Лежа в постели утром, Лена вдруг поймала себя на том, что боится открыть глаза или услышать звонок телефона.

«Почему мне кажется, что стоит только сделать это, как тут же выяснится, что обнаружен новый труп у кинотеатра?» — думала она, крепко зажмурившись и прислушиваясь к мерному дыханию еще спавшего Филиппа.

Но надо было вставать и ехать на работу, разбираться с уже имевшимися трупами и устанавливать личность последней убитой девушки. Лена очень надеялась, что Паровозникову за ночь пришло в голову хоть что-то дельное, раз уж она сама потратила половину вечера на бессмысленный просмотр видео.

Однако стоило ей открыть глаза, как мобильный на тумбочке тут же выдал трель, оповещая о входящем звонке.

— Ну нет… — простонала Лена тихонько, хватая телефон и выскакивая из спальни, чтобы дать мужу возможность подремать лишние двадцать минут, пока она будет в душе. — Ну, пожалуйста, только не это… Алло!

— Елена Денисовна, доброе утро, — раздался в трубке голос Пети Крашенинникова. — Я хотел предупредить, что на девять утра к вам вызвал мать убитой Натальи Савиной.

— Петя! Ну вызвал и вызвал! Я тут с утра как на иголках…

— Извините… я же не знал…

Но Лена уже взяла себя в руки:

— Это ты извини… У меня с этими кинотеатрами паранойя развивается… Спасибо, что предупредил, я скоро приеду.

— Я тоже зайду, вдруг в ходе разговора сам что-то вспомню из предыдущих допросов, можно?

— Конечно, заходи. — Она положила телефон на угол раковины и встала под душ, сделав воду похолоднее, чтобы как можно скорее прийти в себя и настроиться на работу.

Когда она вышла уже накрашенная, но в халате, Горский шумел в кухне, заправляя в кофемашину капсулу.

— Доброе утро, — обернувшись, сказал он. — Ты уже уходишь?

— Да, переоденусь и побегу, у меня на девять, оказывается, мать потерпевшей вызвана, спасибо молодому коллеге.

— Тогда я тебе с собой завтрак соберу.

— Я начинаю привыкать, — пошутила Лена, скрываясь в спальне и открывая шкаф.

Мать убитой Натальи Савиной оказалась моложавой полной женщиной с такой жуткой одышкой, что Лена забеспокоилась, как бы не пришлось вызывать «скорую». Но женщина, заметив выражение ее лица, отмахнулась:

— Не волнуйтесь… это давно… я таблетку выпила, пока поднималась…

— Ирина Григорьевна, — заглянув в записи, начала немного успокоенная ее словами Лена, — я понимаю, что вам тяжело, но для расследования дела об убийстве вашей дочери мне необходимо снова вас опросить.

— Я слышала, что убили еще одну девушку? После Инги…

— А вы знали Ингу Колосову?

— Нет, что вы… мы с ее матерью познакомились… после того, как… теперь иногда созваниваемся. Общее горе, понимаете? — Женщина всхлипнула. — Только… я вам вряд ли что-то новое расскажу кроме того, что прежнему следователю говорила.

— Скажите, а Наташа любила кино?

— Кино? Ну как… что-то могла с подружками посмотреть, а в кинотеатр почти и не ходила. Меня вот это и удивило, что она… ее… ну, что нашли у кинотеатра, — Савина порылась в сумке и, вынув носовой платок, промокнула глаза.

— А не могла Наташа пойти в кино с молодым человеком? На свидание, например?

— У нее не было молодого человека, я говорила об этом следователю, он тоже спрашивал.

— Но ведь вы могли об этом не знать, — заметила Лена.

— Нет, не могла. Наталья всегда и всем со мной делилась, я бы непременно знала, что она отправилась на свидание. Но в тот день она должна была после работы домой приехать, была годовщина смерти моего мужа… Наташиного отца, мы всегда поминаем его дома, за ужином… И когда Наташа не пришла ночевать, я сразу поняла, что случилось ужасное — она никогда не пропустила бы этот вечер…

Лена сделала пометку в ежедневнике. Складывалось впечатление, что Наташа Савина была домашней девушкой, не имевшей от матери секретов, но как тогда она оказалась на лавке у кинотеатра? Должен был быть кто-то, кто ее убил и принес туда, а для этого Наташа как минимум должна была с кем-то встретиться, столкнуться, быть похищенной — ну хоть что-то.

— А подруги? С кем-то Наташа дружила близко?

— Только со Светой Левиной, они в одной группе учатся… учились… — запнувшись, поправила себя Ирина Григорьевна. — Я давала ее номер следователю…

— Да-да, — раздалось с порога, и в кабинет вошел Петя. — Извините, опоздал. Добрый день, Ирина Григорьевна.

— Здравствуйте, Петр Анатольевич, — обернувшись, ответила Савина. — Я вот Елене Денисовне говорю, что Наташа только со Светой и дружила, с остальными так… студенческое общение.

