— Кто же вас преследовал? — спросил Мазайка.

Андемо помешкал, думая, с чего начать.

— Много лет назад Аршалай, повелитель Бьярмы, повелел копать Длинную Могилу.

— Что это?

— Огромное рукотворное ущелье. Можно много дней идти вдоль него, а оно все не кончается. Сейчас оно протянулось от моря почти до гор Холодной Спины… Когда оно будет выкопано, в него хлынут воды Змеева моря и оно превратится в новую реку…

— Зачем? — озадаченно спросил Мазайка.

Он пытался представить подобное ущелье, но ни образ его, ни смысл не укладывались в сознании.

— Со всех подвластных Аратте земель туда присылают несчастных, — продолжал бьяр. — Они копают и долбят землю, пока не погибают. Мужчины падают от непосильного труда, их семьи умирают от голода… Однако повелитель Аршалай безжалостен. Он говорит — это священный труд для спасения от вод Змеева моря! Но это неправда. Боги очень рассержены на арьев. Скоро грядет возмездие — и не хотелось бы оказаться там, где грянет гром!

— А! — догадался Мазайка. — Так вы были среди тех, кто копает это ущелье, и вы убежали, да?

Бьяр кивнул:

— Нас было больше. Арьи не любят марать руки убийствами — для таких дел у них есть накхи, змеиные люди. Те отвергают всех богов, кроме Первородного Змея. Это само по себе скверно, ибо Змей правит морем, а море — темная бездна, равнодушная ко всем живущим на суше. Накхи сторожат ров и убивают тех, кто хочет сбежать. Однако нам удалось обмануть их, спутать следы и оторваться…

Андемо с тоской поглядел во тьму.

— Нас было больше, — повторил он. — Со мной было два брата. Одного мы потеряли, как только вошли в пещеры. Второго погубил подземный огонь…

— Огонь?

У Мазайки мурашки побежали по спине. Он бросил быстрый взгляд на Кирью, вспомнив рассказ о ее видении. Уж не погубила ли она брата Андемо игрой на костяной дудке? Всякий раз, как Кирья берется на чем-нибудь играть, вокруг все рушится!

— У Варлыги остался хотя бы Дичко, — печально продолжал бьяр. — Все его прочие соплеменники тоже сгинули в подземельях один за другим. По правде говоря, когда начали рушиться своды пещеры, мы были уверены, что нам всем конец…

…Трещина уходила вниз. Из темной глубины веяло смертельным холодом. Люди спотыкались и скользили по ребристому полу. Гладкие стены трещины обросли застывшими наледями, словно некогда прежде струился поток, а потом мороз сковал его. Невыносимый грохот понемногу отдалялся, разлитое в воздухе синее свечение угасало. Дальше беглецы спускались на ощупь в полной тьме. Кто-то поскользнулся, упал в воду и выругался, — как-то незаметно оказалось, что по дну трещины бежит ручей. Вскоре он разлился от стенки к стенке. Пришлось шлепать по воде, и вскоре никто уже не чувствовал ног.

«Куда мы идем?» — спросил кто-то, когда они остановились отдохнуть.

Беглецы потеряли счет времени и понятия не имели, где находятся. Воздух обжигал холодом, ледяные стены высасывали силы.

«Вперед», — ответил Варлыга.

Больше сказать было нечего. Мог бы только добавить — как можно дальше от рушащихся гор и ползущего над головой свода. Позади — верная гибель. Впереди… Он просто следовал за ручьем. Опыт подсказывал: текучая вода рано или поздно найдет себе выход на поверхность. Но когда и как и смогут ли они пройти этим путем — знают лишь боги…

«Мы заблудились! — надрывно крикнул один из дривов. По голосу было ясно, что он находится на пределе сил. — Мы погибнем здесь… Надо возвращаться!»

Его поддержали и другие голоса. Позади грозил гибелью обвал и сторожили ловчие Каргая — но все это уже не казалось людям таким уж страшным по сравнению с черной ледяной бездной впереди…

«Нет, надо иди дальше, — решительно поддержал вожака Андемо. — Мы сейчас пойдем через вековые льды. Здесь все ручьи текут на полдень. Вода точит ходы во льду. Будем просто следовать за водой. Если боги будут к нам милостивы — мы пройдем насквозь и выйдем с другой стороны гор».

«Боги? — угрюмо повторил кто-то. — У бьяров есть подходящий бог, чтобы помолиться ему? Или надо воззвать к богам мохначей?»

«Я воззову к любым богам и пообещаю любые жертвы, если они помогут нам выбраться из этой ледяной преисподней, — рявкнул Варлыга. — Вперед!»

Андемо вдруг застыл, ощущая, как волосы становятся дыбом. Издалека, из тьмы, хрустальным эхом отражаясь от выглаженных водой и морозом стен, лились нежные, чистые звуки…

Не прошло и мгновения, как земля затряслась у них под ногами. Заплескала вода, с потолка острым ливнем посыпались сосульки… В недрах гор снова начал нарастать глухой грохот.

«Боги ответили нам! Вперед!» — заорал Варлыга, пока страх нового обвала не лишил его людей остатков разума.

