Но начать он решил все-таки с женщины. По горячим следам. Кафе, где они познакомились, пользовалось дурной репутацией в городе. Но жаркое там готовили отменно. Сулико работала гардеробщицей, выдавая по номеркам пальто и шубы и ловко уворачиваясь от протянутых к ней рук пьяненьких мужичков. Он наблюдал за ней минут двадцать, прячась за слегка прикрытой дверью в зал. Поужинать ему так и не удалось: решение забрать девушку и увести ее к себе домой созрело мгновенно. Он был уверен, что не получит отказа, заранее зная слова, какие скажет ей. Совсем не удивившись, что она поняла его правильно, он дал бумажную денежку швейцару, чтоб молчал, куда и с кем исчезла с рабочего места Сулико. Так она вошла в его жизнь. Свое имя назвала уже в постели, расслабленно вытянувшись после секса. Пока он был в ванной, она успела приготовить бутерброды и заварила чай. Ела с таким же аппетитом, как и отдавалась ему. Откуда-то она знала, на какой полке сахарница, и что хлеб он держит в большой эмалированной кастрюле на окне. Он быстро привык к ней. И теперь не хотел отвыкать. Он был уверен, что найдет ее легко, даже и в миллионном городе. Если она, конечно, не покинула его.

Визит в злачное место ничего не дал. Кроме ее фамилии. Хитро улыбаясь, швейцар, судя по выправке и четким ответам, бывший военный, кивнул на одну из официанток. Девушка, заметив этот кивок, изменилась в лице и быстро двинулась с подносом в сторону кухни. Уйти далеко ей не удалось. Заикаясь от страха, она пролепетала, что, вроде, не один вы такой, оставьте меня в покое. И — выскользнула из его пальцев. Он даже не попытался ее догнать. То, что Сулико его использовала, догадался сразу. Он потратил уйму времени и денег, чтобы найти ее… тщетно. Ничего не оставалось, как забыть. С женщинами с тех пор стал еще более нетерпим, вволю отыгрываясь на их слабостях.

Дубенко наконец вспомнил, зачем позвал секретаршу. Он ничего не ел с утра, пытаясь выбраться из очередного приступа боли, и теперь хотел чаю. Но этот молодой наглец, посмевший ставить ему условия, выбил его из колеи. Стрельцов, сам того не подозревая, задел его за больное. Использовать вслепую помощника, судя по всему, более не удастся. Придется обходиться своими силами.

Глава 13

— Здравствуйте, Егор Иваныч, — пропел у него над ухом насмешливый голос. Беркутов поежился. Он терпеть не мог, когда кто-то подкрадывался к нему сзади. Впрочем, для почти двухметрового Молчанова слово «подкрадывался» совсем не подходило. Если бы Беркутов не был так поглощен своими мыслями, услышал бы слоновью поступь друга.

— Начальство пугаешь, Молчанов?

— Ни боже мой! И в мыслях не было. Ты что такой мрачный с утра? Еще что-то случилось? Дай угадаю. Не выспался, не завтракал, ехал в маршрутке.

— Все так.

— Слушай, Егор, может, помочь чем? Приходи к нам сегодня на ужин, Милка соскучилась, — Молчанов сделал последнюю попытку вызвать улыбку у Беркутова.

— Да, спасибо, — серьезно ответил тот, открывая ключом дверь кабинета. — Кстати, как твоя язва?

— Это ты о Милке? Ничего, в порядке. Здорова, весела, бодра.

— Это я о твоей болячке. Вылечился?

— От этого не вылечишься.

— Зачем на службу пришел?

— Егор, ну не могу я дома. Милка сестру милосердия из себя изображает, таблетками закормила. Даже специальное блюдечко для этого завела! Я половину по карманам распихиваю, потом в сортир смываю, так она еще с соседкой договорилась, чтоб мне уколы делать. Ты б выдержал?

