— Постучи по тарелке, — громким шепотом предложил усатый жизнерадостный шеф.

До постукиваний по фарфору дворецкий не опустился и тряхнул ложкой со всей силы. Жаркое сдалось и шлепнулось в тарелку неровным комом. Все выдохнули, что миссия закончилась победой, и даже ничего не отскочило на лиф моего домашнего платья.

— А господин Мейн нас не почтит? — поинтересовалась я, берясь за тяжелые серебряные приборы.

— Он еще не закончил дела, — пояснил Хэллавин и вместо рагу сам себе щедро положил в тарелку квадратики сыра и тоненькие лепестки ветчины.

— Приятного аппетита! — расплылся в улыбке повар. — Хэллавин, ты тоже ешь рагу!

— С дороги совсем нет аппетита, — отозвался тот и с оголодавшим видом принялся жевать сыр.

Я напряглась. Раиса отчаянно строила страшные глаза и мотала рыжей головой, словно умоляя меня не пробовать на вкус шедевр кулинарной мысли, но отступать было некуда. И незаметно скормить праздничное угощение некому, а обижать повара, только приехав в замок, не хотелось.

С первой вилки стало ясно, почему господин Мейн за ужином нас не почтил… Он спасался от рагу! Всегда считала, что способна переварить даже железные гвозди. Скажу больше, я частенько покупала шаурму в палатке возле метро и с удовольствием съедала без последствий для организма. Праздничное блюдо от шеф-повара Тобольда оказалось поистине феерией остроты. Вот уж он точно предсказал: я никогда ничего подобного не пробовала.

Ни один ресторанный критик не сумел бы догадаться, из чего оно приготовлено. Все забивали специи. Опознать их тоже не удалось. Видимо, некоторые вещи наш мир просто отторгал и не позволял проникнуть за его границы. Во избежание вымирания человечества.

— Вкусно? — с надеждой спросил Тобольд.

— Угу, — промычала я, не открывая рта, иначе грозила пыхнуть настоящим огнем.

Хорошо, что столовая была отделана в красном колере. Никто не заметил, что лицо у меня пылало.

— Я целый чан приготовил! — восторженно объявил повар. — Ешьте с удовольствием.

Боже, неужели это карма за все те вкусные блюда, которые я с большим аппетитом поглощала в доме у Артиссов?

— Вина? — по-светски предложил Вернон и продемонстрировал откупоренную бутылку. — Урожай года дракона. Лучший красный виноград. Цветочные нотки, послевкусие…

— Воды, — коротко просипела я и кашлянула в кулак.

Пока он перечислит все достоинства драконьего вина, недолго коньки отбросить или самовоспламениться. Десна и язык горели! Налитый стакан выхлебала мгновенно и сразу почувствовала себя полностью сытой. С милой улыбкой поблагодарила за вкусную трапезу, попрощалась с мужской половиной замкового общества и засобиралась к себе в покои.

— Вернон! — остановилась в дверях. — Бутылку вина отдайте и сырную тарелку.

— Зачем? — в два голоса возопили дворецкий с секретарем. Первый спрятал вино за спину, второй звонко уронил вилку, понимая, что без сыра его ждало только адское рагу. Ветчина уже закончилась.

— Гости придут.

Под ошеломленное молчание с деловитым видом я забрала добычу и, прихватив Раису, вернулась к себе. Дел было невпроворот! Следовало тщательно подготовиться к первой брачной ночи. И для начала хотя бы перестелить постель.

Перекусили мы прямо в гостиной. Горничная неожиданно вытащила из сундучка завернутые в салфетку булочки из придорожной кафешки, по-местному, «таверны», где мы обедали днем, я выставила на круглый стол тарелку с сырной нарезкой. Вином тоже не побрезговали и хлопнули за спокойное, пусть и не очень гостеприимное заселение в Рокнест. Раиса еще прихлебнула за то, чтобы ночью ее никто не съел. В общем, так увлеклись, что на блюде осталось всего-ничего сыра.

Горничная с тоской оглядела заметно поредевшие ломтики и тяжело вздохнула.

— Доедаем, — махнула я рукой. Тремя кусочками мужчина точно сыт не будет. Да и придет он вовсе не сыр трескать…

Окрестности замка окончательно погрузились в непроницаемую темноту, в окно начал заглядывать яркий рогатый месяц, а я была полностью готова к первой брачной ночи. Чистые простыни, найденные на дне сундука, вкусно пахли лавандой, тускло мерцал магический ночник. Спальню окутывал таинственный, интимный полумрак.

Лежа в кровати, я прислушивалась к шагам в гостиной. Ночной замок тихонечко скрипел, обиженно подвывал каминной пастью, ворчал в темноте. Настоящее колдовское логово!

Время шло. В отличие от Фостена. Глаза слипались, и сон побеждал. Надеясь его побороть, я сходила за томом домоводства, подаренным леди Артисс и ею же после свадьбы бережно упакованным в дорогу, подложила повыше подушку и принялась читать. На десятой странице случайно моргнула… и проснулась утром в обнимку с раскрытой книгой.

