Снегурочка

Сказочный народ берендеи, языческие боги, древние обычаи — всё, связанное с русской стариной, необычайно привлекало замечательного драматурга Александра Николаевича Островского. В Костромской губернии, где он часто проводил лето, в 60-х годах XIX столетия ещё сохранились древние славянские обряды, а старики вдохновенно рассказывали легенды из жизни наших предков.

Тогда-то и задумал Островский сказочную пьесу «Снегурочка»… Главная героиня в конце пьесы растаяла, как и Снегурочка из русской народной сказки. В остальном их истории совершенно не похожи…

Премьера пьесы прошла с успехом 11 мая 1873 года в Большом театре. Николай Андреевич Римский-Корсаков прочитал пьесу Островского в журнале «Вестник Европы» и поначалу остался совершенно равнодушным. Лишь пять лет спустя волею судьбы «Снегурочка» снова попала в руки Римского-Корсакова. И… очаровала его. Композитор решил написать оперу.

С разрешения Островского композитор немного изменил пьесу, сократил её и разработал либретто. Очень быстро, за шесть недель, была создана музыка.

29 января 1882 года на сцене Мариинского театра состоялась премьера. Публика восторженно приняла оперу. Да и не могло быть иначе! Прекрасные мелодии «Снегурочки», например песни Леля, звучали как истинно народные. Некоторые критики даже обвиняли Римского-Корсакова в том, что он заимствовал их из фольклора. Эта клевета очень обижала композитора…

Постановка «Снегурочки» возобновлялась много раз. Опера вошла в репертуар почти всех оперных театров нашей страны. Пользуется популярностью и за рубежом.

Давным-давно в дремучем лесу на берендеевой земле жила девушка Снегурочка. Жила, забот не ведая. Прислуживали ей птицы да звери лесные. Зайчата приносили капустку, куницы — водицу, белочки — орешки. А лисицы с горностайками были на побегушках, вместо горничных.

Высокий терем Снегурочкин охраняли медведи и волки. Филины — дозорные — следили по ночам с макушек сосен: не идёт ли кто к заветному месту. А днём их сменяли глухари. Так приказал отец Снегурочки, Дед Мороз. Очень он любил дочку. И оберегал от чужого глаза.

Матерью Снегурочке доводилась Весна-Красна. Не в ладу она была с суровым Морозом, но перечить старику не решалась. Дочку-затворницу жалела, Снегурочку. А Морозу только того и надобно. Распоясался он донельзя. Гулял да тешился сколько душе угодно. Морозил нещадно землю берендееву. Даже весной не торопился улетать в края снежные, сибирские, где вечным было его владычество.

А бог Солнца — Ярило — отвернулся от земли берендеевой. Очень рассердился на Весну-Красну за союз неуместный с Морозом, за дочку Снегурочку. Мало и неохотно давал тепло. Не жалел землю, уставшую от жестоких зим и весенних холодов…

И продолжалось так много лет. А когда Снегурочке исполнилось шестнадцать лет, случилось вот что.

После долгой зимы прилетела на землю Весна-Красна. Прилетела, как всегда, на гусях-лебедях с весёлой птичьей свитой.

Встретилась Весна с Морозом и сказала:

— Скучно Снегурочке в тереме со зверями да лешими сидеть. Уж не маленькая. Ей погулять и повеселиться хочется с подружками да парнями. Отдай мне дочку.

— Тебе? Никогда! — Мороз так стукнул посохом, что пичуги малые мигом обледенели и свалились замертво с деревьев. — Ты со своими весенними причудами ничему путному девку не научишь!

— Пожалей дочку, старый! Не держи взаперти! Мается Снегурочка!

— Ну чего пристала! — тряхнул бородой Мороз. — Ладно, если Снегурке так охота у людей побывать, пускай идёт в слободку Берендеевку. К Бобылю и Бобылихе. Детей у них нет. Вот и будут за девкой приглядывать, пока я не ворочусь из сибирских краёв. А вернусь я скоро! — захохотал Мороз. — Не успеют снопы с полей убрать!

— Будь по-твоему, — вздохнула Весна.

То-то обрадовалась Снегурочка, что отпускают её к людям!

— Спасибо, отец! Спасибо, мама! — повторяла она.

— Но запомни, — нахмурился Мороз, — пока сердце твоё ледяное, равнодушное, Ярило-Солнце — мой заклятый враг — не причинит тебе вреда. А ежели полюбишь кого-нибудь, быть беде. Ярило тебя загубит!

— Не бойся, отец!

— Будь счастлива, дочка! — обняла Снегурочку Весна-Красна. — А если взгрустнётся или помощь какая понадобится, приходи в Ярилину долину, на озеро. Там всегда меня найдёшь!

— Спасибо, милая мама!

Попрощалась Снегурочка с родителями и отправилась в слободку Берендеевку.

Долго ли, коротко ли шла она по лесу. Вдруг услышала весёлые голоса, и из-за деревьев показались нарядные люди. Они смеялись, пели песни и везли на санях чучело Масленицы.

— Бросим куда подальше Масленицу! И Весна скорее придёт!

Снегурочка как заворожённая смотрела на них.

