Навстречу девушкам прошли старшие колдуны, возвращавшиеся с Боевой магии, за ними следовала Дарья Сергеевна.

Вскоре за небольшим подлеском на возвышении показался теремок, там обычно ждал юных магов наставник Легендологии. Внутри было тепло, все принялись снимать плащи и рассаживаться по местам. Но даже несмотря на уют и сухость, настроение магов вряд ли можно было назвать хорошим. Во взглядах ощущалась тревога, волнение, всех тяготила одна и та же безрадостная мысль о Темных и о похищении Водяной. Воспитанники вели себя тихо, не смеялись и с напряжением ждали наставника.

Вещий Олег появился пятью минутами позже. Его нестрогое, безмятежное лицо на этот раз было немного угрюмо. Анисья с Василисой сели на ближний к нему диванчик и с нетерпением стали ждать очередной легенды, которая — в этом они были уверены — должна коснуться Темной стороны. Однако почти сразу они поняли, что ошиблись.

— Сегодня легенда будет посвящена одному древнему сокровищу, некогда утраченному Светлым сообществом. Кто-нибудь из Огненных, будьте добры, вскипятите нам воду для чая.

Начал он без особого интереса, затем на пару минут умолк и стал глядеть в окно. Фадей и Оля тем временем набрали воды в большой самовар и, приложив к нему ладони, попытались нагреть.

— Анисья, не передашь мне чашку? — Наставник повернулся к Земляным колдуньям, сидевшим ближе всех.

— Держи. — Анисья выбрала одну из чашек, замерших на полке ровным строем, и протянула наставнику.

— Ты назвала его на «ты»? — шепнула Василиса.

— Я с детства его так называю, и на званых вечерах в нашем поместье он этому очень даже рад. Только здесь слишком важничает. — Она оглянулась, чтобы убедиться, что Олег ее не слушает.

Наставник, казалось, не заметил ее фамильярного обращения. Рассеянно налив воды из самовара, он вернулся на свое место.

— Оля, Фадей, спасибо. Остальные… нет, у вас настрой совсем не для легенд, вы сейчас как будто не здесь. Сосредоточьтесь. По моему хлопку в ладоши вы должны вернуться в эту комнату.

— Запишите куда-нибудь, — продолжил он. — «Источник трех вод». Легенда странная, сохранились лишь обрывки. В конце подумаем вместе, почему могло исчезнуть это сокровище. Итак, источник трех вод считался важнейшим божественным даром.

Василиса вдруг выпрямилась и совсем по-иному взглянула на только что написанное заглавие. Вот сейчас она действительно «вернулась» на встречу с Вещим Олегом и ощутила каждый уголок пространства вокруг, будто эти стулья, тумбочки, шкафы и маги скрывали какую-то любопытную тайну, которая вот-вот вырвется наружу.

— Божественный дар… — пробормотала она.

— Что? — переспросила Анисья.

— Бо… нет, объясню потом, Вещий Олег смотрит на нас.

— Почему божественный? Да потому, что только им, богам, было под силу создать то, что текло в двух из трех русел этого таинственного источника. Но! — Вещий Олег встал со своего кресла и поднял вверх чашку с чаем. — Мы уже обсуждали с вами то, что под «богами» в разных легендах подразумеваются абсолютно разные существа. Мы знаем те дни, когда богами потусторонние нарекали обычных колдунов. И сами колдуны, будучи не всегда просвещенными и посвященными, могли принять за бога очень могущественного и одаренного собрата. Итак. Источник трех вод, если бы мы знали его местонахождение, ныне представлял бы из себя три высохших русла. Когда-то же в одном из них бежала нескончаемая живая вода. Вы понимаете, что это значит? Не требовалось специальных мест, которые в наше время так сложно найти, пригодных для животворения воды, не требовалось ни знатока в этой области, ни… Водяного мага. Живой водой были обеспечены все колдуны, живущие рядом с этим источником. Второе русло, по легенде, было наполнено мертвой водой. Мертвая вода используется не только для заживления глубоких ран, но и для перемещения по миру духов. Третье русло, наполненное простой водой, служило проходом, через который возможно было подобраться к первым двум. Кто-то говорит, что создать такой источник было под силу лишь Перуну, некоторые легенды упоминают некого Кресеня, чей трезубец якобы имел власть над водой и мог создавать колдовские источники там, где их нет…