— Я, кстати, с Левиной тоже разговаривал, — начал Крашенинников, присаживаясь к столу, но Лена покачала головой, давая ему понять, что обсуждать разговор с подругой убитой они будут без присутствия матери.

— Ирина Григорьевна, вы сказали, что на Наташе была чужая одежда.

— Да! — подхватила она, подавшись вперед. — Вот это вообще странно… Наташа редко носила платья, а плащей и вовсе у нее не было никогда, все больше куртки. Знаете ведь, как сейчас молодые одеваются — со спины парня от девушки не отличишь… А мне на опознании предъявили платье в черно-белую клеточку — такая ткань была очень модная в то время, когда я была немного постарше Наташи, еще называлась как-то… — она защелкала пальцами, вспоминая слово.

— «Гусиная лапка», — подсказала Лена, но Савина отрицательно замотала головой:

— Нет, по-другому… это у нас так называли — «гусиная лапка», а было еще название… Ну, в общем, это неважно. Так вот, у Наташи такого платья не было никогда, она бы такое никогда не купила, не ее фасон. Да и плащ… и туфли… Словом, это точно была не Наташина одежда. Я говорила Петру Анатольевичу, что из дома утром Наташа уходила в джинсах и куртке, а под ней была водолазка в синюю и белую полоску — как тельняшка. И кроссовки на ногах, новые, фирменные, она как раз недавно их купила, кажется, в первый раз и надела… — Ирина Григорьевна опять поднесла к глазам платок и зашлась в рыданиях.

Лена поняла, что больше ничего от нее не добьется — женщина снова окунулась в свое горе, пережить и забыть которое, конечно, вряд ли когда-то сможет.

Крошина подписала пропуск и попросила Петю проводить Ирину Григорьевну к выходу.

Когда Крашенинников вернулся, Лена читала материалы дела.

— А ведь ни одна из девушек не подвергалась насилию, — сказала она, поднимая голову и рассеянно глядя на вошедшего Петю.

— То есть мотив для убийства другой?

— Сексуального подтекста нет. Значит, стимулом служит не это, а что-то иное, но вот что?

— Это укладывается в версию с типажами актрис например, — подсказал Петя, усаживаясь за стол. — Зрителю не нужен сексуальный контакт, его заводит что-то другое, например внешний вид — вот он потому тела и переодевает.

Лена сжала пальцами переносицу:

— Вот это хуже всего… Я такие дела не люблю, с психическими отклонениями всегда трудно работать, потому что логика у таких людей странная. С одной стороны, у серийника всегда все по полочкам, а с другой — попробуй пойми, в каком порядке эти полочки в его голове установлены…

— Может, с психиатрами переговорить?

— Да, скорее всего, придется. А что там по подруге Савиной? — вспомнила Лена, отодвигая папку.

— По подруге… В общем, Наталья не все матери рассказывала, как вы, наверное, догадались, — сказал Петя, вытаскивая из рюкзака потрепанный блокнот на пружинке. — Молодого человека у нее действительно не было, но вот в последнее время — примерно за полгода до убийства — завелся приятель, с которым она иногда гуляла.

Лена насторожилась:

— То есть мужчина все-таки был?

— Все-таки был, — кивнул Петя. — Но, как сказала Светлана Левина, знакомить его с матерью Наталья не собиралась. А причиной этому являлся преклонный возраст поклонника — ему за сорок, понимаете?

— Вот спасибо, Петр Анатольевич, — усмехнулась Лена. — Мне как раз сорок, пора, видимо, отползать в сторону Никольского кладбища.

— Да я не то… — смутился Петя и покраснел, а Лена продолжила:

— А для мужчины, между прочим, это вообще самый расцвет. Да и кто сейчас смотрит на разницу в возрасте? Даже женщин перестали осуждать за романы с более молодыми мужчинами, а уж когда наоборот, так вообще… Но направление мне понятно. Молоденькая девушка начала встречаться с мужчиной намного старше себя, а мать, властная женщина довольно консервативных взглядов, этого бы явно не одобрила. Осталось выяснить личность Ромео и переговорить с ним. Каковы результаты?

— А вот тут как раз и не вышло ничего, потому что Левина о нем знала только со слов Савиной и никогда не видела. А Наталья не называла имени. Телефон ее исчез, результаты билинга ничего интересного не дали, что навело меня на мысли о том, что с поклонником Наталья связывалась как-то иначе.

— Очень странно для нынешних молодых людей, у которых вся жизнь в смартфонах проходит, тебе не кажется?

— Да, мне тоже так показалось. Но факт — по номеру Савиной никаких контактов с мужчинами, кроме одногруппника, но его я отмел сразу — молодой парень, а нам нужен мужчина в воз… ну, в общем, точно не одногруппник, — сбился Петя и снова покраснел.