Беркутов сочувственно покачал головой. Он бы не выдержал. В свое время, отлеживаясь в госпитале после ранения, сам не чаял, как бы оттуда быстрее сбежать.

Через полчаса все «беркутовские» собрались в кабинете начальника. То ли с недосыпу, то ли от предстоящего обмена скудной информацией на лицах не было ни намека на хорошее настроение. И только у Палыча изредка поблескивали глаза: вчера его старшая дочь родила ему внучку, и он ждал подходящего момента, чтобы сообщить об этом.

— Кто начнет? — Беркутов обвел взглядом сидящих за столом.

— Я, — Олег Панин справедливо решил, что результат его рутинной работы по опросу работников стройки в совокупности превзойдет все, что добыли другие. — Начну с площадки, где была найдена Катя Семенова. Девять человек, включая прораба и приходящую повариху. Вся бригада — из Осетии. Оформлены как положено. Бригадир — Вадим Джанаев, в России десять лет. Все, кроме него, живут в вагончиках на площадке. Джанаев снимает квартиру на Юбилейной. Похоже, подчиненные его побаиваются, дисциплину держит сурово, за ошибки серьезно наказывает.

— Зато начальство его ценит, — перебил Олега Палыч. — Я встречался с Семеновым, Катиным отцом, он очень им доволен.

— Да, рабочие говорят то же самое. Так вот. В тот вечер на стройке оставались трое. Остальные, как оказалось, имеют подруг в городе. Те, кто остались в бытовке, в девять поужинали, легли спать. Специально никто стройку не сторожит, забор крепкий, на воротах замки. Площадка освещена мощными прожекторами. Темный только один угол, туда складывают битый кирпич и всякие строительные отходы, как раз там и нашли девушку. Кстати, Джанаева в городе нет, уехал на родину, там у него кто-то из родни серьезно заболел.

— Выясни, действительно ли уехал. Аэропорт, вокзал. Машина у него есть?

— Не спрашивал. Зарабатывает бригада прилично, так что вполне возможно. На остальных площадках рабочие в основном из местных. Вечером, естественно, расходятся по домам. Ночью площадки охраняют сторожа. Девушек там тоже нашли в неосвещенных местах.

— Да, негусто. Палыч, как тебе Семенов?

— Как, как… Убитый горем отец. Готов душу заложить, лишь бы найти мерзавца. Не похоже, чтоб что-то скрывал, был предельно откровенен. Лично знает почти всех своих рабочих. Большинство кочует с ним по стройкам. Бригада Джанаева единственная, нанятая в этом году. Говорит, взял по рекомендации одного из партнеров. Сейчас не нарадуется. Наши нет-нет да и загуляют, а у Джанаева никто на работе не пьет, даже по вечерам. Да и выходные они берут редко. Так что работа там кипит, Семенов доволен. Помог с оформлением в городе, чтобы не было проблем. Был я в отделе кадров, посмотрел личные дела. Со всех трех строек судимых двое. Оба с площадки на Воронежской. Зимин, каменщик, — ДТП с трупом. Воротников, разнорабочий, — изнасилование.

— Это уже интересно.

— Нет, Егор. Тут мимо. У обоих алиби. Зимин праздновал день рождения жены, допился до потери чувств и проспал до утра под наблюдением многочисленного семейства. У Воротникова сложный перелом ноги, с трудом передвигается по комнате на костылях.

— Видел сам?

— Видел. Разговаривал с ним. Парень отвратный. Наглость граничит с самодовольством. Но уйти с такой ногой далеко не смог бы.

— Хорошо. Олег, на тебе отъезд Джанаева. И еще девушки-подружки. Спрашивай про новых знакомых погибших. Палыч, выясни, кто рекомендовал Семенову бригаду Джанаева. На всякий случай. Конечно, на стройку пробраться может и посторонний, но больше похоже, что убийца из тех, кто хорошо знает территорию.

— Семенов и сам считает, что это свои. Сегодня я иду к нему с полным списком из отдела кадров. Охарактеризует всех, кого знает. Хотя я думаю, это мало что даст.

