Я кивнула.

— Жаль, придется без тебя серию досмотреть, — проговорила она. — Может, ты поешь? А то неизвестно теперь, когда тебя домой ждать…

— Думаю, к ужину я приеду, — сказала я. — Пока есть не хочется, спасибо. Сэндвич оказался очень сытным…

Со своими клиентами я чаще всего встречаюсь в кафе, ресторанах и прочих подобных заведениях. Бывает, конечно, что меня приглашают для разговора домой, но это гораздо реже. Люди не слишком охотно зовут незнакомого человека к себе в квартиры, однако Катя оказалась исключением из правил. Мне абсолютно без разницы, где клиент рассказывает мне о тревожащих его проблемах — главное, чтоб разговору никто не мешал, а где беседа будет происходить — не важно.

Несмотря на вечернее время суток, жара и не думала спадать. Казалось, что асфальт вот-вот начнет плавиться в этом адском пекле, измучившем Тарасов и его обитателей.

Я еще раз порадовалась, что у меня в машине есть кондиционер — иначе не спасли бы и открытые окна. В принципе я — человек, спокойно переносящий любые погодные условия, ни холод, ни жара не доставляют мне особых неудобств. Но даже мне в такую погоду было не слишком комфортно выходить на улицу, что уж говорить о других людях. Представляю, как мучаются метеозависимые люди, для которых чересчур знойное лето, наверное, является жуткой пыткой.

До улицы Фешина я добралась довольно быстро — навигатор помог мне проехать по улицам, на которых не было заторов, поэтому у дома номер тринадцать я была уже в половине шестого вечера.

Я припарковала машину и набрала номер Екатерины. Женщина взяла трубку сразу — я услышала ее голос, который показался мне немного взволнованным.

— Евгения… простите, я не спросила, как к вам обращаться, вашего отчества я не знаю…

— Можете называть меня по имени, — проговорила я. — Вы дома?

— Да, конечно. Вы уже приехали? Первый подъезд, наберите номер двадцать шесть в домофон, и я открою.

Я вышла из машины и подошла к нужному подъезду светло-желтого девятиэтажного дома. Серая дверь была горячей от жары, и когда Катя открыла мне, я сразу поспешила войти в подъезд. Волконская жила на втором этаже, я быстро поднялась по лестнице пешком.

Я подошла к железной двери с номером «двадцать шесть», но она оказалась закрытой.

«Странно», — подумала я про себя и позвонила.

Только после этого я услышала звук отпирающегося замка и смогла войти в прихожую квартиры.

Меня встречала невысокая молодая женщина лет двадцати семи — тридцати. Росту в ней было от силы метр пятьдесят пять, не больше; короткие черные волосы обрамляли миловидное лицо, на которое не было нанесено ни грамма косметики. Одета Екатерина (а судя по всему, это именно она стояла на пороге) была в темно-синие джинсовые шорты и футболку, на ногах — обычные шлепки, которые, по всей видимости, служили ей домашней обувью.

— Здравствуйте, — поздоровалась я с женщиной. — Екатерина, верно? Я — Евгения Охотникова, думаю, вы догадались.

— Естественно, я вас ждала, — кивнула та. — Проходите в квартиру. Простите за беспорядок, но сейчас, если честно, мне не до уборки. Квартира маленькая, а вещей много, поэтому такой бардак. Лучше пройдемте на кухню, там разговаривать удобнее будет.

Я кивнула, и Катя провела меня по узенькому коридору на кухню.

Жилплощадь и правда оказалась небольшой — Волконская проживала в однокомнатной квартире с минимумом мебели, однако вещей у женщины было и в самом деле много. В прихожей висела самая разнообразная одежда — и летние ветровки, и осенние куртки, на этажерке толпилась разноцветными рядами обувь. Катя предпочитала удобные ботинки на низком каблуке — я заметила несколько пар кроссовок, летние сланцы и всего-навсего одну пару «лодочек». Также я увидела какую-то весьма странную пару обуви — не знаю, для чего использовались хозяйкой квартиры загадочные кожаные закрытые ботинки с мягкой подошвой. По городу в таких ходить неудобно, слишком они мягкие, по дому — жарко. Может, она их для красоты в коридоре поставила? Вряд ли, это по меньшей мере выглядит необычно. Я решила при случае спросить Катю о заинтересовавших меня туфлях, пока мне хотелось узнать, что за дело ко мне у Волконской.

Я сразу поняла по поведению женщины, что она чего-то опасается — вела себя Екатерина очень осторожно, это было понятно по тому, как она открывала мне дверь. Ясное дело, что раз я позвонила ей и сообщила о том, что подъехала к дому, а потом набрала в домофон номер квартиры, то никого, кроме меня, на пороге быть не могло. И все же Волконская мне не открыла дверь, а сперва посмотрела в «глазок» и, только убедившись, что на пороге стоит женщина, а не маньяк с топором, отперла замок.

«Стало быть, ей кто-то угрожает, — решила я про себя. — Ладно, подожду, что сама мне Екатерина расскажет…»

Мы прошли на кухню — маленькую, как только туда помещались стол, плита, мойка, холодильник и тумбочка с электрическим чайником и микроволновкой! На обеденном столе я увидела не обычную для кухни посуду, а ноутбук, значит, помещение использовалось и как рабочее место. В принципе это неудивительно — не так много людей имеет возможность обустроить в квартире кабинет для выполнения рабочих обязанностей, я сама частенько таскаю в свою комнату тарелку с едой, когда мне нужно выполнить за компьютером какую-либо операцию. Но я знакома с людьми, которые предпочитают использовать комнаты по прямому предназначению — то есть в спальне отдыхать, на кухне принимать пищу, в кабинете работать.

В принципе это правильно, место для работы должно настраивать на деловой лад, а комната для отдыха действовать на человека успокаивающим образом.

Исходя из того, что я видела в квартире Волконской, можно было сделать вывод, что Катя совершенно не педантичный человек. Скорее всего, у нее творческая работа или увлечение, и вряд ли женщина является офисной служащей. Наверняка ее профессия не связана с бумагами и отчетами, иначе рядом с ноутбуком я видела бы какие-нибудь документы, несмотря на то что сейчас все хранится в компьютере. И потом, Катя не была похожа на деловую даму, хотя внешность часто бывает обманчива. Но я понимала, что состояние квартиры Волконской не зависит от того, какая у нее ситуация в жизни. Если человек привык к порядку, он будет его поддерживать даже в случае, когда ему угрожает серьезная опасность. Можно сказать, это в крови заложено — стремление к дисциплине и чистоте. Даже в состоянии стресса подобные люди начинают протирать пыль и разбирать шкафы — известно, что привычные действия успокаивают.

Вслух я своих выводов, естественно, не говорила. Ждала, когда Волконская сама мне поведает о своих проблемах, в конце концов, наблюдение за состоянием квартиры нужно мне лишь для того, чтобы понять, каков характер ее хозяина, а также выяснить, есть ли в помещении какие-либо улики, которые могут мне помочь в расследовании.

По поводу улик говорить рано, об их отсутствии или наличии я смогу заключить только после того, как войду в курс дела.

— Присаживайтесь, — предложила Катя, указывая на низкий деревянный табурет. Удивительно, что такие еще кто-то покупает в наше время.

Я с интересом осмотрела данный предмет мебели, после чего осторожно опустилась на сиденье. Кто знает — вдруг стул сколотил еще прапрадедушка Волконской и подо мной он развалится?..

— Будете чай или кофе? — продолжала Екатерина, не замечая моих эмоций по отношению к табуретке.

— От кофе не откажусь, — кивнула я.

Катя включила электрический чайник (хвала небесам, хоть он не самодельный!), достала из кухонного шкафа упаковку с печеньем и положила на стол.

— