Василиса отвлеклась от чтения:

— Я не понимаю, кто ставит его статьи на первую полосу! Это же какая-то ерунда! Милонега ненавидела мужчин, что свойственно всем женщинам…

Митя притянул к себе журнал.

— Нет, это надо дочитать. Обычно в конце у него самое интересное.

«Но соседство стихий в одном слабом женском теле не могло протекать спокойно. Свидетели, заставшие ужасные годы правления этой колдуньи, утверждают, что от ее тела всегда шел непереносимый жар. Единение Воздуха и Огня превратили ее в пылающий уголек, отчего ее слуги не могли долго находиться с ней в одном помещении. Пальцы на ее руках были соединены короткими перепонками, а кожа была иссушена словно бумага. Поговаривают, что в гневе она была страшна. Огненные потоки вырывались из ее рта, словно она была огнедышащим драконом. Одним взглядом она могла испепелить человека или…»

Теперь уже Митя закрыл журнал и положил его на стол:

— Это уже слишком, он, видимо, провел целый день в душном шатре Кассандры Степановны и надышался ароматами всяких благовоний.

— В таком случае, он должен жить в шатре Кассандры Степановны, потому что все его статьи под конец почему-то выглядят как бред сумасшедшего.

— И несмотря на всю его ненависть к Темным, о них он любит писать больше всего. Хотя, знаешь, Василиса, можно ведь вычислить, кто пишет эту ерунду.

— Каким образом?

— Наверняка он сочинил статью, вдохновившись недавней Боевой магией. На ней Лиса как раз упомянула Милонегу и ее таинственную способность использовать магию трех стихий. Еще она сказала… — Митя на секунду задумался. — В общем, в этом я ее не поддерживаю. Она рассказала всем, что Полина — потомок Темной колдуньи.

— Зачем она это сделала? — удивилась Василиса.

— Скорее всего, чтобы запугать тех, кто не хотел изучать искусство сражения, — их было большинство. И все же я уверен, это было лишним. Что будет с Полиной, когда она вернется и все будут знать, что Милонега — ее родственница?

— Может быть, наставники… не верят в то, что Полина вернется? — спросила Василиса тише. — Слушай, я недавно снова думала о Ярилиной рукописи, о том, как бы кстати она была сейчас. И вспомнила наш разговор об остальных сокровищах. Мне кое-что пришло в голову… не знаю, насколько это реально… Я, кажется, догадываюсь еще об одном божественном даре, скрытом в подземельях.

— Ну-ка!

— Вот. — Василиса вынула из сумки маленький обрывок бересты, на котором была изображена карта подземных ходов. — Вещий Олег недавно рассказывал нам легенду об источнике трех вод. Ты помнишь ее?

— Три русла: в одном живая вода, в другом мертвая, в третьем — обычная. Старая сказка!

— Да, связанная с именем Перуна по одной версии и с трезубцем Кресеня — по другой. Посмотри, на карте поместье Горынычей отмечено Венерой. Если сравнить с Вестью семи богов, Венере соответствует руна Кресенев Трезубец.

— Так… — Митя уставился в карту, глаза его загорелись.

— Трезубец. Три зубца, три русла…

— И три головы у змея, которого ищут Горынычи! — добавил Митя.

— Интересно, это мне в голову не приходило. В легендах трезубец всегда создает водоемы, и, возможно, Кресенев Трезубец — это завуалированное название источника трех вод.

— Это очень вдохновляет! Ты гений! — Митя схватил ее ладонь и потряс.

Василиса покраснела, отвела взгляд от веселого Митиного лица и вдруг увидела, что Ася Звездинка смотрит на них пристально и хитро.

* * *

С гулким скрипом один за другим стали раздвигаться засовы и щелкать замки на двери из черного дерева. На тяжелых дверных кольцах были выгравированы древние руны, на самой двери вырезаны защитные заклинания и силуэты огромных крылатых существ с хищными суженными глазами и заостренными клювами. Заскрипели петли, и на пороге в лучах утреннего света появились высокая женщина, закутанная в длинный плащ, и светловолосый юноша, державшийся не столь уверенно, сколь его сопровождающая.

— Входи, — произнесла женщина, обращаясь к юноше. В ее голосе звучал холод, сдобренный каплей пренебрежения, словно парень был повинен в чем-то таком, чего на дух не переносила эта особа. Она поглядела на ждавшего их обоих колдуна и сказала уже ему: — Это сын Провидца Ворцлава, как ты и просил. Алексей. Знакомьтесь.

Юноша с благоговением посмотрел на представшего перед ним мага, не обратив внимания на изображенных на двери птиц, которые задвигались: их деревянные глаза-прорези уставились прямо ему в спину.

— Алексей? Неужели ты представляешься своим настоящим именем? — удивленно бросил колдун в ответ. — Алексе-е-ей. Понятно. Меня же они зовут Берендеем. — Тут он рассмеялся отрывистым, рявкающим смехом. — Но ты зови меня как хочешь, мне все равно.

Он развернулся и зашагал в глубь пустынной залы, звук его шагов эхом разнесся в воздухе и наполнил все вокруг.

