Глава 4. Говорить с камнями

Я никогда не был магом. Даже учитель-южанин, приютивший меня и давший немало знаний, открыто говорил: колдовство для тебя — закрытая дверь. Кое-что я могу, но при этом намного хуже прирождённого мага, да и то, потом чувствую себя, словно Аян несколько часов выплясывал на мне традиционные ванханенские танцы. Единственное, в чём меня мало кто сумеет обойти — это ворожба мёртвых — основное оружие Посредников. Но использовать её постоянно — опасно. Никогда не знаешь, чем обернётся тот или иной ритуал. А рисковать нужно с умом.

Хакон тенью скользил за окнами, лишь изредка мог заглянуть и спросить — не нужно ли нам что-нибудь. Как позже я выяснил, Йорд рассказал ему, кто на самом деле заглянул в их деревню. Работе Посредника никто не мешал. Желая избавиться от ненавистной нёкк, некоторые даже предлагали помощь. Единственный, с кем бы мне и хотелось потолковать — Линд. Но его здоровье вновь ухудшилось, поэтому стоящего разговора не получалось. Приходилось опираться на свои знания и способности. Даже побывав на пепелище дома толкователей снов, ничего интересного я найти не сумел.

Поэтому пришлось заняться подготовкой к ритуалу. Чтобы поговорить с заколдованными Совнами, нужно хоть немного стать подобным им. Конечно, превратиться в камень у меня не выйдет, но частично измениться — вполне возможно. Задуманное получалось из ряда вон плохо, вставать приходилось до рассвета, весь день работать и к ночи падать на кровать, мгновенно засыпая. Подготовить живую плоть к чему-то чуждому и холодному — камню, металлу или ещё чему — не так легко.

Сегодня узор заклинания ложился уже как надо, а найденные у реки камни оказались прекрасными проводниками.

— У всех хозяева, как хозяева, — услышал я за спиной ворчание, — едят, спят, девок на сеновал тягают, не то, что тут.

Что-то звякнуло, Йорд засопел и выдал искреннее троллиное ругательство.

— Господин Оларс, отдайте мне тот кусок ткани.

— Какой? — удивлённо спросил я и обернулся к нему. В рот тут же сунули кусок лепёшки.

— Получилось, — удовлетворённо отметил он, — а то ещё немного и я буду на службе у скелета.

Лепёшка оказалась божественной: свежей, хрустящей и немного сладковатой. По-моему, ничего вкуснее я в жизни не ел! Кстати, а когда в последний раз ел вообще? Откусив и на секунду довольно зажмурившись, я всё же спросил:

— А что за ткань?

Рисе тем временем уже забрал старую рубашку, служившую мне подстилкой для камней, и принялся вытирать пол. Оказалось, звенело ведро, из которого их неуклюжее величество умудрились разлить воду.

— Я тут это… воды принёс. Из реки.

— Из реки? — я поперхнулся. — Йорд, я же просил из колодца! Из реки ещё рано, нам не нужен голос нёкк днём.

— Колодец чистят, — невозмутимо ответит тот, продолжая вытирать лужу и даже не соизволив повернуться ко мне. — А вы не сказали, для чего вода нужна.

Я молча дожёвывал лепёшку, прекрасно помня, как и что говорил. Однако… Я вздохнул, ну и ладно, что невнимательный слуга, зато кормит неплохо.

— Ещё вот что. — Рисе принялся выкручивать тряпку в ведро. — Линд пришёл в себя, через старосту просил, чтобы вы заглянули.

Я вскочил на ноги:

— Что ж ты сразу не сказал?

И не дожидаясь, пока слуга что-то ответит, рванул к двери. Но тут же поскользнулся на ступеньке и едва не рухнул вниз, чудом удержавшись за косяк.

— С утра подмораживает, господин Оларс, — философски заметил Йорд, — будьте осторожнее.

Выпрямившись и отмахнувшись от рисе, я быстро спустился со ступенек. На улице стало заметно прохладнее, не стоило вылетать в одной рубахе. Местные жители косились на меня, но глупых вопросов не задавали.

Жилище старосты находился за четыре дома от нашего, поэтому долго идти не пришлось. Собака на привязи — огромный волкодав — начала громко лаять, однако выскочивший на порог Линд тут же прикрикнул на неё:

— Брун, тихо!

Собака недоумённо глянула на хозяина, словно не понимая, зачем в доме полумертвец?

— Господин Оларс, проходите, она вас не тронет, — тихо произнёс парень. Кстати, он оказался моложе, чем мне показалось сразу.

Пока я шёл по узкой дорожке, Брун, ворча, спряталась в будке.

— Спасибо, что пришли. Я и не надеялся…

— Всё в порядке, ты мне тоже нужен.

Линд удивлённо вскинул брови, но кивнул и пропустил меня в дом. После пробежки по холоду тепло показалось неземной сказкой. Но наслаждаться было некогда.

Опустившись на первый попавшийся табурет, я посмотрел на него:

— Что ты хотел сказать?

Парень немного смутился, он явно не знал о чём говорить, точнее, с чего начать.

— Ваш слуга всё рассказал, вы — Посредник.

Я молча кивнул, отметив, что глаза собеседника загорелись восторгом.

— Простите, — он смутился ещё больше, — раньше я только слышал о таких… как вы. Никогда не мог подумать, что судьба пошлёт счастье увидеть живого Посредника.

Я закашлялся:

— Ну-ну, и откуда же такой интерес к Посредникам?

