Затормозил по команде у железных ворот. Очень мощные на вид, так просто не вышибить, как и калитку рядом.

— Ты ведь ночью работал, — сказала она утвердительно.

По пути честно доложил, кто таков и чего делал возле больницы. Тайны в том особой нет.

— Ага, — согласился я, невольно зевая.

— И ехать тебе до Алексеевки в общежитие далече. Короче, ты мне помог, оставайся. Выспишься, затем поедешь. А то заснешь за рулем, худо будет.

— Вы это всерьез? — аж раскрыл от неожиданности рот.

Для приезжих существовала общага на самом краю города, куда добирались на трамвае, и от учебных корпусов приходилось пилить часа два. Но гораздо неприятнее — мест на всех не хватало. И уже не влияла обстановка: железная койка с тумбочкой в комнате на несколько коек, общая уборная и умывальник без душа. Потому что получить бесплатное место могли, помимо отличников учебы и первокурсников, исключительно счастливцы и умеющие хорошо подлизаться к начальству. Остальные снимали комнаты. Когда самостоятельно, а когда и целой компанией.

Многие брались за подработку, жизнь в Москве даже на окраине не самая дешевая. Я не был ни первым, ни вторым, ни третьим и удержался до сего дня исключительно за счет добровольной уборки спортзала при университете. В смысле, бесплатной и не отягощающей бюджет учебного заведения. Занимает час, и помещение в твоем распоряжении. Можно даже ночевать или приводить гостей, что временами и делал. Тут главное — не попадаться и не оставлять следов.

— А почему нет? Постелю на диванчике — заслужил помогая.

Проснулся от осветивших лицо солнечных лучей. Стало жарко и излишне светло. Машинально глянул на часы — уже скоро полдень. Неплохо я вздремнул. Тихо, никто не орет рядом из соседей по общаге, и тем более не празднуют полночи с пьяными выходками и драками. Замечательное место.

Ночью было не до того, а сейчас с интересом посмотрел на книжные полки. Говорят, по ним многое можно понять о хозяевах дома. Как минимум выяснить, чем интересуются. Ну, этот набор явно не бабкин. Внучка читает. Потому что книги четко делились на несколько категорий.

Классика российская и иностранная не в счет. Практически все, кроме рассказов Чехова и «Трех мушкетеров», изучают в гимназии. Вот стоящие по соседству учебники уже красноречивы. Справочники по бухгалтерии, делопроизводству, скорописи, машинописи (слепой метод), математика, правописание и еще по мелочи в том же роде. Профессия определяется моментально. Не официантка. Это уж точно.

Вторая часть, и в немалом количестве, начиналась совершенно детскими сказками (книжки эти были крайне потрепанного вида) и переходила в сплошную фантастику и фэнтези. Наряду с модным Толкином — Андре Нортон, Каттнер, Желязны, Азимов, Ле Гуин, Стругацкие, Корсак, Мерль, Хайнлайн, Саймак, Шекли, Брэдбери, Лем и еще три десятка авторов, часть из которых в первый раз вижу. И все — иностранные.

Забавно, никогда раньше не замечал, сколько среди американских авторов эмигрантов и как мало пишущих фантастику в Восточной Европе. Фактически из приличных имеется один пан Станислав. Остальные уехали в более благодатные края. А ведь любопытно, как бы выглядел, например, «Парень из преисподней» в русском, а не в американском варианте. Наверняка бы персонажи вечно копались в душе и крестились на купола. Прогрессор с неуверенностью в собственной правоте — изумительное сочетание, но без достоевщины никак.

Еще имелась всякая эзотерика на манер Блаватской, каббала, суфизм, йога и прочее в том же роде, включая «Молот ведьм» и способы поиска магов для предания их костру и пытке. Естественно, без Истории инквизиции и парочки книг про тайные ордена не обошлось. Занятные у нее интересы.

Странная девица. Ни одной книжки с атлетически сложенным красавцем, сжимающим в объятиях хрупкую блондинку на обложке. Может, она еще и сериалы про барышень из института благородных девиц не смотрит? Телевизор у них точно имеется, и не из старых. А как же мечта золушек из рабочих кварталов о богатом страстном мужчине, который женится вопреки стерве-любовнице и гадюке-матери? Никогда не понимал подобных сериалов. Дураку понятно, раз гулял напропалую до свадьбы, то и после нее продолжит. И жаловаться некому. Свекровь и бывшая любовница не оценят доброго отношения.

Эге, а на этой полке отнюдь не в два ряда книжки стоят, как на первый взгляд представляется. По крайней мере, не все. Извлек парочку томов про практики шаманизма, неизвестной мне сайентологии и обнаружил сзади отнюдь не девичий дневник. Коробка с браунингом девять миллиметров, как бы не модель тысяча девятьсот двенадцатого года. В смысле, до жути старый, хотя и ухоженный, с причиндалами от кобуры поясной и наплечной. А, нет. Восемь патронов в магазине. Вроде двадцать второго года модель. Все равно старый. Удобное оружие. Малый вес и размер. Подходит для скрытого ношения и для рук девушки из-за малой отдачи.