Женщина кивнула Алексею в знак того, чтобы он следовал за хозяином поместья. Когда они вошли в следующую залу, почти не отличавшуюся видом от первой, колдун, назвавшийся Берендеем, вдруг остановился и обернулся.

— Ты знаешь, зачем ты здесь?

— Конечно! — последовал немедленный ответ. Парень расправил широкие плечи.

— Здесь эта девчонка… — словно не слыша, пробормотал Берендей. Какое-то воспоминание на миг заволокло его глаза туманом.

— Я знаю, знаю. И это большая честь для меня — быть здесь!

Берендей снова неожиданно расхохотался.

— Честь? Честь! — проговорил он с сарказмом, и у молодого человека забегали по спине мурашки. — Это не честь, это будет мука, обещаю тебе! — После этих слов он раздраженно, с силой хлопнул дверью, через которую только что прошли его гости. — Мы искали Водяного мага! Все думают, что стоит лишь найти его и тогда… справедливость!.. слава!.. могущество! Но нет! Не-е-ет, — протянул Берендей и с таким выражением нагнулся к самому лицу Алексея, будто именно этот парень был виноват в том, что Водяной маг чем-то не угодил всему миру. — Болваны, которые громко называют себя «Светлыми», успели внушить ей, что с нами не стоит связываться. Теперь это змея, а не девчонка! — Голос его перешел на хрип. — Сколько тебе лет, Алексей, сын Провидца Ворцлава? У него столько сыновей, что я запутался.

— Двадцать три… я младший сын.

— Двадцать три? Ты так молод… так молод, но уже успел усомниться в нас, не правда ли? Успел усомниться в магии наших праотцов?

— О чем вы?

— О странниках, в числе которых ты успел побывать! Что, колдовство твоих предков показалось тебе слишком темным?

— Нет… нет, я же вернулся обратно… это была ошибка! — Молодой колдун попятился.

Берендей снова разразился страшным рыкающим хохотом.

— Хватит о прошлом, — равнодушно оборвала его женщина, до этого молчавшая со скучающим видом. — Оставь мальчишку в покое. По крайней мере, он принес ценные сведения от странников.

— Ценные сведенья! — со смехом повторил Берендей. — Ну что ж, тогда отлично. Помни, о принесший ценные сведенья, что нахождение Водяной колдуньи здесь — строжайший секрет! Ни одна живая душа не должна знать, что ты был тут, что ты видел ее. Иначе останешься без языка, — он усмехнулся. — Ну? Идите сюда оба!

Он указал еще на одну дверь.

— Вниз по лестнице, — указал Берендей кивком, затем развернулся и стремительно удалился, скрывшись за поворотом коридора. Звук его зловещего смеха еще долго носился отголосками по зале, отскакивая от сводов, стен и потолков.

— Спасибо, тетушка, за то, что вступилась за меня.

— Ну, будет, — отрезала колдунья, не глядя на племянника. Он помнил ее живой и веселой, но с тех пор как он вернулся от странников, она стала с разговаривать с ним будто с каким-то жалким потусторонним. — Ступай вниз. Там направо. Увидишь дверь, не ошибешься.

— Так она… в подвале?

— Да.

— и вы хотите, чтобы я… подружился с ней? — Это вдруг показалось ему какой-то наивной идеей, детской глупостью.

— Да, Алексей. Иначе с ней не сладить.

— Как не сладить? Заставить! Приказать! Сломать! — Без Берендея парень вновь ощутил силу, подаренную ему природой.

— Дурень! — перебила колдунья и поморщилась, как от какой-то мерзости. — Ты хоть что-то знаешь о Союзе стихий? Эта магия построена на добровольном сотрудничестве! Приказать и сломать попытались с самого начала и добились лишь того, что из нее теперь не вытянуть ни слова, ни вскрика, ни тем более колдовства! Ах, ну и глупцы! Почему в такие важные дела оказываются замешаны остолопы вроде тебя? Слышал? Да иди же! Сделай хоть что-нибудь. Время идет. И оно идет не в нашу пользу!

Она слегка толкнула племянника в спину, он оступился и перескочил через несколько темных ступенек. В конце лестницы повернул и в тупике увидел одну единственную дверь.

Та поддалась с протяжным замогильным воем; за ней открылась огромная, без окон, комната, уставленная старинной черной мебелью с вырезанными повсюду силуэтами разнообразных крылатых существ: их хребтами изгибались подлокотники высоких ветхих кресел; хвостами и языками вились ножки стола и кровати, крыльями образовывался над постелью навес, а из пасти одного из них лился тусклый свет в углу. Из того же угла за Алексеем наблюдали два глаза, принадлежащих кому-то живому. Он осторожно вошел и прикрыл дверь, которая упорно сопротивлялась, выла и цеплялась за скрипучий пол. Из угла ему навстречу немедленно поднялась фигура — это была очень худая девушка с белой как снег кожей. На змею она вовсе не была похожа, она казалась хрупкой, безобидной, и он вздрогнул, заметив, что ее спутанные волосы спускались лишь чуть ниже плеч.