— Ты знаешь, где часовня Артиссов? — вдруг спросил здоровяк.

— Понятия не имею, — сцедила я сквозь зубы. Уже один раз прикусила язык и старалась рот широко не открывать.

— В смысле?

— У добрых людей спросим. — Я похлопала его по плечу и проворно вцепилась в лавку, когда колесо провалилось в очередную рытвину. — Главное, доехать!

В мыслях я уже перебралась в замок Рокнест, выбросила ненавистные корсеты и наслаждалась жизнью, в которой не надо думать ни об очередном платеже за ипотеку, ни о строгих правилах аристократической семьи. Повесила в спальне новые занавески, отыскала библиотеку и на месяц нырнула в книжный запой…

Фостен Мейн, дождись меня у алтаря, я уже мчусь! Ладно, еду по колдобинам. Надеюсь, доберусь, не превратившись в сбитые сливки.

ФОСТЕН МЕЙН

Сквозь стеклянный купол часовни проникал солнечный свет. Воздух пах белыми цветами эфразии. Они считались символом женской чистоты и украшали алтарь. В брачной чаше масляно поблескивали густые магические чернила, на серебряном подносе лежали две кисти для свадебных меток.

Фостен женился четыре раза. На пятый — будущая супруга сбежала. В роли брошенного жениха ему выступать не приходилось, и он еще не разобрался: восхищен или обескуражен внезапным свадебным переполохом.

Ивонна Артисс в принципе оказалась с большим сюрпризом. В доме будущей родни он ожидал встретить томную девицу, как на портрете… Ничего подобного! Она смотрела прямо в глаза и явно была не знакома со словом «предрассудки». За семейным обедом Фостен случайно перехватил ее заинтересованный взгляд. Он мог поклясться, что в этот момент мысленно невеста его раздевала.

Еще вчера он был заинтригован, сегодня, стоя перед алтарем, хотел аплодировать. Казалось, Ивонна действительно горела выйти замуж за темного мага. Хитрая девица всех обвела вокруг пальца! Хотя ее родители восхищения лицедейским талантом дочери не разделяли. Старый венценосный сводник сначала похохочет над женихом, а потом лишит семью сбежавшей невесты всего состояния. В назидание остальным.

— Господин Мейн, — голос Дейвида Артисса сочился с трудом подавленным гневом и звучал глухо, — мы с супругой приносим глубочайшие извинения. Понимаю, что поступок нашей дочери не имеет оправданий.

Фостен покосился на Катарину Артисс. Низко опустив светловолосую голову, она мяла в руках вышитый платок и, по всей видимости, задыхалась от позора.

— Мы возместим убытки… — начал было Дейвид, но осекся от душераздирающего скрипа.

Все оглянулись к высоким дверям часовни. Налегая на тяжелую створку двумя руками, в святилище пыталась войти невеста!

Извернувшись, Ивонна подперла преграду плечом и проворно влетела в узкий просвет.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась она с обалдевшей публикой и тут же замахала руками в сторону нервной тетушки: — Нет-нет, леди! Не надо терять сознание. Невеста уже на месте. Я слегка припозднилась.

Подхватив подол, она открыла мужицкие сапоги и рванула к алтарю. Шокированную тишину наполнило нестройное цоканье подкованных каблуков, сменяемое шарканьем. В немом изумлении все следили за проходом без преувеличений вздыбленной невесты по святилищу. Фостен поймал себя на том, что впервые в жизни у него отвисла челюсть. Казалось, Ивонна добиралась до часовни по разбитым деревенским дорогам на открытой телеге.

— Светлого утра, — поздоровалась она с оцепеневшими родителями и принялась теребить завязки на плаще. — Какое счастье, что все еще в храме! Простите, я очень торопилась, но сегодня на дорогах страшные заторы.

Сам от себя не ожидая, Фостен протянул руку и дернул за ленту. Узел распутался.

— Благодарю, — невозмутимо произнесла Ивонна, выскользнула из плаща и протянула его матери.

— Ивонна, — едва шевеля губами, прошептала та и прижала поношенную тряпку к груди, — во что ты одета?

— Простите за неподобающий вид. — Та быстро огладила спутанные пыльные лохмы. — Но чем добрые люди поделились.

— Ты где была? — рыкнул отец с горящими бешенством глазами, и леди Артисс осторожно сжала его локоть, призывая не устраивать сцен на публике. Они и так все дружно оскандалились.

Ивонна открыла рот, но замерла на секунду, словно обдумывая ход в шахматной партии, и пролепетала жалобным голоском:

— Заблудилась.

Фостен подавился на вздохе. Дейвид Артисс поменялся в лице: гнев превратился в искреннее недоумение.

— В каком смысле?

— Вышла ночью подышать свежим воздухом и заблудилась в городе, — с самым честным видом выдала дочь страшную ересь и, изобразив покорность, тихонечко спросила: — Давайте начинать?

