Джим испуганно всматривалась в темноту под капюшоном. На мгновение перед глазами возник образ подвала, вокруг множество разных продуктов… и какой‐то мужчина, а рядом женщина…

— Я не уверена, — сердце билось в бешеном ритме. Стало тяжело дышать. Казалось, напрягись она ещё немного — и вспомнит, увидит чёткую картинку происходящего. — Я не знаю, — она запаниковала. Вскочила на ноги и в отчаянии закричала: — Я не помню!

— Успокойся! — приказал Диирде'Грамм, привлекая её себе. — Не можешь вспомнить, ну и не надо. — Осуждающе посмотрел на Адагелия. — И это не столь важно сейчас, — проговорил он с нажимом. — Главное — теперь научить её, чтобы она больше не терялась.

— Что со мной не так? — Джим отодвинулась и серьёзно посмотрела в лицо наставника. — Я не понимаю, что происходит.

— Позволь, я расскажу тебе. — Адагелий Оторонталий отошёл от неё на несколько шагов и приводил в порядок свою одежду. — Пространство — это некое множество точек, а вот подпространство — это если взять, из этого множества точек выделить некоторые точки, и из них образовать своё пространство. Тогда это и будет подпространством исходного пространства. — Он внезапно завис, словно сам запутался в своих объяснениях. — Ну да. Так и есть! — удовлетворённо добавил он и начал оглядываться, как будто искал что‐то.

В этот момент преподаватели Джим заспорили между собой, как проще и доступнее донести до несведущего ребёнка, что такое подпространство. Ни одному из них не понравилось объяснение «чёрного плаща».

Джим так вообще ничего не поняла. Она в расстроенных чувствах опустила глаза и возле ног увидела нож, тот самый, которым Адагелий Оторонталий недавно порезал ей палец. Наклонилась и подняла. Хотела вернуть его владельцу, но не тут‐то было: нож намертво приклеился к её руке. Она оторопело смотрела на него и не могла поверить в происходящее, но как только «чёрный плащ» повернул голову в её сторону, Джим спрятала руки за спину, пытаясь отковырнуть рукоятку от ладошки. Нож плавно перекочевал в другую руку. Она потрясла рукой, ухватилась за нож, потянула, потрясла другой рукой. Шёпотом выругалась страшными словами, которые ей однажды довелось подслушать у Диирде'Грамма, и вдруг поняла, что в зале стоит полнейшая тишина. Все три преподавателя смотрели на неё в немом изумлении. Она снова спрятала руки за спину и смущённо произнесла:

— Я не хотела. — Джим замолчала, пытаясь подобрать достойное объяснение. — Он сам прилип, — пробормотала она и виновато протянула ладошку с ножом к Адагелию Оторонталию. — Заберите, пожалуйста.

— Вот, значит, как, — он вздохнул. — Джим Ветерн, киджар Аякара отныне твой.

— Нет-нет. Что вы! — Она снова дёрнула за рукоять ножа, продолжая тараторить: — Просто заберите его сами, и всё. Он почему‐то прикле… — И вдруг увидела, что нож свободно лежит на её ладони. — А, ну вот, всё уже прошло, смотрите. — И очень тихо, чтобы никто не мог услышать, добавила: — Ужасно подозрительный предмет.

— Я не могу его забрать, — сказал Адагелий Оторонталий. — Киджар Аякара нашёл своего хозяина, — он усмехнулся. — Точнее, хозяйку. У нас ходят легенды о том, что оружие может само избрать себе хозяина, особенно если это оружие, которое было сделано самим Аякаром. Но, честно говоря, я впервые вижу это воочию.

Джим смущённо потупила глаза:

— Простите. Я не хотела.

— Не надо, малыш, — Адагелий ласково потрепал её по волосам. — Это был не твой выбор.

— Кхм, — раздалось неожиданно со стороны входа, заставляя присутствующих повернуться на звук. — Я проходил мимо и почувствовал разрывы в подпространстве. Сам я не могу такое проделывать, но наша сущность позволяет это чувствовать. — Царкиил Соптис сделал несколько уверенных шагов по направлению к ним. — Извините, я стал невольным свидетелем. Так уж вышло: я видел и слышал, что здесь произошло, и тоже обеспокоен, что девушка чуть не потерялась на той стороне. Могу сказать только одно: в таких случаях помогает медитация.

