Марина Ефиминюк
Пряная штучка
ГЛАВА 1
ВЕТХОЕ НАСЛЕДСТВО
— Да вы шутите, — прошептала я, стоя перед заброшенной торговой лавчонкой. Руки опускались. Не от удивления, а от тяжести бронзового коня. Пришлось подставить колено и, балансируя на одной ноге, прижать к груди дорогую сердцу статуэтку. Лучше надорваться, но не позволить престижной премии «Самое бойкое перо королевства», можно сказать, достижению всей моей жизни, уткнуться бронзовой оскаленной мордой в дорожную пыль городка Питерборо!
— Мы точно не ошиблись адресом? — оглянулась я через плечо к носильщикам, сгружавшим с тачки дорожные сундуки.
— Нет, госпожа, — отозвались сопроводители. — Она и есть. Старая чайная лавка Ходжеса.
Витрины у лавки были заколочены. Потемневшие ставни на втором этаже плотно закрыты. На обшарпанной двери висел ржавый навесной замок. Молоточек кто-то скрутил, уличный фонарь тоже — остался только жалкий крюк. Весь домик выглядел донельзя линялым и решительно не соответствовал светлому образу, нарисованному мной в воображении.
Глядя на ветхое безобразие, я была готова официально заявить, что те, кто нас, газетчиков, называл врунами, никогда не получали вежливых писем от стряпчих, служивших у покойных дядюшек по материнской линии. В злосчастном послании говорилось, что я, Александра Генриетта Колфилд, получила в наследство от безвременно скончавшегося родственника чудную торговую лавку в живописном городке Питерборо, что стоял на берегу озера Кристал Уотор.
Громкое название рисовало в воображении удивительной красоты горные склоны, затейливые особнячки и толпы отдыхающих в любое время года богатеев. Но когда я вышла из омнибуса, в котором тряслась сорок часов с бронзовым конем на коленях, то почувствовала себя обманутой. Питерборо оказался обычной провинциальной дырой, сонной и неторопливой. От чистого воздуха кружилась голова, а от тишины звенело в ушах. И ни единого магната! Если только они не прятались по подворотням и по кустам.
К слову, набережной в городке вообще не было. По дороге к дядюшкиной лавке носильщики мне объяснили, что Питерборо стоял в двадцати милях от озера, то есть на непреодолимом расстоянии к туристическим маршрутам. Откуда здесь взяться набережным с пирсами и магнатам с яхтами? Хорошо, что свое почтовое отделение имелось и даже маленький вокзал, правда, открытый всего пару лет назад.
— А когда будет следующий омнибус до Кингсбурга? — как будто небрежно уточнила я.
— Через неделю, — сгружая последний сундук, объявили работники. Я подавилась на вдохе.
— Сложить вещи обратно? — ухмыльнулся один из них.
— Нет уж, — передернула плечами. Вернее, попыталась. С тяжелой дур… фигурой даже двигаться получалось с трудом. От веса «достижения всей моей жизни» ныли руки и подгибались колени. Я действительно сбежала бы от местных красот и свежего воздуха обратно в столицу, но возвращаться нам с конем и дорожными сундуками было решительно некуда.
Оставив меня перед ветхой собственностью, готовой рассыпаться на дощечки от любого дуновения ветерка, носильщики загремели тачкой по брусчатке.
К посланию от стряпчего прилагался ключ. Я его почти отыскала, но выронила ридикюль из рук, а следом чуть не упустила коня. От удара в сумке что-то подозрительно звякнуло. Главное, чтобы не ароматическое масло. Не хочется пахнуть, как коммивояжер с ящиком дешевых благовоний.
— Сейчас я тебя достану, сволочь! — процедила я.
Расставила пошире ноги и попыталась поднять ридикюль, не выпуская из рук статуэтку. Но только кончики пальцев зацепились за ручку, как в поле зрения появились чужие туфли, и сумку выдернули буквально у меня из-под носа!
— Да ты оборзел, сволочь! Положи обратно, иначе конем зашибу! — рявкнула я, изумляясь наглости местных грабителей. Где это видано: увести сумку среди бела дня?
— Извините, госпожа Колфилд, — вдруг смутился налетчик.
Я выпрямилась и глянула на преступника. Оказалось, что рядом мялся невысокий невзрачный типчик в дурно сидящем костюме и с прилизанными на косой пробор светленькими волосенками. Выглядел он не вором, а серийным маньяком.
— Откуда вы знаете мое имя? — сощурилась я.
— Я Стэн Кроули, поверенный вашего дядюшки. Это я вам писал, — объявил он.
— Ах, стряпчий…
— Приятно познакомиться. — Он протянул руку.
— Взаимно, — согласилась я и с ловкостью фокусника-мошенника втюхала поверенному бронзовую статуэтку. От тяжести у бедняги подогнулись колени. Он крякнул, но прижал коня к груди с таким рвением, точно охранял родное дитя.
