Глава 3

Проснувшись утром, Вика первым делом увидела дремавшую рядом с ней на подушке Ванильку — и счастливо выдохнула: мечта рядом и с ней по-прежнему всё в порядке!

Ночь отдыха в мягкой постели сотворила чудо — Вика чувствовала себя хорошо отдохнувшей и готовой свернуть горы, а то, что казалось мрачным и безнадёжным вчера, в свете утреннего солнца выглядело вовсе не таким уж беспросветным.

Майстер Цверг заканчивал накрывать стол в зале с большими окнами. Он поправлял тут и там и без того идеально разложенные сверкающие серебряные приборы и тихонько при этом насвистывал. На накрахмаленной белоснежной скатерти, спадавшей безупречными складками, красовался позолоченный сервиз, на блестящем подносе высилась горка румяных булочек, в крошечные хрустальные вазочки было налито разноцветное варенье, над чашками с тёмным горячим напитком вился пар. Просто картинка завтрака мечты!

— Доброе утро, — поздоровалась Вика и взялась за спинку стула, собираясь его отодвинуть, чтобы сесть. Раз на столе горячие булочки, значит, эта комната не только для того, чтобы на неё смотрели зеваки снаружи — хозяин дома ею тоже пользуется. И как здорово, что ему не лень создавать такую красоту для самого себя, а не только напоказ!

— Ты чего это удумала? — строго спросил майстер Цверг.

— Э-э… завтракать… — растерянно ответила Вика, замерев.

Наверное, это было действительно невежливо с её стороны: следовало дождаться, когда хозяин сам пригласит за стол.

— Здесь никто не завтракает, — сказал майстер Цверг. — Мы будем есть на кухне. Вот сейчас все на мой завтрак посмотрят, и отнесём его туда.

— Кто посмотрит? — не поняла Вика.

— Они. — Хозяин махнул рукой в сторону окна.

— Вы ждёте гостей? Ой, тогда мне лучше уйти!

— Да никаких гостей я не жду. Это для прохожих.

— Вы будете продавать булочки?

— Почему продавать? Показывать! Я показываю — они смотрят!

— А! Вы собираетесь открывать пекарню! — наконец нашла логичное объяснение Вика. — А булочки — это что-то вроде рекламы, да? Демонстрируете товар будущим покупателям.

— Да нет же! Сейчас утро, значит, самое время показывать завтрак.

Вика вздохнула и придержала очередной вопрос: она подозревала, что ещё одно «почему» может вывести хозяина из себя. А тот, кажется, догадался, что гостья по-прежнему ничего не понимает, и сжалился.

— Смотри: чтобы тебя чаще звездовали, нужно показывать людям то, что им нравится. А по утрам многим нравится видеть завтраки. Вот я его сейчас и показываю. Бежит, понимаешь, кто-то на работу, не выспался, настроение мрачное. А тут глядь — а у меня за окном вон как уютно и эстетичненько! И завтрак такой красивенький. Человеку понравится, и он меня звезданёт.

— А обеды вы тоже им показываете? И ужины? Каждый день? — спросила Вика.

Ей показалось, что она начала улавливать суть странного обычая. Хотя удивительно это, конечно, — показывать еду посторонним, прежде чем съесть её самому.

— Нет, не каждый, — грустно вздохнул майстер Цверг. — Не успеваю. Для этого надо быть успешным звездуном, а я так, просто балуюсь помаленьку показушными окнами — как все.

Вика сразу поняла, что слово «показушный» здесь происходит от «показывать» и вовсе не означает «нарочитый» или «показной», как в её родном мире. Но всё равно прозвучало смешно.

— То есть показывать завтраки перед окнами — это у вас хобби такое? — подвела итог девочка.

— Какое хобби? — почти оскорбился майстер Цверг. — Звездование — это образ жизни! Да что там, у нас в Делирисе это и есть сама жизнь! Каждый хочет собрать как можно больше звёзд!

— А для чего вам звёзды? Это ваши местные деньги?

— Нет.

— Их можно обменять на что-то ценное?

— Нет…

— Но что-то же они дают? — продолжала настаивать Вика.

— Что значит «что-то дают»? Звёзды — это звёзды! Чем больше звёзд, тем лучше.

— Да почему?

— Потому что… — Майстер Цверг насупился. — Так, давай ты знаешь что? Топай отсюда на кухню, а то я что-то заболтался с тобой и про завтрак-то забыл. Уже несколько прохожих упустил!

Вика послушно отправилась на кухню. Там возле самого обычного скромного стола, без позолоченного сервиза и безупречного убранства, уже сидел Эрик.

— Ты что-нибудь понимаешь про эти их здешние звёзды? — спросила она.

— Нам с Ингой про звёзды кое-что рассказывали, но я тогда мало что понял, — признался Эрик. — Зато теперь, кажется, всё стало ясно. Видишь ли, в Делирисе считается так: чем больше у тебя звёзд, тем ты лучше и… важнее, что ли. Поэтому они так на этих звёздах и помешаны. Стараются набрать их любой ценой и только так привирают.