— Мне от матери достались магические способности, а от отца — лекарские. — Видимо, стоять у двери ему надоело или интерес к Посреднику взял своё, и Линд, приблизившись ко мне, сел на лавку. — Отец своему делу учит, а вот с магией… Мать умерла, когда мне было три года, а магов в деревне больше нет. Вот и…

Я изогнул бровь. Так-так, а Хакон говорил несколько другое. Или просто решил не упоминать покойную жену?

— Говоришь, у матери были способности мага?

— Небольшие и не всегда она могла с ними управится — мало знала. А потом, — парень замолк и тихо вздохнул. — Потом нёкк её убила.

Так, теперь понятнее, но всё равно есть вопросы.

— А как получилось, что ты разбудил Хильду?

При имени нёкк Линд вздрогнул и тут же передёрнул плечами.

— Сам не знаю. Я тогда… поругался с отцом сильно. Пошёл бродить по округе и случайно забрёл на пепелище — бывший дом Совнов. Там ничего не осталось, не знаю даже, сколько времени там пробыл, но после почувствовал что-то странное. Так, будто кто наблюдал за мной. А потом… потом увидел серебристую девушку и пошёл за ней. Сам не понимая почему. Шёл, господин Оларс, как очарованный, не мог остановиться. А как почувствовал, что уже стою по пояс в воде, словно очнулся ото сна. Начал отбиваться, пытался выбраться, но чувствовал, как сильнее впиваются в бёдра острые когти, и нёкк с силой тянет меня дальше. — Он шумно выдохнул. — Уж не знаю, что было бы, если б не прибежал ваш Арве…

Линд отвёл взгляд, понимая, что в каком-то смысле из-за него погиб мой фоссегрим, поэтому не решался продолжать.

— И всё?

Я встал. Не слишком густо, что ж, и такое бывает. Но нечего рассиживаться, работы ещё немало.

— Да, всё. Только я вот что ещё хотел сказать… — Парень посмотрел на меня почти умоляющим взглядом. — Я знаю, что вы не обязаны помогать нам и оплату берёте немалую, да и после произошедшего, но…

— Но?

— Пожалуйста, помогите нам избавиться от нёкк. Мы найдем, чем вам заплатить, только сделайте что-нибудь, пожалуйста. Отец бы и сам вам это сказал, но почему-то медлит, что-то его удерживает. Но, господин Оларс, очень вас прошу… пожалуйста.

Несколько секунд я молчал, взвешивая и обдумывая: идёт это вразрез с моими планами или нет. Получалось, что нет.

— Линд.

— Да? — Он встрепенулся. А в глазах было такое безнадёжное выражение, что даже сердце сжалось. Интересно, он знает о словах призыва?

— Если действительно хочешь стать магом, уезжай в город. Здесь ничему обучиться не получится.

Линд хотел что-то сказать, но я развернулся и вышел из дома — больше задерживаться было ни к чему.

***

Тучи заволокли небо, скрыв луну и звёзды. Плохо, придётся тратить больше сил, но откладывать ритуал я не собирался. Йорд стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим. Всё же рисе — живое существо и подвергать его опасности не стоит.

Я сделал глубокий вдох. Тишина, покой, волны Скьяльвинд с еле уловимым шелестом накатывали на берег. В двух шагах от первого Холодного камня поставлена глиняная плошка с водой и несколько камней, пропитанных магией, разбитых и собранных заново при помощи заклинаний. Одежду пришлось снять, слиться с чем-то неживым лучше как есть… чтобы ничего не мешало. Ворожба мёртвых умеет служить своему хозяину, если он ничего не боится. Боялся ли я нёкк? Боялся ли безмолвных Холодных камней, угрюмо взиравших на пришедшего чужака и посягавшего на их покой? Нет. Не боялся даже того, что может пробудиться.

Но ни слова над шелестящими волнами, молчание — мой голос. Я окунул пальцы в воду, по ней пошли круги, что тут же вспыхнули лиловым светом. Ночная тьма сгустилась, рухнула в воду, растворяясь в тысячах пляшущих искорок. Лиловый и чёрный в одно мгновение переплелись, словно две змеи, и призрачно замерцали. Ожившая вода — нет и следа от прозрачного спокойствия, бывшего ещё несколько мгновений назад. Я бросил в плошку камни, лилово-чёрная вода зашипела и ослепительным фонтаном вырвалась вверх. Камни засияли аметистовыми огнями и рассыпались на мелкие осколки. Вода плеснула на камень, осколки кинулись ко мне, впиваясь в обнажённую кожу. Я стиснул зубы, утбурд забери эти ритуалы, как же больно. Но ни звука! Нельзя, иначе ничего не выйдет. Выступившая кровь устремилась к камню, алой лентой разрезала тьму и прошла сквозь лилово-чёрную завесу. Послышался громкий треск, странный вздох, будто каменный великан сбросил своё многолетнее оцепенение. Воды Скьяльвинд забурлили с неистовой силой, ещё мгновение и…

Моё тело онемело: ни холода, ни боли больше не чувствовалось. Я медленно поднял руку: мраморная белизна, странная угловатость движений. И тихий шелест волн:

— Неживой… Родной…

Холодные камни, казалось, ещё немного — превратятся в жидкий огонь, только не оранжево-золотой, а ослепляющий лиловым серебром, который рванет в бурлящие волны Скьяльвинд.

Налетел жуткий ветер, но что ветер камню? Я даже не шевельнулся, оставшись немым изваянием на берегу. Снова затрещали Холодные камни, заплясали хоровод лиловые искры вокруг них, вода хлынула на берег. Я протянул руку и коснулся ближайшего камня, ладонь тут же укололо, но странно, непонятно… Будто безжизненная скала признала своего и радовалась встрече.

Конец ознакомительного фрагмента