Тут же — пятьдесят патронов в коробке. Стандартные, семь пятьдесят стоят. А вот сам пистолет по нынешним временам как бы не по части антиквариата. Миллионов на нем не сделаешь, все ж не редкость огромная, но тысяч десять — вполне. В Сербии по лицензии клепали в Великую войну. На Балканах встретить до сих пор не проблема. Получается, и до России отдельные экземпляры добрались еще в те времена. Не похоже на коллекционное. Запах масла свежий. Стреляли и чистили не так давно.

Хм… не удивлюсь наличию в доме и карабина или помповой «ижевки». И дело не в том, что у русских собственная гордость и наша гладкостволка лучше их ремингтона. Вторая по распространенности и продаваемости (цена, в отличие от импортных стволов, низкая) в стране. С конца девятнадцатого века до сороковых годов нашего выпускалась, и купить можно было свободно. Только все ж не для города. Охотничье оружие. А пистолет — вполне нормально. Тем более и продают лицам без криминального прошлого и психических заболеваний совершенно свободно. Вот автоматическое — под запретом. Пулеметик так просто не достать.

Тут о себе напомнил некий важный орган, обиженный на невнимание. Торопливо запихнул ужасную огнестрельную тайну в тайник. Стремительно перескочил через перила в веранде и бодро помчался за угол в сторону деревянного помещения с дыркой.

Сколько себя помню, всегда бегал. В школу, к друзьям, на работу — всегда на полной скорости. Да, да. Дедушка меня воспитывал по собственным правилам. И одно из них звучало так: «Нужны деньги на расходы — заработай!»

И чего я только не делал! Разносил газеты, мыл окна, убирал улицу, чистил подвалы, развозил на тележке продукты по домам. В семь лет вставал в пять часов утра, чтобы помочь молочнику разгрузить ящики, а затем загрузить их пустыми бутылками.

«Вообще странно это», — умываясь под краном, подумал я. Водопровод провели, газовая колонка в доме имеется, электричество и телефон присутствуют, а по нужде приходится бегать в туалет типа деревянный ящик с очком без слива. В теплое время еще ничего, но зимой или в дождь? Брр. Ведь район точно входит в городскую черту, и не первое десятилетие. Куда смотрит городская Дума?

Повернулся и чуть не столкнулся с девицей лет двадцати, держащей в руках полотенце. Маленькая, ниже меня на голову, с прекрасной фигурой. Талия, грудь, и отсутствует новомодная истощенность Твигги. Щечки не впалые и румяные. Не сказать, что красавица, но очень подходит слово «милая». А еще нечто в ней присутствовало трудно объяснимое. Смутное подозрение на некие азиатские ветры. Я б и сам не смог ответить, откуда пришла эта мысль, разрез глаз нормальный, смуглости не наблюдается. И все же в предках затесался дикий татарин или какой лихой туркмен, что придавало ее облику определенную прелесть. Мужики наверняка оборачиваются.

Сейчас она одета по-простому, в линялый сарафанчик, длинные темные волосы забраны в хвост резинкой, но хочется срочно произвести приятное впечатление. Автоматически щелкнул босыми пятками, вытягиваясь, и подчеркнуто гвардейски склонил голову.

— Андрей Мироев. Позвольте поцеловать ручку.

— Не из графьев происходишь? — спросила она голосом со странной хрипотцой.

— Папенька мой — дворянин старинного рода, — гордо провозгласил я, — правда, видеть его с младенчества не приходилось в связи с разводом. Может, даже князь. Не в курсе.

И кстати, многие по фамилии принимают за болгарина, что в каком-то смысле правда. Хотя отец не просто русский, а еще и старинного рода. Не вру.

— Ну и чего придуриваешься? — кидая полотенцем в лицо, резонно спросила девушка, глядя суровыми серыми глазами. — Дворянство как сословие и его привилегии отменены в Российской державе в тысяча девятьсот восемнадцатом году в связи с полной импотенцией монархии и императора и их заменой на республику. Вытирайся и приходи обедать.

Непринужденный переход на «ты» вполне устроил. Могла бы и обдать холодом, а это почти признание.

— Зовут-то тебя как, красавица? — крикнул уже в спину.

— Катя, — ответила она, не оборачиваясь.

Ага. Екатерина. О! Вот она кого мне напоминает — актрису, сыгравшую Катюшу Маслову. Еще и тезки. Как же ее… Вечно забываю фамилии. Ну не буквально, конечно, похожа, но рядом поставь — за сестер запросто примут.