Треск льда, шум потока…

— …так мы бежали во тьме, — говорил Андемо, то ли рассказывая, то ли просто вспоминая вслух. — Падали острые ледяные осколки, катились камни, бурлила вода. Нас становилось все меньше, но мы даже не знали об этом; каждый думал лишь о том как спастись самому. Мы бежали, словно в полубреду, не чуя от холода ни рук ни ног. Шум затих, и земля перестала качаться, но мы даже этого не заметили. В конце концов мы увидели свет.

Когда мы перевели дух и немного отогрелись, то поняли, что подземные боги приняли жертву и выпустили нас. Мои братья узнали место, куда мы вышли, — они бывали здесь прежде. Только ходили в эти края поверх Змеиного Языка, а не под ним…

Андемо ладонью расчистил кусок земли возле костра и принялся чертить, изображая нечто вроде змеиной головы, держащей в пасти острый камень.

— Глядите: южная оконечность Змеиного Языка разделяется на два извилистых отрога, огибая Алаунские горы. Люди редко заходят туда, но это не совсем необитаемые земли. В горах гораздо теплее, чем на Змеином Языке, из-за сотен горячих источников. В тамошних долинах водится множество жутких тварей. Между южным краем Змеиного Языка и Алаунскими горами — сырые заболоченные равнины. Неплохое место для охоты. Там пасутся стада оленей с самыми большими рогами, какие только можно вообразить… Наши охотники ходят туда по весне на промысел за молодыми, еще мягкими оленьими рожками — это волшебное средство от многих болезней… Водятся там и дикие кони, косматые и злые. Варлыга думал было поймать их, но это пустое дело…

— А что там, в Алаунских горах? — негромко спросила Кирья. — Ты сказал — чудовища?

— О да! Те, кто туда ушел, обратно уже не вернулись. Но даже издалека мы видели ужасающих птиц. Да и птицы ли это? Сущие нетопыри, только огромные. У них нет перьев, перепончатые крылья обтянуты черной кожей. У тварей длинная пасть, полная зубов, они могут растерзать любого… Раз мы вышли прямо к скале, где они гнездились… Ох как мы оттуда улепетывали!

Андемо содрогнулся, вспоминая, и не заметил, с каким жадным любопытством его слушает Кирья.

Некоторое время бьяр помолчал, подкинул валежника в огонь. Где-то вдалеке прогрохотал обвал. Должно быть, еще один склон подался и теперь сползал вниз, увлекая с собой травы, камни и лед.

— Что-то очень плохое происходит со Змеиным Языком, — сдавленным голосом сказал Андемо. — Мохначи неспроста прозвали эти горы Ползучими. Я подозреваю, горы ползут так быстро, что разрушают сами себя. Когда мы пересекали равнину между отрогами, мои братья не узнавали их. Там все изменилось! Звери уходят, реки разливаются… И обвалы… Каждую ночь меня мучили страшные видения. Казалось, вокруг черепа исполинских зверей…

— Великие звери? — спросил Мазайка. — Они иногда забредают в Ингри-маа! Один такой древний зверь пришел к нам из Мокрого леса… Мы прозвали его волчьим секачом. Он убил ее названого отца, — кивнул на Кирью. — А потом арьяльский царевич застрелил его на охоте. Попал стрелой прямо в глаз!

— Нет, те, что мне снились, были размером с горы, — продолжал рассказ Андемо, сделав мысленную пометку насчет «арьяльского царевича». — Как знать, может, в незапамятные времена тут водились зверобоги выше гор! Порой мне кажется, что Змеиный Язык — такой уснувший зверь…

«И он просыпается», — мысленно закончил Мазайка, косясь на вздымающуюся в небо ледяную стену.

— Как же вы сумели выйти сюда? — спросила Кирья.

— Выйти? — хмыкнул Андемо. — Уж скорее нас выкинули сюда злые дивы! Слушай. Когда мы пересекли равнину и вышли к западному отрогу Змеиного Языка, мы стали думать, что делать дальше. Идти через горы на запад — мы бы не дошли. У нас ни припасов, ни теплой одежды, а в горах водятся саблезубцы… Спускаться к югу вдоль хребта, чтобы выйти в земли дривов напрямую, — о, об этом спросите Варлыгу. Он расскажет вам о муравьиных лесах…

— О чем?

— Потом узнаете. Словом, мы сидели и спорили. Наконец Варлыга принял решение — идти через горы. Но ушли мы недалеко. Это произошло сегодня утром. Едва мы пересекли хребет, затряслась земля. Из трещин в небо поднялись облака пара. Все плоскогорье заволокло туманом. Мы заблудились во мгле — а потом я снова услышал звуки дудочки. И не успел я сказать «Прощайте, друзья», как земля разверзлась прямо под нами…

Андемо перевел дух, кинул взгляд на Кирью и сказал:

— Мохначи рассказывают о Водах Гибели… Всю дорогу я гадал — о чем они? Под Змеиным Языком все пропитано водой. Но в этот миг я понял, что они имеют в виду! Точнее — увидел своими глазами. Мы упали в подземное озеро, озаренное багровым светом. В центре этого озера высилась огненная гора. Вода вокруг нее кипела ключом. По склонам горы изливались раскаленные потоки, мгновенно застывая, а поверх них уже ползли новые. Огонь рвался вверх, растапливая своды, и нам на головы непрерывно лился горячий дождь. Все вокруг было наполнено ядовитым паром… Вот так судьба — свариться заживо под ледяными горами!