Глава 6

Бардок не удосужился подняться за ней в номер. Не счел нужным. Сесилия не удивилась. Ожидать учтивости от него не приходилось. С другой стороны, даже хорошо, что он изначально показывает себя не с наилучшей стороны, выставляя на ее обозрение и суд наихудшие свои качества. Чтобы она была готова к различного рода сюрпризам. А может, таким образом пытался показать ей, что не воспринимает ее как достойную внимания.

Конечно, досадно. Но Сесилия переживет.

Запахнув шубку и взяв ридикюль, в который не забыла положить револьвер, Сесилия направилась навстречу к Алексу. Девушка настроила себя на хороший вечер. Она едет в оперу! Она будет слушать саму Лолису! А Бардок… Да Матерь Небесная, потерпит она его присутствие, ничего с ней фатального не случится.

Знала бы Сесилия, чем закончится вечер, так не подумала бы.

Все начиналось, как и положено, великолепно.

Еще бы. Она — красивая, выглядящая просто изумительно. И он — в черном фраке и коротком пальто.

Когда она приблизилась к нему, то не без легкого тщеславного удовольствия заметила, как удивление отразилось на дне антрацитовых глаз. Да, майстрис Бардок, приоденьте провинциалку, и она тоже будет блистать.

Внимательная Сесилия не заметила, как удивление сменилось блеском азарта и чего-то более глубинного. Темного.

— Добрый вечер, майстрис. Спасибо за приглашение.

— Добрый, лесса.

Два шага, и Алекс оказался рядом с ней, заставляя девушку внутренне напрячься. Она, хоть и помнила, насколько он опасен, все же оказалась не готовой снова столкнуться с его звериными повадками.

Истинный Смотрящий.

Он протянул руку, склонил голову, и она вынуждена была протянуть руку в ответ, порадовавшись, что та обтянута перчаткой. На учтивые поцелуи Алекса она не рассчитывала.

К чему она оказалась совершенно не готова, так это к тому, что Бардок, будь он неладен, завладев ее рукой, прикоснулся горячими губами к тыльной стороне ладони. Не спешил ее отпускать, затянув формальность.

Более того… Он задрал голову таким образом, чтобы встретиться взглядом с глазами Сесилии.

Увидеть ее реакцию.

Что ж, он одержал небольшую победу, потому что Сесилия внезапно разволновалась, и сильно. Не сказать, чтобы она не привыкла к вниманию мужчин, в Уликсе у нее имелось несколько настойчивых поклонников из числа тех самых клерков и лекарей, но она их подарки и ухаживания воспринимала ровно. Нигде у нее ничто не екало. Ибо… нельзя.

А тут по телу прошлась непонятная дрожь. Она зарождалась в области груди и, проникая в кровь, стремительно распространялась. Сесилия растерянно моргнула. Переволновалась? Растерялась?

Погода стояла чудесная. Мороз усилился, но не до критичной отметки, когда короткое пребывание на улице становилось некомфортным. Луна освещала улицы не хуже магических фонарей. Падал лениво пушистый снег. В такие ночи веришь в волшебство.

И совершенно не веришь во зло.

Притаившееся.

Дышащее тебе в спину.

Наблюдающее.

— Майстрис Бардок, — взволнованно произнесла Сесилия, пытаясь вернуть руку себе. Пригодится еще. Чтобы, например, кому-то дать пощечину. От предвкушения и картины, нарисованной воображением, стало немного легче дышать.

— Да, лесса Сесилия? — В его глазах отразился жадный бесовской блеск.

— Что вы себе позволяете?..

— Еще ничего, лесса.

Ей показалось или в его голосе на самом деле проскользнула ирония? Или предвкушение?

Не так Сесилия представляла поездку в оперу. Правда, ей стоило понять, что все, касаемое Бардока, прогнозировать нереально. Пустая трата времени.

— Как ваше настроение? — Он выпрямился и теперь возвышался над ней.

Снежинки опускались на его ничем не прикрытые черные волосы и таяли.

— Спасибо, прекрасное. А ваше?

Он цинично скривил губы.

— Многообещающее.

Сесилия открыла рот, чтобы уточнить, и одернула себя. Не стоит. Себе дороже выйдет.

Мимо них проезжали коляски, прогуливались мужчины: кто — с тростью, кто — заложив руки за спину. Девы с дуэньями вышли так же подышать свежим воздухом, несмотря на поздний час. Подобной оживленности в Уликсе не встретишь. Большой город — другая жизнь.

— Позволите?

Бардок, сама любезность, предложил ей опереться на его согнутую в локте руку. И каково бы ни было искушение ответить отказом, Сесилия кивнула. Находиться рядом с мужчиной не доставляло ей удовольствия. Постоянно приходилось быть начеку, контролировать, что говоришь, как смотришь.

Вечер обещал быть долгим.

— Благодарю вас за подарки, — сказала Сесилия, когда они подошли к мобилю и Бардок учтиво приоткрыл дверь. — Они… милые. Но я вам их верну. Драгоценности и шуба… лишние.

Алекс снова отреагировал не так, как она ожидала. Думала, разозлится, вспылит. Он же, снова чуть склонив голову к ней, негромко произнес:

— Лесса Клади, пока мы с вами общаемся, уясните одну истину. Я не принимаю подарков назад.

И Сесилия готова была поклясться, что за простыми на первый взгляд словами скрывалась угроза.

Мобиль, как и следовало ожидать, был оснащен системой нагрева, и в салоне было тепло. Как же хорошо… Комфортно. Сесилия ценила комфорт.

Поездка до оперы прошла быстро и безболезненно для морального состояния девушки. Алекс молчал всю дорогу, лениво вытянув ноги и глядя в окно. Она тоже молча смотрела в окно. Ночной Мелорид из окна мобиля — совершенно другое зрелище, чем из окна коляски.

Огни. Огни. Огни.

Сесилия невольно залюбовалась ими. Каково это — кататься вот так каждую ночь? Позабыв о насущных делах? Наслаждаясь чарующими видами?

— Нравится?

— О да.

Сесилия не смотрела на Бардока, иначе бы ее поразил его прищуренный, наполненный яростью взгляд.

Как и стоило ожидать, самое интересное для Сесилии началось, когда они прибыли в оперный театр де Шандоль. Мобили, кареты, снующие туда-сюда коляски. Дамы и кавалеры, услужливые лакеи. И запах роскоши. Именно запах. Дорогих духов, мехов, терпкого табака.

Конец ознакомительного фрагмента