Колдун еще раз кивнул, и Македонову показалось, что на его серьезном лице наконец мелькнула улыбка.

Не успел Дима дойти до двери, как та распахнулась и в комнату почти бегом влетели Лиса с Густавом Вениаминовичем, а за ними медленно и бесшумно вошла Велес.

— Александр, очень хорошо, что вы здесь, — начала главная наставница и только теперь заметила Диму, стоящего всего в паре шагов от нее. На секунду ее взгляд задержался на внуке, а потом она снова повернулась к Македонову и продолжила:

— Ваша подопечная, Маргарита Руян, попала позавчера в лазарет. Теперь окончательно стало ясно, что у нее Лисья хворь.

— После Руян в лазарет попали еще трое. Если Лисья хворь будет распространяться такими темпами, то у меня не останется свободных коек! — недовольно прогнусавил Жаба. — Да еще и Розалия Павловна с ними заодно!

— Даша, надо сейчас же написать письмо в Здравницу и отправить его с Иваном на сером волке — так вернее всего. — Велес оглядела комнату в поисках почтальона и снова наткнулась на Диму, который неподвижно стоял на месте.

— Ты искал наставника по…?

— Нет. Я приходил к Александру Владимировичу, но мы уже закончили.

Когда дверь за Димой захлопнулась, Вера Николаевна вопросительно посмотрела на Македонова, но тот, казалось, думал уже совсем о другом. И даже Лисе не удалось почувствовать ничего, кроме естественных переживаний за свою подопечную Маргариту Руян — он даже не заметил, как она проникла в его мысли.

— Кто-то еще из Огненных заболел? — тем временем спросил он целителя.

— Пока нет, но они очень подвержены недугу, поэтому вам стоит срочно их предупредить.

Странник кивнул и направился к лифту.

Глава третья

Лазарет

Ливень не прекратился ни вечером, ни ночью, ни на следующий день. Маргарита слушала его стук сквозь сумрак и не могла даже вспомнить, когда и от чего именно она проснулась и засыпала ли вообще. Все тело было раскалено, как уголь, но этот жар внезапно сменялся ознобом и дрожью, пробегавшей по рукам и ногам. От дождя за окнами было серо, невозможно понять, который час хотя бы приблизительно. Монотонный шум бьющих капель не давал сосредоточиться на окружающих предметах — вокруг плыли только нечеткие белые пятна, перемежавшиеся резкими черными прямоугольниками и глянцевыми бликами окон. Из ближайших воспоминаний читалось лишь лицо бабушки. Неужели она была здесь? Когда? И где она теперь?

Внезапно сквозь отчаянный бой дождя по стеклу послышался непривычный новый звук. Маргарита еще не успела подумать, что бы это могло быть, но уже инстинктивно повернула голову к двери — на пороге лазарета стояли Василиса с Анисьей, их длинные волосы были темнее обычного, они спадали с их плеч гладкими мокрыми змейками. Пару секунд Маргарита ждала, что увидит еще одно лицо — бледное, с печально-удивленными глазами, но никто так и не появился.

— Марго! Ты не спишь! — Анисья первой заметила внимательный взгляд подруги и поспешила к ней. — Как ты? Плохо? Знаешь, ты, оказывается, не единственная, кто подхватил эту Лисью хворь. Забава тоже заболела, но пока лежит дома.

— Половина колдунов ходит с температурой. Нам всем прописали пить укрепляющие снадобья. Ребята, которые практикуют целительство, вынуждены помогать Жабе с больными, — добавила Василиса. — Говорят, что-то плохое есть в этом дожде. Но я знаю: причина не в нем.

— Ты не видела Юлю, Севину мачеху? Она предложила свою помощь Заречью. Она ведь тоже целительница и согласилась работать в лазарете, присматривать за больными, помогать Густаву. И не одна она. Я видела еще двух или трех незнакомых лекарей, — продолжила Анисья после короткой паузы.

Маргарита качнула головой и закрыла глаза — так было легче.

Севина мачеха? Нет, ее лицо не всплывало в памяти.

— Мы не спали почти всю ночь, — тихо сказала Василиса, беря подругу за руку. — И думали, как это могло произойти с Полиной.

Она рассказала, что узнала вчера от Мити. Маргарита пошевелилась и что-то прошептала одними губами.

— Мы обсудим все, когда тебе станет лучше. Сейчас нельзя, Густав Вениаминович не велел тебя беспокоить.

— Только не уходите.

— Хорошо, мы не уйдем. — На лице Василисы появилась заботливая улыбка.

— Конечно нет, — подхватила Анисья. — Только пришли, и уже уходить? Лучше я расскажу тебе нововведения, которые появились в Заречье, пока ты лежишь тут. Возможно, ты подумаешь, что времени прошло мало, но только не для нашей Веры Николаевны! Раз она заперла нас здесь, то решила разнообразить жизнь всевозможными увеселениями. Вот. — Анисья достала из кармана сложенную в несколько раз бумажку, развернула ее и стала читать. — Каждый найдет себе занятие по душе.

Она посмотрела на Маргариту, но та казалась безучастной.

— Орфей Добрыньевич нанимает учителей музыки, так что все, кто еще не овладел игрой на каком-нибудь экзотическом инструменте, может успеть записаться. Я пытаюсь поставить галочку напротив арфы, но она упорно появляется возле варгана. — Анисья показала листок Василисе, подтверждая правдивость сказанного, и та в ответ улыбнулась. — Есть еще кружок по рисованию мандал и уроки, тебе должно понравиться, Марго, по рукоделию. Кстати, рукоделие включено в раздел «Древние способы медитации». Лучший из этих способов, как ни странно, — перебирание зерна.

Маргарита не проявила интереса.

— Так, есть еще спортивные мероприятия отдельно для Земляных и магов всех остальных стихий. Например, борьба. Ну, это вряд ли тебя заинтересует. О! А может танцы?

— Да, танцы — это здорово, — сказала Василиса.

— И иностранные языки. Марго, хочешь? Наречие шотландских кентавров. Ну, это так, на случай, если ты вдруг встретишь где-нибудь кентавра и захочешь с ним поболтать о том о сем. Есть еще язык Морянок, но я не представляю себе самоубийцу, который запишется! Вижу, тебе это не так уж интересно? Ладно, тогда я сама запишу тебя на рукоделие. Рукоделие тебя развлечет. И, может, все-таки танцы? Африканские, восточные, балет?

— Нет, Анисья, балет не надо… — еле выговорила Маргарита, снова закрыв глаза.

— А шаманский бубен?

За стенкой, в жилой части дома целителя стало шумно. «Нет, никуда не годится!» послышались возмущенные восклицания Густава Вениаминовича, затем голоса, звуки отодвигаемых стульев, скрипа столов и половиц; дверь в лазарет отворилась и впустила целую процессию магов и целителей — ее замыкал молодой колдун, явно примкнувший к строю случайно. Его рыжая голова вертелась из стороны в сторону, высматривая что-то.

— Я сказал вам, что здесь и так слишком много народу! — снова возмутился Жаба. — Нет, надо открыть другой вход в лазарет, не со стороны моей гостиной. Вторая практика сорвана!

— Ладно вам сердиться, — оборвала его незнакомая Маргарите колдунья, прибывшая сегодня утром из городской Здравницы для помощи Жабе. — Кого куда класть?

Слава наконец увидел свою девушку и ее подружек и направился к ним.

— Как быстро распространяется эта Лисья хворь… — сквозь шум дождя различила Маргарита бурчание Густава Вениаминовича. — Ни дать ни взять порча!

— Ну, как вы? — Слава тем временем подтащил свободный стул к Маргаритиной койке и уселся. — Ощущение, будто все посходили с ума. Сначала пропажа Водяной колдуньи. Потом этот дождь… Теперь болезнь. Действительно, страшно — чем это может кончиться? Творится что-то неладное.

Из-под соседней кровати выбрался домовой в зеленом кафтанчике. Он держал в руке что-то похожее на поздравительную открытку, изображавшую букет переливающихся цветов. Домовой оглядел помещение, кивнул Густаву Вениаминовичу и, остановив свой взгляд на Анисье, двинулся прямо к ней. Она как раз хотела возразить Славе, но заметила домового и вопросительно уставилась на него.

— Муромец, это вам, — вежливо произнес маленький человечек.

— Спасибо. — Анисья удивленно приняла открытку и раскрыла ее. В воздухе тут же засеребрилась пыльца, повеяло приятным ароматом духов. — Это от Марьяны.

— Она думала, что у тебя сегодня день рождения? — через силу произнесла Маргарита и попыталась улыбнуться. Василиса прыснула. — Перепутала август с апрелем?

— Конечно, шуточки — это по твоей части, и никакие жар, боль, обморок и даже, наверное, смерть не помешают тебе от них воздержаться, — парировала Анисья с усмешкой. — Но нет, это какое-то странное приглашение от нее. Вот слушайте. «Дорогая Анисья. Завтра я собираю у себя нескольких интересных людей, чтобы обсудить все важное. Мы будем несказанно рады твоему присутствию. В семь часов вечера, в моей избушке».

— Интересных людей? — переспросил Слава. — Это кого же, как думаете?

— Галеньку и Валеньку? — предположила Маргарита.

— Их зовут Ниночка и Настенька, — поправила Василиса.

— О, ты запомнила их имена? — Анисья, захлопав ресницами, обернулась к подруге. — Ну, что вы считаете?

— Как что? Надо пойти, — тут же отозвалась Василиса. — Может быть, будет действительно интересно.

О чем разговаривали дальше, Маргарита уже не помнила — подошел усталый Густав Вениаминович, без церемоний сунул ей в рот ложку с каким-то пряным сладковатым снадобьем, и она заснула. Тенью продолжала двигаться перед взором фигура колдуньи-целительницы; отдельные слова, произносимые в стенах лазарета, стали доноситься словно из длинной трубы.