— Вспомни меня, — молил он, вдыхая ее чистый аромат. — Умоляю тебя, вспомни!

А в следующий момент мощная лапища сгребла его за ворот и отшвырнула к соседнему пикапу. Со всего маха он влетел в грязную дверь, похоже, оставив приличную вмятину. От силы удара в глазах потемнело, а из легких вылетел воздух.

— Отвали, придурок! — оказалось, что здоровяк-таксист пришел на выручку своей пассажирке.

— Леша! — сестра бросила заведенную машину с открытой дверью. — Ты сошел с ума?!

— Ангел, почему ты меня не помнишь? — хватаясь за голову, в отчаянье кричал он. — Посмотри на меня, это же я! Ты должна спасти меня!

— Клянусь, я не знаю его! Клянусь! — лепетала она, прячась за спиной таксиста.

Наскучавшийся в пробке народ выглядывал из окон, наслаждаясь зрелищем. И тут в воздух стали взмывать тени. Десятки, сотни теней. Угольно-черные лоскуты тьмы заслонили собой плачущий дождем небосвод. Пространство наполнилось шепотками, страшными голосами, хрипами.

В один миг они ринулись в его сторону. В панике он закрылся руками и присел на корточки, прикрывая голову. Секундой позже его поглотил ад.

Он не казался безумцем.

Он был безумцем.

* * *

Когда я вышла из здания Следственного управления, то сильно удивилась, обнаружив, что утро все еще в разгаре. Внутри кабинетов, где царила тяжелая, угнетающая атмосфера, время затормаживалось. Короткие минуты превращались в бесконечные часы, а мир терял краски. На улице же меня окружило буйное разноцветье осени, окунуло в солнечный свет.

Вытащив из кармана пачку, я сунула в рот сигарету, но тут же почувствовала, что от волос, пальто и, кажется, даже сумочки несло дешевым куревом следователя.

— Ну и как здесь не распсиховаться? — пробормотала я себе под нос и, брезгливо сморщившись, выбросила сигарету в урну. Туда же полетела смятая пачка.

Внезапно свет померк, точно наступило солнечное затмение. Улица стремительно погрузилась в грязноватые сумерки. Налетел злой ветер. Неестественно острый холод моментально забрался под одежду.

Меня пронзило страхом. Шумно сглотнув, очень медленно я оглянулась, заранее зная, что именно увижу. В нескольких шагах от меня стоял Алексей, но выглядел он иначе: его будто бы разморозили. Волосы, облепив голову, жалко свисали темными сосульками. Одежда сочилась водой и стекала с рукавов пиджака, собираясь в лужу под босыми ногами.

Призрак отрыл рот, выпустив мутный поток, а в следующий момент мне в лицо хлынул ледяной фонтан. Непроизвольно я прикрылась руками, спасаясь от брызг. В одну секунду пальто промокло насквозь и неприятно прильнуло к оцепеневшему телу.

— Зоя Валерьевна, вы в порядке? — кто-то осторожно тряхнул меня за плечо.

— А? — вынырнув из персонального кошмара, я в изумлении захлопала глазами. Передо мной стоял чисто выбритый, гладко причесанный и зализанный гелем Владислав в идеально отглаженном пиджаке, слишком легком для прохладной погоды. Воротник белой рубашки стягивала чудная канареечно-желтая бабочка.

— Что вы здесь делаете? — он кивнул в сторону вселяющего страх, мрачного здания.

— А вы? — ответила я вопросом на вопрос, стараясь справиться с нервами, и засунула трясущиеся руки в карманы абсолютно сухого пальто. Внутри обнаружилось что-то холодное и скользкое. Меня передернуло.

— Приезжал по делам.

— В Следственное управление?

— Может быть, вас подвезти? — спросил Влад, меняя тему разговора.

— Пытаетесь быть вежливым? — я усмехнулась и, поправив на плече сумку, решительным шагом направилась в сторону автобусной остановки.

