— Хотите отдохнуть с дороги? — прогудел он в мою сторону. — Или же посмотрите замок?

— В карете отдохнули, — отозвалась я и бодренько развела руками. — Давайте, уважаемый Вернон, разомнемся!

Со стороны Рокнест, стоящий на каменном уступе над тихим озером, вызывал искренний восторг. Замок словно сошел с картинки из журнала о путешествиях: серые башни стремились к синему небу, к арочному въезду тянулся каменный мост, перекинутый над глубокой расщелиной, а само бескрайнее небо отражалось в спокойной озерной глади. И окрестности утопали в неземной тишине. Даже не в тишине — в безмолвии, глубоком и несокрушимом. В нем грохот экипажей, казалось, разносился на многие километры… Внутри мой новый дом неожиданно оказался похож на расписной пряник.

С важным видом опытного экскурсовода, способного дать любую справку о замке, от момента закладки первого камня до минуты, когда пролетела последняя голодная моль, Вернон водил нас по разноцветным комнатам. Синяя просторная гостиная, красная столовая с длинным полированным столом, бежевая музыкальная зала без единого инструмента, но с цветной козеткой.

Пыль на всех поверхностях и в углах лежала вековая. Не то чтобы я приглядывалась, просто в носу засвербело.

— Когда в замке в последний раз… — Не удержавшись, я звонко чихнула.

— Делали ремонт? — невозмутимо уточнил Вернон. — Два года назад третья супруга господина Мейна раскурочила… отремонтировала общие комнаты и женскую половину. Хотите продолжить славную традицию?

— Нет, благодарю. — Без преувеличений я вздрогнула, вспомнив беспрерывный ремонт в купленной квартире: мешки с цементом, поездки на рынок стройматериалов в выходные и прочие внезапные развлечения. — Еще одного ремонта я не вывезу. Хотела узнать, когда здесь последний раз убирались.

Дворецкий, черт побери, задумался! Даже на лбу собралась гармошка. Чуть не сказала, что правило «чисто не там, где убирают, а там, где не сорят» в замке давно перестало действовать. Странно, как они всем квартетом не хлюпают носом. Адаптировались, что ли?

— В прошлом году? — протянул он. — Точно! При четвертой госпоже Мейн.

— Заметно, — многозначительно посмотрела я на затоптанный ковер под ногами.

Напрочь проигнорировав намек на некоторую запущенность, Вернон указал на арку:

— Мужская половина.

— Показывайте, — скомандовала я.

— Зачем? — не понял он.

— Для эстетического удовольствия, — хмыкнула я.

Экскурсия по владениям моего мрачного мужа больше походила на инструктаж для спелеологов-любителей. Нас с Раисой, едва не обмирающей от страха, провели по широкому мрачному коридору с наглухо закрытыми дверьми.

— Здесь кладовая, — махнул рукой Вернон. — Хранятся черные артефакты. Заперта на замок. Не вскрывать ради собственной безопасности! Здесь гостиная…

И так дальше по списку комнат, куда ни в коем случае нельзя совать нос, если очень дорога жизнь. Со слов дворецкого мужская половина была нашпигована черными артефактами, темной магией и черт знает чем еще, отчего запросто могли отсохнуть руки, выпасть волосы и открыться дорога на тот свет.

— Где библиотека? — спросила я.

— Черные гримуары, — коротко пояснил Вернон. — Очень опасны и коварны.

Другими словами, дулю мне, а не книжечку на ночь. Ничего! Заведу собственную библиотеку и никого туда из мстительности не стану пускать.

— А что здесь? — указала я на тяжелую дубовую дверь как раз напротив прислоненной к стене и прикрытой простынкой картины.

— Кабинет господина Мейна. Вход…

— Я поняла, — перебила его. — Не переживайте, Вернон. Меня еще в детстве научили не совать пальцы в розетку. Где покои господина Мейна?

— Дальше по коридору, за поворотом, — пояснил он, явно жаждущий узнать, что такое «розетка», но спросить постеснявшийся.

— Туда тоже вход строжайше запрещен?

— Только с разрешения хозяина.

— Угу, — вздохнула я, одарив долгим взглядом тот самый поворот.

Далековато он спрятался. Сегодня нам предстояла первая брачная ночь, и я искренне верила, что мне не придется тащиться через весь замок в опочивальню к дорогому супругу. Он сам явится в мои покои сразу без рубашки.

По дороге на женскую половину замка Раиса сравнялась с дворецким. Тихо и боязливо, словно опасалась говорить во весь звонкий голос, хотя в громкости ее никто не ограничивал, она спросила:

— Вы говорили о третьей жене господина Мейна. Что с ней случилось?

Я состроила страшные глаза, намекая, что выяснять судьбу моих предшественниц несколько неуместно, но горничная уже настроилась. Если Раиса хотела узнать какую-нибудь дрянь, непременно до нее докапывалась, а потом душевно переживала.