Первую брачную ночь я счастливо проспала. По всей видимости, муж не стал меня будить и тихонечко слинял на мужскую половину. Мог бы и остаться, пожелали бы друг другу светлого утречка.

За завтраком, как и накануне за ужином, компанию мне составлял Хэллавин.

— Сидите, не вставайте, — махнула я рукой. — Не надо церемоний.

Хорошие манеры он явно демонстрировать не планировал, но с мрачной миной поблагодарил за милосердие и согласился, что утро необычное светлое. Хотя, глядя на него, было очевидно, что любой час суток у темного прислужника безнадежно депрессивный и темный, как черный кофе в кофейнике. Видимо, совсем достало беднягу тащить ипотечную лямку тридцатилетнего служения.

Вернон вошел в столовую с самым важным видом. Раиса, решительно отказавшаяся покрывать голову чепцом, вкатила позвякивающую тележку с едой. На середину стола была поставлена знакомая супница с тыковкой на боку. Без преувеличений я дернула глазом.

— Вчерашнее рагу? — спросила сдавленным голосом.

— Злаковая каша, — объявил дворецкий и поднял фарфоровую крышку, с которой немедленно закапал конденсат. В воздухе завился дымок.

— Съедобная, — звонким голосом добавила Раиса и напрочь проигнорировала пронзительный взгляд Вернона.

Вообще, пережив первую ночь в замке, она убедилась, что ее не собираются приносить в жертву, поджаривать на адском костре или пугать привидениями, и заметно осмелела.

— А Фостен нас опять не почтит? — поинтересовалась я у мужчин.

— Хозяин уже покончил с завтраком и очень занят, — с пресным видом объявил Хэллавин.

Какой неуловимый, право слово, муж!

— А где он сейчас?

— У себя в кабинете, — кисло отозвался секретарь. — Если хотите с ним поговорить, то надо записаться на прием.

— Значит, запишите меня на время после завтрака. Буду первой в очереди.

— С чего вы так решили? — буркнул он.

— Метод дедукции, — издевательски хмыкнула я. — Что-то не видела в холле толпу взволнованных посетителей.

Видимо, тонко прочувствовав, что новая госпожа Мейн готова впасть в раздражение, Вернон отвлек мое внимание, плюхнув в глубокую тарелку кашу. От сероватого варева веяло смутными воспоминаниями о детском саде. Нам не позволяли вставать из-за стола, пока оставалась хотя бы одна чайная ложка еды.

— Не стоит ли нам нанять в помощники к Тобольду пару поварих? — вежливо поинтересовалась я, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Попробуйте, — с непередаваемым высокомерием отозвался дворецкий.

На мужскую половину секретарь вел меня с большой неохотой, как вражеского лазутчика, шантажом заставившего верноподданного предать хозяина. Фостена мы нашли не в кабинете, а в коридоре. С самым задумчивым видом мой крайне занятой муж, никуда не торопясь, разглядывал на двери намалеванный углем крест.

— Светлого утра, — громко поздоровалась я, заставив его повернуться в нашу сторону.

— Ивонна, что вас привело сюда? — оторвавшись от созерцания творчества Вернона, со светской любезностью поинтересовался он.

— Нас сюда привел Хэллавин, — намекнула я, что на опасную территорию вошла с проводником и не планирую самоубиться о черные артефакты.

— Хозяин, я предупредил, что вы крайне заняты, но ваша супруга настаивала, — ловко вывернул тот.

— Вежливо попросила, — напомнила я.

— Кстати, ты в курсе, что за сакральные метки появились на всех дверях в коридоре? — перебил спор Фостен с дипломатичностью варвара и указал секретарю на угольный символ.

— Магия нанесла дурной знак.

— Хэллавин, у вас богатое воображение, — фыркнула я. — Кресты поставил Вернон. Я попросила пометить запрещенные комнаты. Ваш дворецкий оказался на редкость обязательным человеком. Он ведь человек?

Или хитрое исчадие ада, запутавшее доверчивую девушку?!

— С утра был, — хмыкнул Фостен. — Чем Вернон аргументировал запрет?

— Сказал, что у тебя вокруг напиханы смертельные артефакты, а я, знаешь ли, собираюсь жить в нашем замке долго и счастливо. Желательно, с комфортом.

Последнюю многозначительную фразу он вообще проигнорировал.

— Умно, — уважительно покачал головой муж и сразу стало ясно, что он говорил вовсе не обо мне, а о своем коварном дворецком.

— Возвращаясь, к вопросу комфорта, раз уж мы о нем заговорили…

— Заговорила ты, — напомнил он.

— Раз уж я заговорила о комфорте. Планирую нанять в замок слуг.

— Попробуй.

— Да вы с Верноном сговорились, что ли? — возмутилась я. — Не слышу в голосе оптимизма.