Почему нет

Вот были в моей жизни сладкие женщины. Манкие, красивые, нежные, чувственные… Всякие были.

А такой — не было.

Какой такой?

Не знаю. Не могу нормально сформулировать. В голове пустота, на губах — ее вкус.

Сладкий. Сладкий! С коричным оттенком, придающим головокружительных пряных нот. Вот потому голова и кружится. Ведь так? Это ведь не потому что я её бешено хочу в данный момент?

Не могу остановиться, не желаю просто.

Платье давно отброшено в сторону, ее грудь мерно поднимается и опускается. Грудь девичья с ума сводит. Смотрю, как будто впервые женскую грудь увидел. Не просто эстетично, непропорционально большая, относительно хрупкой фигурки. Смотрел бы вечно.

Девчонка спит. Мирно и спокойно. А я хочу разбудить. Но не сейчас. Чуть попозже.

Пока потрогаю, поглажу. Ничего же страшного, если поглажу?

Сука, в медицине есть определение секс-отклонению, когда хочется трахать спящего человека.

Так что то, что я сейчас делаю, не нормально.

Думаете, меня это тормозит? Да нихрена!

Одним отклонением больше, одним меньше… Да похер вообще!

Провожу ладонями по коже вниз, останавливаясь у кромки трусиков… Большими пальцами — под резинку. И вниз. Тихо. Аккуратно. Неожиданно нежно. Сейчас я, как вор предельно осторожен, одно лишнее движение и… И ничего не произойдёт, но хочется медленно, ласково.

Наверно, я в этот момент на маньяка похож… Взгляда не оторвать от гладкой кожи… Мысль о сумасшествии приходит, стучится о пустые стенки черепа, И сваливает. В голове пустота, ни одной трезвой мысли, чистейшее опьянение.

Я остаюсь наедине со своим безумием и голодом.

Наклоняюсь, нюхаю ее, как зверюга дикий, монстр… Сууука…

Нельзя быть такой! Нельзя так пахнуть! Нельзя так выглядеть!

В природе таких не должно быть! Потому что отбор, блять, естественный во всей красе срабатывает! Она же беззащитная! И провоцирует, чтоб сожрать. Без остатка. Себе забрать, не выпускать из рук ни при каких условиях!

Накрываю гладкий лобок пальцами и — мягко — ниже… Охреневая от нежности кожи, от податливости. Мои пальцы кажутся грубыми когтями хищника, как только не царапают ее?

Я хочу туда же, за пальцами. Только теперь губами. Попробовать на вкус ее наконец-то…

А если хочу, кто мне помешает?

Нагибаюсь, прикасаюсь… И все! Больше ничего не помню, не соображаю, скольжу губами, сходя с ума от ощущений, не бывалых, новых для меня! Неосознанно сильнее стискиваю ладонями тонкие бедра, раздвигая, давая себе возможность скользнуть пониже еще… Туда, в самую сладкую мякоть…

И тут она начинает дрожать, сначала мелко, а потом все сильнее, стонать, так жалобно, так тихо и безнадежно…

Словно понимает. Что в ловушке, что не выберется теперь из лап зверя…

Я поднимаю голову, силой удерживая ее за бедра.

И рывком подтягиваюсь выше, опираюсь на ладонь прямо напротив лица Лисенка.

Конец ознакомительного фрагмента