Диирде'Грамм недовольно поджал губы, а Кайдан Орадус безо всякого смущения подозрительно разглядывал нового преподавателя, и только Адагелий Оторонталий кивнул, соглашаясь с его высказываниями. А Джим было всё равно: она увлечённо примеряла подарок к руке, к ноге, к поясу…

— Как вы знаете, медитация позволяет научиться управлять своей энергией и контролировать её, а также видеть потоки энергии вокруг себя. — Царкиил Соптис перевёл заинтересованный взгляд на Джим. Девушка крутила киджар в руках и не могла им налюбоваться. — Если мне будет позволено, я мог бы научить её.

— Я знаком с вашими методами обучения и считаю, что ваша помощь в этом деле была бы бесценна. — Адагелий обернулся, чтобы найти взглядом Джим. Девушка за его спиной с упоением тыкала в воображаемых врагов и была безмерно счастлива. — Джим, — строго окрикнул он, привлекая к себе внимание, — у тебя сегодня есть ещё занятия? — Она покачала головой, важно засовывая за пояс киджар Аякара. — Тогда ты прямо сейчас отправляешься с Царкиилом Соптисом — будешь учиться медитации.

Джим незаметно, как ей казалось, рассматривала нового преподавателя и пыталась выудить из головы хоть какую-то информацию о страшном слове «медитация». Воображение рисовало ужасы похлеще, чем тренировки с Диирде'Граммом и Кайданом Орадусом вместе взятыми. Тем временем новый преподаватель повернулся и пошёл на выход, а она обречённо поплелась следом, прижимая к себе шест, как родной.

В классе нового преподавателя было несколько необычно: не было того простора, к которому привыкла Джим. «А как же тут убегать?» Она остановилась посреди зала, быстро осмотрелась и уставилась с опаской в спину «нового чёрного плаща».

— Возьми вон тот коврик возле моего стола, — сказал Царкиил Соптис, оборачиваясь к ней. — Постели… — осмотрел комнату внимательным взглядом, — ну, хотя бы возле того окна, — ему пришлось быстро отвернуться, потому что он едва сдерживался, чтобы не засмеяться. В тот момент, когда он упомянул коврик, брови Джим медленно поползли наверх, при этом глаза её сделались огромными, чуть ли не на пол‐лица, она приоткрыла рот и стояла так до тех пор, пока он не предложил ей постелить коврик на пол.

«Всё. Конец! Это будет даже хуже, чем я предполагала». Джим послушно прошла к столу преподавателя, в каком‐то отчаянии схватила циновку, добрела до указанного окна и постелила её на пол, при этом перехватила шест в правильное положение и настороженно следила за каждым движением преподавателя.

— Садись, — приказал Царкиил Соптис, отмечая её встревоженность и подозрительный взгляд, который она не отводила от него с того момента, как зашла в кабинет. Он извлёк точно такой же коврик из стенного шкафа и, тут же постелив на пол, изящно опустился на него. Скрестил ноги, уложил руки на колени, поднял голову и посмотрел на Джим. — Долго мне ещё ждать?

Джим в точности повторила за ним все движения, но при этом шест положила в пределах досягаемости.

— Закрой глаза, — тихо сказал преподаватель. — Сосредоточься на своих ощущениях и слушай мой голос. Я буду рассказывать, как это проходит поэтапно. — Он открыл глаза и заметил, как Джим быстро прикрыла один глаз. — Есть несколько уровней. Самые первые — лёгкие, но новичкам они даются сложно, — он следил за её лицом. Вот она снова осторожно приоткрыла один глаз, увидела, что учитель смотрит на неё, и распахнула оба. — Закрой глаза и не подглядывай. Существует три основных стадии: концентрация, медитация и созерцание. И множество этапов, которые помогают достичь этих состояний. — Царкиил Соптис закрыл глаза и погрузился в повествование. Он методично перечислял, как достигнуть той или иной стадии, как перейти от одного этапа к следующему, он рассказывал и рассказывал, и его голос растекался по помещению, проникал в душу. — И начнём мы с тобой с самого простого, но важного — как правильно дышать. — В этот момент тишину нарушил странный звук, похожий на тихий короткий всхрап.

Царкиил Соптис открыл глаза и удивлённо воззрился на Джим. Девушка вытянулась на коврике и сладко посапывала в обнимку с шестом. «Полное погружение на стадии созерцания». Он тихо засмеялся, пододвинулся ближе и долгое время разглядывал её лицо при дневном свете.

— Как же ты похожа на неё!

Определённо, «медитация» — это лучшая тренировка.