— Посмотрим. Всю информацию — Молчанову в распечатках.

Олег и Палыч, не сговариваясь, поморщились. Подавать аналитику записочки, кое-как нацарапанные на листках из блокнота, Беркутов не разрешал. Значит, придется тыкать пальцами в пишущий агрегат. А это — минимум час потерянного времени.

— Может, расскажешь, что у тебя случилось? — Молчанов дождался, когда за Паниным и Курковым закроется дверь.

— Да почти нечего и рассказывать! Кота нашего, Фунта, помнишь? Отравили его вчера… Прихожу домой, а он мордой к двери в коридоре лежит. Черт, колбасу, которую он ел, надо в лабораторию снести. Хочу знать, что напихали в последний ужин бедняге Фунту.

— Выяснил, кто соседку вместо тебя на тот свет отправил?

— Нет. Кузьмин работает. Главное, причину найти не могу. У меня и врагов-то нет. Если только тот парень из перехода метро, которого я вычислил. Но как он мог так быстро узнать мой адрес? Это надо доступ к определенной информации иметь!

— Вероятно, просто следил?

— Да я после взрыва с девчонкой-свидетелем на «скорой» уехал в больницу. Там был с полчаса. А потом сразу в контору. Что, он за мной ездил? А так… Кому я мешаю? Так вот… несерьезно. Хотели б убрать кто — давно б убрали. А это даже на покушение не тянет.

— Могу назвать тебе по крайней мере одного человека, который пострадал от тебя за последние полгода. Твоя бывшая.

— Не смеши. Лерку от телевизора оторвать может только еще более хороший телевизор. Думаю, она и не заметила, что от нее муж ушел.

— Но вы ж разводились?

— И что? Папенька ее привез в ЗАГС, она поставила свою подпись и — домой. Нет, я для нее уже давно закрытая книга. Или, вернее, давно просмотренный сериал.

«Плохо ты знаешь женщин, майор. Послушал бы ты, что они говорят о нас! Это так считается, что они только о тряпках да о косметике болтают!» — подумал Молчанов, закрывая за собой дверь. Он вспомнил, как недавно невольно подслушал разговор жены с подругой. Думая, что он занят компьютером, бывшая Милочкина одноклассница с упоением рассказывала его жене, как она женила на себе крутого бизнесмена. Молчанов, среагировав на знакомую фамилию, отвлекся от дела и, затаив дыхание, слушал эту историю. Женщина не просто познакомилась с беднягой, она устроила целую кампанию по его «отлову». Спектакль был продуман до мелочей, проработаны все обходные пути. Предварительно был пройден курс омоложения, подтянута фигура. Молчанов тогда подумал, что у мужика не было шансов. Наверное, тот очнулся только за свадебным столом, уже окольцованный.

Глава 14

Марина сидела на подоконнике и вертела в руках телефонную трубку. «Абонент временно недоступен», — который день она слышала только эту фразу. Она все-таки приняла решение. Только одно дело решить, другое — выполнить. Из дома выходить нельзя, вчера звонил Егор Иванович, парня из метро пока не нашли, убийцу девушек тоже. Интересно, мама реально боится за нее? В последнее время она чем-то озабочена. И молчит. Иногда смотрит только, как будто ждет от нее какой-то информации, чего-то очень важного. Может быть, догадалась? Наверное, взрослые дети — это проблема. И Маринка — проблема, и Никита — проблема. Никита давно не звонил. И мама дозвониться ему не может. Маринка успокоила — далеко он от города, связь плохая. Это в Италии-то? Но мама поверила. А Маринке неспокойно. Не хотела мама его отпускать на эту работу в Италию, но Никита упрямый! Сначала звонил, а теперь вот пропал. И Дима пропал, и брат пропал. Здорово!


Конец ознакомительного фрагмента

Если книга вам понравилась, вы можете купить полную книгу и продолжить читать.