— И как вы узнали о моем приезде? — забрав у него ридикюль, я принялась переворачивать содержимое в поисках ключа и печати для охранного заклятья, небольшой плашки из магического металла.
— У нас городок маленький, новости расходятся быстро, — простонал поверенный и кое-как обтер рукавом пальто испарину, немедленно выступившую от натуги.
— Быстрее только простуда, — заметила я, целясь ключом в замочную скважину. Учитывая, что омнибус прибыл на станцию не больше часа назад, новости в Питерборо разлетались не просто быстро, а со скоростью скверны в осажденном замке.
— Постойте! — притормозил меня Кроули. — Сначала печать. Вот сюда…
Он указал на почти бесцветную метку, выдавленную на двери рядом с ручкой. От тяжести бронзового коня натруженные руки тряслись, и я не с первого раза попала плашкой в знак. На одно мгновение фасад дома вспыхнул бледным зеленоватым светом.
Я присвистнула. А дядька-то на охранную магию не поскупился!
— Замок немножко заедает, — прокомментировал Кроули, когда я сунула ключ в замочную скважину. — Вы сначала назад, а потом вперед.
— Смотрю, вы неплохо разбираетесь в моем замке, — сыронизировала я. — Много раз пытались открыть?
— Да разве ж полезет стряпчий в чужую собственность, — нашелся мошенник. — Я проверял целостность вашего, так сказать, наследства.
Чтобы распознать в поверенном дядюшки отменного враля, особое чутье не требовалось. И упоминать, что просто рыбак рыбака видит издалека, совершенно не к месту. Мы непохожи. Я никогда не вру. Ладно, изредка. Хорошо! Бывает, что привираю, но того требует творческая профессия. В смысле, бывшая творческая профессия требовала. Сейчас мы с конем временно оказались не при делах.
— И вас не смутило, что в лавку даже вор забраться не может? — заметила я, но тут же оговорилась: — Не подумайте, будто я недовольна. Благодарю вас за рвение и преданность делу.
— Тут ручка хлипенькая… — тихонечко выдохнул Кроули.
— Простите, что? — не расслышала я, попыталась повернуть ручку, и она с грохотом выпала из гнезда, заставив меня отпрянуть.
— Слышали поговорку, что ручки на входной двери ломаются на счастье? — нервно хохотнул Стэн.
— Не слышала, — сдержанно отозвалась я. Вандалы! Не могли аккуратнее взламывать?
Отодвинула ручку носом туфли, сунула палец в дыру и потянула на себя дверь. Жалобно скрипнули ржавые петли. На нас повеяло запахом сырости и старья. Через доски на заколоченных витринах в помещение узкими полосами проникал дневной свет. Мебель, прилавки и шкафы, скрывали пыльные простыни.
— Вы первая, госпожа Колфилд, — прокряхтел поверенный, судя по мучительной гримасе, мечтавший куда-нибудь пристроить злосчастного коня.
— Только после вас, Стэн, — гостеприимно указала я внутрь лавки.
— Вообще-то, Стэн — это имя, — подсказал он, нарочито понизив голос. Мол, мы же с вами не заметим конфуза?
— Знаю, — премило улыбнулась я и приказала: — Входите!
— Ну, хорошо… — смирился он с тем, что вполне мог провалиться со статуэткой под пол. Бронзовый скакун от падения шею точно не свернет, а вот Кроули… как светлый бог на душу положит. Я же намеревалась схитрить и держать между нами дистанцию в пару ярдов, чтобы не оказаться там же. В смысле, под полом, а не в объятиях светлого бога.
Первые шаги поверенный делал с большой осторожностью, но когда стало ясно, что пол даже спустя пять лет оставался крепким, осмелел и постучал по доскам каблуком.
— Здесь совершенно безопасно!
Одной рукой он сдернул с прилавка простыню и немедленно закашлялся от закружившегося в воздухе облака пыли.
— Нет! Не ставьте его! — выкрикнула я, когда поверенный попытался пристроить коня рядом со старой кассой.
— Если я поставлю, он испортится? — с мучением спросил Кроули.
— Если заберутся воры, пока мы будем осматривать лавку, его непременно своруют.
— Бронзового коня? — с сомнением уточнил он.
— Стэн, в ваших руках самое дорогое, что у меня есть!
Стуча каблуками, я направилась в соседнее помещение.
— Это кухня, — объявил поверенный, следуя за мной по пятам.
Кухня оказалась просторной, с большим старомодным очагом в центре.
— В доме проведен водопровод, — для чего-то пояснил Стэн, когда я подошла к квадратной глубокой раковине с потемневшим дном. Крутанула вентиль. К моему удивлению, трубы загудели. Кран пару раз выплюнул ржавые брызги, а дальше потекла чистая прозрачная вода.
Задняя дверь из кухни вела в запущенный сад, чуть тронутый осенним увяданием. Беседку густо опутывали покрасневшие от холодных ночей побеги хмеля. Разрослись и одичали кусты роз.