Когда стало ясно, что секретарь не пытается меня догнать, с трудом преодолевая брезгливость, я вытащила то, что пряталось в кармане. На моей раскрытой ладони трепыхалась крошечная холодная рыбка, тускло поблескивающая на солнце перламутровой чешуей. Секунда — и она растаяла в воздухе жиденьким дымком…

Глядя на влагу в своей ладони, я вдруг поняла, что пытался донести до меня призрак, посылая странные видения. Мертвого художника перепрятали, вернее, утопили в водохранилище за городом.

И да — поссорившись с Протаевым, я профукала отличный шанс завершить сложную миссию.

Глава 6

Королева в слезах

Теперь я точно знала, как бы чувствовал себя человек, случайно увидевший подтверждение невероятной теории, немедленно заявивший об открытии на весь мир и обвиненный в обмане. Я находилась в тупике. Меня пугала реальная угроза, исходившая от Следственного управления, но еще больше пугали тени.

В конце концов я решилась поговорить с бывшей невестой умершего художника. Возможно, идея не была выдающейся, но плохой план лучше его полного отсутствия. И обратиться за помощью мне пришлось к близкому к Протаевым человеку, то есть личному помощнику Марка.

Опоздав на работу на три часа, для вида я развернула на мониторе компьютера незаконченный отчет, а сама принялась звонить в архитектурное бюро.

— Здравствуйте, — быстро ответила я на приветствие вежливой девушки из приемной Протаева. — Соедините, пожалуйста, меня с Владиславом.

— С каким именно?

Отлично, просто отлично! Оказывается, в конторе обитает целый выводок Владов! Надо же быть настолько недальновидной, чтобы при первой встрече отказаться от любезно предложенной визитки протаевского приспешника!

— С личным помощником Марка Федоровича, — уточнила я. — Скажите, что звонит Зоя.

И поправилась для значительности:

— Зоя Валерьевна.

Пока в трубке играла «Лунная соната», я воровато выглянула из рабочего закутка, проверяя проход. Не хотелось, чтобы после чудовищного опоздания шеф еще и застукал меня за посторонними разговорами на рабочем месте! Однако Иванович в своем кабинете, отгороженном стеклянной стеной, отчитывал проштрафившегося новичка.

— Зоя? — наконец прозвучал в трубке знакомый тихий голос.

— Здравствуйте, Владислав.

— Если вы хотели поговорить с Марком Федоровичем…

— Нет! — так резко перебила я, что на другом конце провода возникла удивленная пауза. — Мне нужны именно вы! Я хочу попросить о личной встрече за пределами бюро.

— Со мной? — собеседник не скрывал недоумения.

— Сегодня во время ланча, — я перла как танк и выдала последний козырь: — Я угощаю.

Ну какой же офисный сотрудник не любит вкусно пообедать за чужой счет? Лично мне такие персонажи не встречались. Расчет оказался верным, и секретарь Протаева согласился.

— Чудненько! — просияла я, но от озвученного Владиком названия уже знакомого пафосного ресторана радость несколько померкла. Оставалось надеяться, что кредитный лимит моей карты позволит расплатиться за трапезу, а результат встречи превзойдет даже самые смелые ожидания и мне уже сегодня удастся побеседовать с блистающей королевой подиумов.

Жаль, что не имелось возможности всучить потустороннему Протаеву чеки, чтобы потребовать компенсации расходов, потому как мой семейный бюджет уже затрещал по швам.

* * *

Оказалось, что в середине дня народу в ресторане собиралось даже больше, чем вечером. Видимо, у деловых людей считалось хорошим тоном угощать гостей в самом дорогом и модном заведении города. К моему удивлению, в меню был вложен лист с комбинированным обедом, которым не гнушалась солидная публика. Однако, судя по мизерным порциям на соседних столиках, наедаться нам предстояло крошечными булочками из корзиночки, которые, как и сахар, подавались совершенно бесплатно.

Владислав снова форсил пухлой бабочкой, зеленой в тонкую желтую полоску, стягивающей воротничок белоснежной рубашки. У меня никак не выходило перевести завороженный взгляд с чудесного галстука на опрятно-ухоженное лицо собеседника.

— И принесите эспрессо, пожалуйста, — закончил он заказ, обращаясь к официанту.

— Здесь отвратительный кофе, — заговорщицки пробормотала я.