Пока святого отца возвращали из каморки за алтарем, она тихо проговорила:

— Господин Мейн, знаю, что просила вас не опаздывать, но вы хотя бы немного задержались?

— Нет, — только и сумел проронить он, буквально пораженный незамутненным бесстыдством будущей супруги.

— Очень зря, — вздохнула она. — Полагаю, стоять перед алтарем без невесты такое себе удовольствие. Сильно бодрит нервную систему. Но в свое оправдание хочу сказать, что я тоже нервничала. У меня вообще утро не задалось…

— Ивонна, признайся, — Фостен скривил губы в сардонической усмешке, — ты хотела сбежать. Что заставило тебя передумать? Ответственность за семью перевесила?

— Да бог с вами, уважаемый темный маг. — Она одарила его уничижительным взглядом. — Ночью меня похитили. Между прочим, от тебя спасали, только к утру отбилась. Самой стыдно за неловкую ложь, но не хотела, чтобы леди Артисс упала в обморок. К слову, ты в курсе, что перед твоим именем цепенеют люди?

— Конечно, — хмыкнул он.

Со знанием дела Ивонна цокнула языком.

— Все-таки репутация дороже любых денег.

Потом появился святой отец, увидел невесту, окаменел на секунду. По лицу прошла судорога. В священнике словно проснулось настойчивое желание изгнать из обоих молодоженов демонов. Откровенно сказать, начни он размахивать писанием, свадьба была бы сорвана. И внушающий ужас жених с невестой ему под стать оказались бы ни при чем.

Под конец вместо брачной метки молодая супруга поставила Фостену на руку кляксу. Ойкнула и замалевала хаотичными линиями. Получилось чернильное месиво. Однако пятно все равно вспыхнуло магическим светом. Высшие силы благословили пятый брак темного мага.

ГЛАВА 3. Замок синей бороды

Вечером третьего дня я стояла в холле замка Рокнест и с возрастающим недоумением рассматривала шеренгу из троих мужчин. Один усатый, невысокий и кругленький походил на заварочный чайник. Второй с симпатичной залысиной на маковке, одетый в серую униформу слуги, напоминал телосложением шкаф. Сердитым взглядом он исследовал пол, словно мы с Раисой затоптали дубовый массив грязными сапожищами. Зачем к ним присоседился секретарь было не особенно понятно, но встал подсвечником, и никто не возражал.

— Вернон наш дворецкий, — указал Фостен на слугу в униформе. — Распоряжается… Кхм…

— Всем, — ворчливо оповестил Вернон и обратился ко мне: — Ваши вещи прибыли в целости и сохранности. Дожидаются на женской половине замка.

— Тобольд у нас главный повар, — продолжил знакомство муж.

— И единственный! — Повар широко улыбнулся, внезапно мелькнув под усами золотым зубом. — Добро пожаловать!

— С Хэллавином ты уже знакома, — закончил Фостен.

— И все? — проронила я.

— Кого тебе еще надо? — как будто не понял он.

— Другие слуги?

— Все перед тобой. — На лице Фостена мелькнула улыбка, почти прозрачные глаза смотрели насмешливо.

— А горничные? — вкрадчиво уточнила я.

— Ты привезла свою. — Он кивнул в сторону Раисы.

Та прижимала к груди маленький дорожный сундучок и, задрав голову, с круглыми глазами рассматривала лепнину на потолке. Из гипсовой розетки со сложным орнаментом торчал крюк, а люстру привесить забыли.

— Располагайся. Вернон тебе покажет замок, — продолжил Фостен самым будничным тоном и, прощаясь, коротко кивнул.

— А ты куда?

— К себе, — пояснил он. — Из-за свадьбы накопилась масса дел.

— Ну да… Работа сама себя не поработает, — пробормотала я, следя за тем, как новоявленный муж начал подниматься по лестнице, ведущей, видимо, на мужскую половину замка.

Дорога до замка прошла… странно. За три дня пути мы сказали друг другу от силы два десятка слов. В топ вошли «светлого утра», «счастливой ночи» и «приятного аппетита». Просто путешествие в разных каретах и ночевки в отдельных комнатах светской беседы не предполагали.

Может, и к лучшему, что ехали фактически порознь, друг за другом. К вечеру первого дня я была способна разве что рычать, лаять и художественно рассказывать матом, как прекрасен апрельский пейзаж за окном. Даже бесстрашная Раиса забилась в угол сиденья и старалась не отсвечивать.

— Тихого вечера, — пожелал секретарь и дернул следом за хозяином.

— Ужин через час! — крикнул им вдогонку Тобольд и снова широко улыбнулся, когда обратился ко мне: — Хозяйка, приготовил праздничное рагу! Клянусь, ты никогда такого не едала.

На что дворецкий подавился и деликатно кашлянул в кулак. Подозреваю, что праздничное рагу он уже видел у себя в тарелке, пробовал на вкус и поперхнулся не набежавшей слюной, а воздухом.