— Была излишне любопытна, как вы, юная леди, — сухо бросил дворецкий и, подведя нас к лестнице, попрощался: — До встречи в столовой.

— Вернон, — остановила я, — повесьте таблички на двери, куда точно нельзя входить. Во избежание несчастных случаев.

— Конечно, хозяйка, — невозмутимо согласился он. — Как прикажете.

Женская половина отличалась цветочными орнаментами и светлыми тонами. Мило, отчаянно пыльно и откровенно запущено. В первый момент я ощутила себя так, словно попала в съемную квартиру. Вроде мебель на месте, но вокруг пусто и все чужое.

— Хозяйка, тебе все еще не страшно? — тихо спросила Раиса.

— Нет, — отозвалась я. — Просто не лезь в закрытые комнаты и не задавай дурацких вопросов.

В гостиной с большими окнами и замечательным видом на тихое прекрасное озеро стояла дюжина сундуков с приданым, отправленным из особняка Артиссов. Разобрать их никто не сподобился.

— Гостеприимство на пять звезд, — уперев руки в бока, покачала я головой.

— Да как же так? — с возмущением воскликнула Раиса, мигом вернув силу голоса. — Я одна за декаду не справлюсь!

— Разберешь вещи за три дня, получишь премию, — пообещала я и отправилась выяснять, в каком состоянии ванная комната и есть ли она вообще.

Очевидно, в моем светлом будущем придется энергично вкручивать лампочки, чтобы оно не превратилось в темный тоннель без света в конце. Но не время впадать в депрессию! Надо оглядеться и понять, сколько лампочек прикупить. Подумаешь, замок безлюден и не ухожен. Были бы квадратные метры, жильцы всегда найдутся. Люди, как вода, обязательно занимают свободное место.

Повод для радости отыскался быстро: с удобствами в замке было прекрасно, получше, чем у Артиссов. Ванна большая, из крана внезапно шла горячая вода. Может, к черному колдуну ее доставляли по трубам прямиком из адского котла, и дровишек подкидывал главный черт, но меня устраивало. Да и комнатка для горничной оказалась не каморкой без оконца и не скворечником в чердаке, а вполне приличной спальней в конце коридора.

К ужину в гостиной появился Вернон и застал нас с Раисой в большой озадаченности. Мы проверяли сундуки и пытались разыскать, куда было спрятано постельное белье, полотенца и «особенная» ночная сорочка из тонкого кружева, заказанная леди Артисс специально для первой брачной ночи. С большим пафосом дворецкий объявил, что стол накрыт и праздничное рагу стынет.

Перед выходом Раиса горячо помолилась двуединому, поцеловала медную подвеску в виде плоского разомкнутого кольца и хотела мне покрутить пальцем возле лица. Насилу отбилась и отослала ее на кухню, а сама отправилась в столовую.

За окном смеркалось, в коридорах замка зажглись огни. Красная столовая, озаренная магическим светом, приобрела почти комичную вычурность. Место хозяина во главе стола сиротливо пустовало. Зато с самым пресным видом сидел Хэллавин, одетый во все черное, словно пришел не на приветственный ужин, а на поминки. При моем появлении он вежливо поднялся и поздоровался:

— Тихого вечера. Ваше место в той стороне.

Я как раз пристраивалась на стул напротив самого секретаря, замерла на мгновение и все равно пристроилась.

— С каких пор?

— По традиции все супруги садились туда, — упрямо повторил он.

— По традиции все супруги делали ремонт в замке, — напомнила я и расправила салфетку. — Полагаете, стоит приобщиться?

Секретарь-подсвечник слегка поменялся в лице, на худой шее дернулся кадык. Решив, что сказал достаточно, он уселся за стол и перестал отсвечивать.

Тут я заметила, что абсолютно вся сервировка собрана из разных сервизов. На одной тарелке цветочек, на другой золотая каемочка, бокалы разной формы. Как домой попала! У меня тоже не было ни одной одинаковой тарелки, кружки и фужера.

Еду неожиданно принесли целой компанией. В столовой появились и дворецкий, и Раиса, и даже повар Тобольд. Последний принялся страстно рассказывать, сколько души и любви вложил в ужин, а еще самых свежих продуктов! Буквально только сегодня из соседнего городка привезли…

С невозмутимым видом Вернон пристроил на середку стола между двумя пустыми канделябрами супницу с нарисованной тыковкой на боку, открыл крышку. В воздух потек дымок и запахло острыми специями. Он зачерпнул глубокой ложкой густую массу, цветом напоминающую переваренное домашнее карри, и попытался положить мне в тарелку. Масса прилипла к черпачку намертво.

Возникла неловкая пауза. Вернон тряхнул сильнее. Ни в какую. Он выразительно покосился на повара.