— По мне, дурной кофе лучше хорошего чая, — помощник Протаева закрыл меню.

Когда официант отошел, я вытащила из сумочки конверт с деньгами, которые взяла, чтобы подразнить Марка.

— Вот.

— Что это? — у очкарика покраснели даже уши, а на лоб упала прядь волос.

— Не подумайте ничего такого! — спохватилась я, вдруг догадавшись, что секретарь подумал, будто ему суют взятку. — Верните своему боссу. Он мне давал взаймы, и я решила вернуть, пользуясь случаем, так сказать.

— Марк Федорович дал вам взаймы? — недоверчиво переспросил Владислав, но деньги все же забрал и спрятал во внутренний карман пиджака.

— Вроде того.

— Что ж, можете начинать свой серьезный разговор. — Собеседник сунул в рот булочку и принялся энергично жевать.

— Вы всегда так прямолинейны? — не удержалась я, вспоминая отвратительную манеру самого Протаева бить прямо в лоб. — Лично я предпочитаю сначала с полчаса порассуждать о погоде и геополитической обстановке в мире, а потом уже приступать к серьезным разговорам.

— Прямолинейность сильно экономит время.

— И портит аппетит, — с сожалением пробормотала я, расставаясь с надеждой спокойно пообедать в обществе симпатичного мужчины.

Вернулся с напитками официант и, зыркнув на ополовиненную хлебную корзинку, поменял ее на полную. Дождавшись, когда мы останемся один на один, я спросила у Влада:

— Вы давно работаете на Марка Федоровича?

— Я пришел через год после того, как Протаев открыл бюро. Значит, скоро исполнится шесть лет.

— То есть вы были знакомы с Алексеем?

— В некотором роде, — от меня не укрылось, как нервно собеседник оправил пиджак. Похоже, он был в курсе личной жизни Марка и яро охранял секреты. — А вы?

— В некотором роде, — кивнула я. — А с Софьей Городецкой вы встречались?

— Почему вы спрашиваете? — это прозвучало грубо, о чем Владислав, судя по кислой гримасе, тут же пожалел.

— Не подумайте ничего такого, — фальшиво рассмеялась я. — Я не фанатка и не гоняюсь за знаменитостями. У меня есть информация о ее пропавшем женихе.

— И вы хотите, чтобы я вас свел с Софьей?

— Я думала, что вы спросите, почему с этой информацией я не пошла к брату Алексея, — иронично улыбнулась я.

— Ну, судя по тому, что вы решились раскошелиться на обед, от моего босса вы не добились ровным счетом ничего. Вы хотели денег больше, чем он дал вам «взаймы»?

— В вашем мире все упирается в деньги? — не удержалась я от шпильки. — С Марком Федоровичем мы не сошлись в принципиальном вопросе доверия. Он мне не поверил. Не поверил настолько, что заявил в полицию.

— Поэтому вы сегодня утром выходили из Следственного управления?

Я ненавижу, когда, принимая меня за дуру, пытаются изображать неосведомленность, поэтому сухо пригрозила:

— Если вы скажете, что были не в курсе планов своего босса, я откажусь платить за ваш обед.

— Я не знал подробностей, — сдался Влад. — Что мне нужно сказать Софье?

— Мне известно, что сделали с телом ее жениха.

Секретарь, едва пригубивший кофе, подавился напитком. Бедняга жестко раскашлялся, пришлось протянуть ему фужер с водой.

— Я предупреждала.

— Вы были правы, — сделав глоток, секретарь обтер рот салфеткой. — Действительно, нужно было начать с погоды. Спокойно бы поели. Но почему вы уверены, что Алексей мертв?

— Только не говорите мне, Владислав, что являетесь сторонником теории, будто он испарился в воздухе между домом и аэропортом, — покачала я головой.

— Конечно, все понимают настоящее положение вещей, но никто не желает верить. — Влад многозначительно изогнул брови, и мне оставалось лишь позавидовать его манере вести деликатные разговоры. — Все надеются на счастливый финал. Вы первая заявили, что финал уже случился, и он печальный. Откуда у вас такая информация?