— А ты, красавица, что прячешься? — Перед Снегурочкой стоял мужичок с вязанкой дров. — Звать-то тебя как?

— Снегурочка я, — отвечала девушка. — Иду в слободку Берендеевку.

— Стало быть, к нам! — хмыкнул мужичок. — Ну а я зовусь Бобыль Бакула из этой самой Берендеевки! А у кого ты там остановишься?

— А у того, кто первый меня найдёт. Тому и буду дочкой!

— То есть мне, значит? — вытаращил глаза Бобыль. — Коли так, пошли скорее! Вот обрадуется моя Бобылиха!

…И стала Снегурочка у Бобылей жить-поживать, по хозяйству помогать, с парнями и девчатами слободскими дружбу водить.

Бедно жили Бобыли. Изба почти развалилась, крыльцо расшаталось. Даже еды порой не хватало. А всё потому, что непутёвым был Бакула Бобыль. Очень он любил выпить. А работать — ну совсем не любил.

И завела однажды Бобылиха такой разговор со Снегурочкой.

— Твоя краса, девка, богатство немалое. Вон какие женихи деньжастые к тебе сватаются, своих невест побросали. А ты всех отваживаешь. Не дело это!

— Не нравится мне никто, — смутилась Снегурочка.

— Не нравится! Не нравится! — передразнила Бобылиха. — А мне, думаешь, мой Бобыль нравится? Ты не отваживай богатых парней. Встречай с лаской, с улыбкой. Пусть почаще заглядывают да подарочки мне приносят. Я ж мать твоя названая!

— А меня пускай медком да бражкой угощают! — подхватил Бакула.

Грустно было Снегурочке слушать такие речи. Она тяжко вздохнула в ответ.

* * *

Как-то раз у Бобылей остановился на ночлег слободской пастух Лель. Был он высокий, кудрявый, красивый. А пел как душевно! Любой заслушается!

Славно позабавил Лель своими песнями Бобылей с приёмной дочкой. А когда уходить собрался, грустно сделалось Снегурочке.

— Побудь ещё, Лель! Век бы слушала твои песни!

Но Лель только махнул рукой и заспешил к другим девушкам. Они громко смеялись и звали его.

«Скучно со мной Лелю, — затосковала Снегурочка, — не умею я, как они, веселиться и любить!»

— Что горюешь, подружка? — забежала к Снегурочке соседка, красавица Купава. — Сейчас мой жених Мизгирь приедет! Идём скорее! — Купава потащила Снегурочку на улицу.

…Мизгирь — торговый гость — привёз слободским богатый выкуп. За невесту свою, Купавушку.

— Вот вам пряники да орехи! — угощал Мизгирь девушек. — Вот вам гривны да полтины! — раздавал Мизгирь деньги парням. — Только отдайте поскорее суженую мою, Купавушку!

— Подарки хороши! — потешались слобожане. — Получай свою невесту!

С шутками-прибаутками подвели они Купаву к жениху. И тут же решили все вместе отправиться на Красную горку. Хороводы водить, песни петь, Леля слушать.

— Пойдём с нами, Снегурочка! Погуляем напоследок! — позвала Купава. — Завтра свадьба моя! Потом уж не до гулянок будет!

— Познакомь с подружкой-то! — подошёл Мизгирь.

Взглянул Мизгирь на Снегурочку и… обмер. Никогда не видел он таких бездонных синих глаз, такого нежного лица. Никогда не встречал такой прекрасной девушки. Влюбился Мизгирь без памяти. Взял он Снегурочку за руку и сказал:

— Выходи за меня замуж, красавица!

— А как же я?! — вскричала Купава. — Ты что, Мизгирь?

— Прости, — молвил Мизгирь. — Но сердцу не прикажешь. Полюбил я Снегурочку неожиданно и навек!

— Отстань! — рассердилась Снегурочка. — Ты не нужен мне!

— Не гони, красавица! — взмолился Мизгирь. — Ты — единственная моя и желанная!

— Ах, предатель! Ах, обманщик! — зарыдала Купава. — Такой позор я не перенесу! — Она бросилась к реке.

И случилась бы беда страшная. Но, к счастью, Лель оказался неподалёку. Он подхватил Купаву, обнял крепко.

— Не убивайся, красавица! Забудь обманщика!

— Наказать надо злодея! — зашумели слобожане. — Иди, Купава, к царю! Он найдёт управу на предателя!

* * *

Опустив голову, сидел на золотом троне царь Берендей. Ни скоморохи, ни гусляры не могли отвлечь его от тяжких дум. Да и как было царю не кручиниться! С каждым годом всё холодней становилась земля берендеева. В оврагах и низинах снег лежал аж до середины лета. И сердца людские сковало холодом. Пропали любовь, нежность. Зато появились злоба и зависть к чужим нарядам, богатству…

То ли дело раньше! Ничего не нужно было берендеям, кроме любви и красоты.

— Очерствели души берендеев, остудились, — молвил царь, — потому и не даёт тепла Ярило-Солнце. Прогневался.

— А ты издай указ, чтобы все женихи страстно влюбились в своих невест. А жёны и мужья чтоб тоже полюбили друг друга, как в первый раз! — предложил боярин Бермята.