* * *

Когда Маргарита узнала, что пролежала в лазарете чуть больше восьми недель, ей стало не по себе. Сменились два полных лунных цикла. Целых два месяца. Пролетело восемь выходных дней. Нет, у девушек их было больше, вспомнила колдунья. Но что делали в Полнолуние и в Новолуние ее подружки? Кажется, они навещали ее несколько раз… Но все это было словно в далеком сне. Сны стали для нее особенной, важной темой для размышлений. В одном из них она бродила по ночному лесу: лапы столетних елей образовывали полупрозрачные своды, хвоя мягко шуршала под ногами, пахло смолой и сыроежками — все было точно наяву. Медленно взошла луна, ее невозмутимый лик навис над острыми макушками деревьев. Маргарита шла, раздвигая руками ветви. Она что-то искала. Лишь внезапно выйдя к перекрестку трех дорог, она почувствовала, что колотившееся сердце угомонилось. Кажется, именно сюда вел ее путь. Она огляделась. Было тихо, не доносилось ни шороха. Луна казалась одушевленной: она как будто наблюдала за ней с высоты. Страха почти не было, он лишь коснулся ее своим призрачным крылом, когда на одной из дорог что-то зашевелилось. Маргарита обернулась и увидела приближающуюся старуху. Сгорбленная фигура, окутанная кладбищенским мраком, безмолвно ступала, подволакивая одну ногу, и остановилась, не дойдя всего пару шагов до перекрестка. В тот же миг кто-то появился на второй дороге.

Навстречу двигалась высокая, очень полная женщина. Красота ее крутых бедер, колыхавшихся под слоями тонкой ткани платья, казалась неоспоримой, словно это была древняя богиня, необъятная мать-Земля, носящая прямо на своем теле холмы и вулканы, болота и реки, леса и города. Черные волосы вуалью ложились на лицо, ветер поднимал к небу длинные пряди — с них сыпались звезды.

Женщина тоже остановилась. Маргарита пыталась вглядеться в ее лицо, но не хватало света.

— Встречаясь со злом, — сказал знакомый голос, который она уже не раз слышала во снах, — колдунья просто делает глубокий вдох и идет дальше своей дорогой.

— Встречаясь с болью, — вдруг голос стал громче, будто кто-то выкрикнул эти слова прямо Маргарите в ухо, — колдунья просто делает глубокий вдох и идет дальше своей дорогой.

Слова эхом разносились по лесу, становясь громче и нестерпимее. Захотелось сжать голову руками.

— Встречаясь с несправедливостью, колдунья просто делает глубокий вдох и идет дальше…

— Своей дорогой, — прошипела старуха и кивнула на последнюю дорогу перекрестка.

Сны были тем и хороши, что в них не требовалось задавать вопросов. Маргарита все поняла. Она шагнула на свободную тропинку и обернулась. Обернулась — и ужас накрыл ее… Она увидела свое отражение в облике этих страшных видений. Она была старухой. Она была той полной женщиной. Она была собой. Она была всеми ими сразу. И она была…

Голос, что доносился одновременно со всех сторон, не дал додумать эту мысль.

В полночь папоротника цвет
Решит судьбу и даст ответ.
Исчезнет боль, исчезнет твердь,
Страстей и страхов круговерть.
Я замыкаю круг.
Я — смерть.

Маргарита подскочила на кровати. Оказалось, что в тот раз она проспала меньше часа. Никогда еще время не тянулось для нее так странно. Об использовании времени в колдовстве должен был этой осенью рассказывать наставник по физимагии. И впервые за последние дни Маргарита вдруг задумалась о том, какие наставники ей ближе и интереснее, а с какими можно перестать видеться. Эбонит Павлович однозначно попадал в список первых.

— Чаровник сегодня еще не пила… — От звука этого голоса Маргаритина спина покрылась липким потом. Голос из ее сна? Нет, просто наваждение.

Перед ней стояла Кассандра Степановна и держала в руке серебряную ложечку с зельем.

Если бы это именно Кассандра появлялась в ее сне, она ведь должна была бы намекнуть Маргарите? Подмигнуть? Обронить такую фразу, по которой она обо всем догадалась бы? Но нет, гадалка лишь сунула ей ложку с зельем и тут же сказала кому-то за ширмой, очевидно, продолжая старую тему:

— Ну а строительство домов в Долине Гремящих Ветров? Как они могли это допустить?

— Вы против? — спросил кто-то из-за ширмы.

— Еще бы, голубушка! Жизни там людям не будет.

— Это пророчество?

— Можете считать, что да! — рявкнула цыганка, выдернула ложку изо рта Маргариты и удалилась, качнув бедрами и задев ширму.

Маргарита снова осталась одна. Два месяца в лазарете, подумать только, это же целая вечность! И за эту вечность никаких новостей о Водяной колдунье.

Девушка прислушалась к шелесту травы. Первое время она никак не могла понять, откуда доносятся все эти звуки: щебетание птиц, шуршание высохших колосьев, стрекот кузнечиков. Все окна были плотно закрыты и даже занавешены, но в лазарете всегда было свежо, словно ранним летним утром. Естественно, объяснить все это законами логики колдунья не могла, поэтому просто перестала об этом думать. В конце концов, что удивительного в стрекотании кузнечиков, когда за стенами обычные на первый взгляд подростки поднимают предметы силой мысли и непринужденно превращаются в лесных зверушек.