— Привирают? — не поняла Вика.

— Ну сама посмотри. — Эрик обвёл рукой кухню. — Видишь? Старая сковородка, закопчённый чайник, обычные керамические кружки. А перед окнами майстер Цверг что показывает? Сервизы и позолоту. Вроде как это он так завтракает. Чем не враньё? При этом все знают, что такую красоту наводят специально, чтобы…

И тут Вика не выдержала и засмеялась, закрыв лицо руками. Она наконец поняла, на что похожа странная оконная традиция местных жителей!

— Что смешного? — не понял Эрик.

А Вика хохотала и хохотала — и не могла остановиться.

— Да это же… — пыталась выговорить она сквозь смех. — Это же натуральные… соцсети!.. Соцсети по… восьмирьевски!

— Какие-какие сети? — не понял Эрик.

Вика только покачала головой в ответ и подняла палец, прося дать ей минутку, чтобы успокоиться. Это действительно было очень смешно! На первый взгляд Восьмирье сильно отличалось от её родного мира. И в то же время общего между ними было немало! Однако чего-чего, а вот такого сходства Вика не ожидала: чтобы и там и тут люди гнались за выдуманными знаками одобрения! Дома это были соцсети и лайки, в Делирисе — окна и звёзды, но суть не менялась! Что блогеры её родного мира, что звездуны столицы Восьмирья создавали для посторонних, незнакомых людей идеальные картинки, чтобы их впечатлить, хотя все прекрасно знали, что картинки — фальшивые.

Так Вика и продолжала посмеиваться, даже когда к ним присоединился майстер Цверг, а от расспросов Эрика лишь отмахивалась. Ну как она может объяснить, что такое лайки и соцсети тем, у кого нет ни компьютеров, ни даже телевидения?

* * *

Вике не терпелось начать обсуждать план спасения родителей и Маркуса, и она с трудом дождалась, когда все доедят булочки, по-прежнему вкусные, хоть уже и остывшие после долгой демонстрации в показушных окнах, и допьют сладкий горячий напиток, немного похожий на ягодный сок, из удобных керамических кружек, совершенно не похожих на изящные, тонкие фарфоровые чашечки из сервиза, выставленного в парадном зале.

Потому, едва только майстер Цверг убрал со стола опустевшее блюдо из-под булочек, она сразу спросила:

— Итак, какой у нас план действий?

— Ждём, когда сюда подтянутся другие члены Сопротивления, — ответил хозяин дома.

— И тогда обсудим план спасения мамы с папой? Так, может, нам уже сейчас начать?

Майстер Цверг крякнул и покосился на Эрика.

— Ты ей не сказал?

— Что не сказал?

— Понятно…

Майстер Цверг опять крякнул, а Вика отчётливо ощутила запах старых газет и жжёного кофе. На короткий миг она даже успела удивиться, откуда в Восьмирье кофе, — а потом догадалась: так пахнут плохие предчувствия.

— Да что вам понятно? — воскликнула Вика и едва не прибавила: «Скорее уже говорите плохие новости, сил нет ждать!»

— Спасение твоих родителей… э-э… не в главных приоритетах Сопротивления, — неохотно сказал майстер Цверг.

— Что это значит? — переспросила Вика; от испуга она не поняла сложную формулировку, при помощи которой хозяин дома пытался отвертеться от прямого ответа.

— Нет, ну так не честно! — всплеснул руками майстер Цверг. — Почему это я должен объяснять? Это тебе там должны были всё рассказать! Если только… если только они не решили, что лучше тебе ничего заранее не знать, и…

— Да кто «они»? — воскликнула Вика, теряя терпение.

— Значит, слушай, — решительно начал майстер Цверг, а потом тяжело вздохнул, словно собирался с силами для того, чтобы сделать что-то необходимое, но не слишком приятное. — Дело обстоит так. Сначала мы будем соединять Сердце Восьмирья. У тебя уже, считай, от него целая половина, и если добавить все осколки, которые собрало Сопротивление, то у нас есть хороший шанс на успех.

Вика была настолько ошеломлена, что даже не нашлась что сказать. Не то чтобы она была против соединения Сердца Восьмирья — нет! Совсем наоборот! Но почему ей сразу честно не сказали всё как есть? Вика отправилась в Делирис с уверенностью, что сначала ей помогут спасти родителей, а тут…

Обида на тётю Генриетту возникла мгновенно, за долю секунды, и на кухне майстера Цверга тотчас остро запахло грибным лесом, мхом и затхлым болотом.

Умом Вика понимала, что тётя не в одиночку принимала это решение. Наверняка над ним думало всё Сопротивление сообща, а тётя лишь поддержала его. Но обиде было всё равно. Обида никогда не обращает внимания на доводы рассудка, ведь те ей только мешают.

— Интересно, это кто же такой умный решил, что собирать все осколки Сердца Восьмирья в Делирисе — удачное решение? — слабо, будто издалека донёсся до Вики голос Эрика.