Валентайн одним длинным змеиным движением поднялся с кресла.

— Вы готовы, Дориан? — спросил он, глядя мне в глаза.

Его белый зрачок, казалось, пронзил мою душу.

— Да.

Его ладонь сомкнулась на моей, он притянул меня к себе и горячим шепотом выдохнул на ухо:

— Будьте уверены, мой дорогой, вам не придется об этом сожалеть.

* * *

Все формальности были улажены в тот же день.

Мы с мистером Смитом расстались уже добрыми друзьями на пороге конторы Найджела, и гробовщик растворился в тумане, оставив у меня в руках черную визитку, на которой серебром были отчеканены его инициалы и адрес конторы.

Теперь она будет называться иначе.

«Похоронное бюро “Хэйзел и Смит”».

Я попробовал произнести это вслух.

Звучало странно, но многообещающе.

Воодушевленный перспективами, я поймал кеб и направился домой.

* * *

В доме с черными ставнями на улице Святого Джеймса, который отныне принадлежал мне целиком и полностью, уже был растоплен камин и ждал ужин. Разбогатев, я позволил себе нанять экономку.

Было нелегко — не каждая экономка уживется с капризным привидением! Но миссис Раджани была женщиной крепкой закалки. Родом она была из Индии, в Великобританию попала с экспедицией, направленной исследовать оккультные тайны далекой страны, и удивительно легко прижилась в Лондоне. Многого я о ней не знал, но кое-что успел выяснить. Она была замужем за капитаном одного из чайных клиперов, матерью двух красавиц дочерей и обладала удивительно спокойным характером. Казалось, ничего на свете не в силах вывести ее из равновесия. Ко мне она относилась как к сыну, которого у нее не было, а мистера Блэка воспринимала как хозяина дома, что невероятно льстило тщеславному призраку.

Ночью по нашей узкой улице гуляли ветра, вселяя в случайных прохожих и полуночных пьяниц суеверный ужас, а миссис Раджани только плотно зашторивала окна и разжигала поярче камин. К слову, она отнеслась с удивительным пониманием к тому, что я принял решение навсегда отказаться от алкоголя. Зато с завидной регулярностью принялась подавать к столу сложные индийские коктейли из сыромолочных продуктов и фруктов под названием «ласси». Я не возражал — напиток получался вкусным, а то, что мой скудный британский рацион время от времени дополнялся каким-то сложным индийским блюдом, делало жизнь веселее.

Тогда я еще не знал, сколько веселья принесет с собой в мою жизнь мистер Валентайн Смит.

Миссис Раджани накрыла мне, по обыкновению, в столовой, у камина. На стуле напротив материализовался мистер Ч. М. Блэк. Сквозь черную вуаль, скрывающую его лицо, я чувствовал устремленный на меня любопытный взгляд.

— Расскажите же, — наконец потребовал он, первым не выдержав игру в молчанку, — как прошел ваш день?

— Замечательно! — сообщил я, широко улыбаясь. — Вам не понравится!

И, дирижируя вилкой с насаженным на нее куском говядины, я рассказал обо всем, что случилось сегодня. Мистер Ч. М. Блэк слушал, постукивая кончиками пальцев по столешнице — когда он желал, он мог издавать какие угодно звуки и даже передвигать мебель, как какой-нибудь полтергейст, — и кивал в некоторых местах. Стоило мне закончить, как он рассмеялся и сказал:

— Мой друг, вы ошиблись! Я в восторге. Особенно от той части, где ваш будущий пронырливый компаньон решил воспользоваться вами, чтобы добраться до меня.

— А вы его знаете? — моя уязвленная совесть все еще болела.

— Было дело, — кивнул мистер Блэк. — Он тогда был подмастерьем. Удивительно одаренный юноша, однако, как бы это помягче сказать… Весьма увлекающийся.

— Вы не одобряете его кандидатуру?

— Я? — мистер Блэк, казалось, серьезно задумался. — Ну, во‐первых, мой милый, я все-таки не ваш отец, чтобы что-то не одобрять или запрещать. Ваше дело думать своей головой, благо, она у вас на плечах есть. А во‐вторых, нет, я считаю, что, раз уж вы так отчаянно желаете заняться каким-нибудь бизнесом, лучше Валентайна Смита вам никого не найти. Он человек смелый, решительный и всегда был полон новаторских идей. Возможно, они его однажды погубят! Но сейчас времена меняются, траур не выходит из моды, а наоборот — укрепляется в ней. Чуть-чуть воображения, удачи и деловой хватки — и вы на коне. Останется только обуздать его.

— Но вы сами говорили, что деловой хватки я лишен.

— Вот и оставьте этот вопрос компаньону, — пожал плечами мистер Блэк. — Для чего еще они нужны? Делайте то, что получается у вас лучше всего на свете.

— И что же это? — растерялся я.

— О, мой дорогой друг, — мистер Ч. М. Блэк перегнулся ко мне через стол, и на мгновение в столовой повеяло смертью. — Общайтесь. Так, как умеете только вы. И с теми, с кем умеете только вы.

Как я был наивен, когда решил, что в этот момент он вел речь о призраках!

* * *

На следующее утро я отправился по адресу, указанному на визитке.

Мистера Валентайна Смита я застал стоящим на табуретке посреди комнаты и держащим в руках веревку. Признаться, меньше всего я ожидал, что наше совместное предприятие начнется с повешения! Я оторопел и мог только смотреть на него и пытаться рассмотреть, не завязана ли веревка узлом двенадцати повешенных. Но за его спиной невозможно было разглядеть, что именно он делает.

Я кашлянул, осторожно привлекая внимание — в таких делах резкие движения и звуки могут быть опасны. Однако Валентайн даже не вздрогнул — обернулся на меня через плечо с широкой улыбкой и энергично поприветствовал:

— Рад вас видеть, дорогой мой! Простите, не могу пожать вам руку — я немного занят, как видите. Однако не откажусь от помощи!

Я подошел.

Теперь я мог разглядеть конструкцию в его руках. На висельную петлю это не было похоже. На веревке были какие-то узлы на разном расстоянии и яркие цветные нитки — судя по всему, маркирующие отличие между узлами.

— Что вы делаете?

— Надеюсь, вы не подумали, что я решил вздернуться на радостях? — Валентайн увидел ответ в моем лице и расхохотался: — О нет, если кто на свете и максимально далек от идеи наложить на себя руки, это я. Возмутительно люблю жизнь, понимаете? Маленькая слабость гробовщика. Когда все время работаешь плечом к плечу со Старухой с Косой, начинаешь поневоле ценить даже самые невзрачные моменты бытия. Тем более я только что познакомился с вами, впереди такой интересный путь!

Он спрыгнул со стула и наконец пожал мне руку — все той же энергичной хваткой.

— Зачем тогда эта веревка? — опасливо уточнил я.

— Всего лишь для замера расстояния! Я тут с самого утра все измеряю.

— Для чего?

— Я хочу все тут переделать! — он раскинул руки и крутанулся на каблуках модных черных ботинок, таких сияющих, словно секунду назад вышли из-под рук чистильщика. — Оглядитесь! Что вы видите?