— Из достоверного источника.

Без особого аппетита я ковырялась в еде. Чтобы не было жалко денег, ради интереса положила в рот кусочек форели, но даже не почувствовала вкуса рыбы. Погруженный в свои мысли Влад сосредоточенно хрустел спаржей, явно не доставлявшей ему чревоугоднического наслаждения.

— Вы не считаете, что довольно жестоко заявлять Софье Николаевне о смерти жениха? — вдруг прервал он долгое молчание.

Я оторвалась от размазывания по тарелке ароматного соуса из красных слив.

— Она уже в курсе.

Влад судорожно схватился за бокал с водой.

— Софья присутствовала на нашей встрече с Протаевым, — пояснила я. — В таких случаях первой реакцией всегда является отрицание. А теперь я надеюсь, что она уже готова выслушать меня и принять правду такой, какая она есть.

Собеседник усмехнулся:

— И вы не хотите денег?

— Не хочу.

— Тогда какой резон? Почему вы настаиваете?

— Вы не считаете, что Алексей заслужил покой? — серьезно спросила я. — Скоро наступят холода, тело станет практически невозможно найти подо льдом…

Поймав цепкий взгляд очкарика, я прикусила язык и с фальшивым энтузиазмом принялась пилить мясо в тарелке на крошечные кусочки, но они все равно не лезли мне в горло.

— Хорошо, — спустя какое-то время согласился помощник. — Я устрою встречу.

— Спасибо. Я буду вашей должницей, — и моя бледная улыбка, и благодарность выглядели насквозь фальшивыми.

* * *

Влад заехал за мной после работы. Я как раз выходила на улицу вместе с офисной компанией. Он помахал мне рукой из окна блестящего автомобиля. Попрощавшись с коллегами, я ощутила мощную волну любопытства, ударившую в спину. Теперь даже последняя собака в конторе станет обсуждать, что главная выдра «Волшебного ключика» наконец нашла мужика с дорогой машиной, обеспеченного. Офисные сплетницы искренне считали, что на меня наложен венец безбрачия, усугубленный дурным характером и неумением подбирать сексапильные наряды.

А вообще-то, с каких пор разборчивость считается стервозностью, а практичность — отсутствием вкуса?!

— Надо было встретиться в другом месте, — пробормотала я, усаживаясь на удобное пассажирское кресло в теплом салоне.

— Я был тут рядом по делам, — выезжая со стоянки, Влад обогнал моих коллег, и зеркало заднего вида отразило их горящие любопытством физиономии. — Софья живет в центре. Она вас ждет.

— Как вы уговорили ее встретиться со мной?

— Сказал, что вас стоит послушать.

— И она сразу согласилась? — удивилась я легкости, с какой секретарь выполнил невыполнимую просьбу.

— Я умею быть убедительным, — высокомерно улыбнулся он и напрочь отбил у меня желание продолжать беседу. В полном молчании, под аккомпанемент классической музыки, мы три часа проторчали в пробках.

Софья Городецкая жила в двухэтажной квартире, слишком большой для одного человека, с белыми стенами и с минимизированной до абсурда обстановкой. В гулкой студии на первом этаже каждый шаг разносился эхом. Было прохладно. На стенах висели крупные фото хозяйки дома во всевозможных ракурсах, напротив входной двери — портрет Софьи в полуобнаженном виде. Взгляд любого гостя моментально натыкался на эпатажную картину.

— Нравится? — раздался холодный голос женщины у меня за спиной. Я оглянулась. Софья в длинном домашнем платье, таком же белом, как интерьер холодной квартиры, спускалась по узкой лестнице. Ладонь скользила по полированным деревянным перилам. Вероятно, специально для меня разыграли коронный выход.

— Это рисовал Алексей?

На красивом лице Софьи мелькнула снисходительная улыбка.

— Похоже, дорогуша, ты действительно ничего не знаешь ни об Алексе, ни о его творчестве.

Кое-что об Алексее я определенно знала, но не высказывала измышления вслух.

Женщина прошла мимо, оставив шлейф умопомрачительного аромата, и мягко опустилась на белый кожаный диван. На журнальном столике с вычурными гнутыми ножками стояла открытая бутылка с вином.

— Я хочу предложить тебе сделку. — Софья плеснула в бокал с длинной ножкой рубиновую жидкость, в воздухе повеяло кислым запахом. — Я позволяю тебе высказать все свои бредни, а ты возвращаешь мне кольцо.

Она отхлебнула вина. Мне не предложили ни выпить, ни сесть, оставив в нижайшем положении просителя. Пренебрежение выглядело столь нарочитым, что вызвало у меня улыбку.

— Да я бы и рада. Только думаю, что Марк передал вам, почему невозможно ни продать, ни отдать кольцо.

— Я не против варианта купить и твой палец, — высокомерно заявила модель.

— Зато я против, — тем же тоном ответила я.

Мы посмотрели друг другу в глаза.

— Что ж, говори. Что ты хотела рассказать об Алексе? — Софья махнула бокалом, предлагая приступать к разговору, и сделала большой глоток, чтобы приглушить нервное напряжение.

— Я знаю, что пару дней назад замороженное тело Алексея сбросили в водохранилище за городом, — заявила я.

Повисла оглушительная тишина. Меняясь в лице, Софья медленно опустила на стол бокал. Ее рука дрожала.

— Откуда? — хриплым голосом произнесла модель.

— Я его видела, — тихо произнесла я. — Алексея.

— Ты… — Она нервно потерла шею и обхватила руками тонкие плечи. — Ты видела, как его тело сбрасывали в водохранилище? Видела, кто это сделал? Ты готова рассказать это?!

Неожиданно в комнате упала температура и поднялась влажность, словно открылось окно и внутрь заструился промозглый холод. Идеально гладкие волосы Софьи распушились, образуя вокруг бледного лица с большим ртом невесомые завитки. На лестнице раздались шаги, словно кто-то шлепал босыми ногами.

Шлеп-шлеп. Хлюп-хлюп.

На ступеньках, покрытых белой ковровой дорожкой, проявились грязные влажные следы от мужских ступней.

Промокший до нитки Алексей, вцепившись пальцами с синеватыми ногтями в полированные перила, стоял на верхней площадке. На лице с пустыми глазами отражалась печаль всего загробного мира.

— Не так, — покачала я головой. — Я вижу Алексея. Он приходит ко мне.

Последовала долгая пауза. Страх, исказивший нежные черты Софьи, постепенно уступал место недоумению.

— Приходит?

— Его призрак, — уточнила я. — Так я и узнала, что он мертв и просит о помощи. Просит об упокоении.

Неужели она не ощущала присутствия жениха? Наверное, я прочла слишком много женских романов, а потому верила в вечную любовь после смерти и даже после реинкарнации.

— Ты хочешь сказать, что призрак Алекса тебе рассказал, что его тело сначала держали в морозилке, как ты заявила в ресторане, а теперь утопили?

В этот момент Алексей остановился рядом с эпатажным портретом. Бледная рука дотронулась до полотна, и в воздухе, точно в художественной мастерской, явственно запахло сырыми масляными красками. Секундой позже с верхнего края картины стал стекать красочный слой вместе с лаком, как гуашь под воздействием воды. Изображение исчезало. Надменное лицо женщины скривилось, в нем проявились признаки загробных теней.

Видение мгновенно прошло, портрет вернул свой прежний облик, а в следующий момент рухнул на пол. Ударившись углом о плитки, раскололась позолоченная рама. Грохот разнесся по полупустой квартире раскатистым эхом.

В лице Софьи не осталось сарказма, лишь суеверный страх. Глаза расширились, покраснели, и в них заблестели слезы.

Призрак замер, безвольно уронив руки по бокам.

— Алексея больше нет, — глядя на оцепенелого призрака, вымолвила я. — И он хочет быть похороненным, а не плавать на дне водохранилища! Не веря мне, Софья, вы лишь продлеваете мучения своего жениха.

— Чего ты от меня добиваешься?! Ты сама бы себе поверила? Поверила какой-то незнакомой девке, которая утверждает, будто видит призрак человека, которого ты считаешь живым? — прошептала она в ответ.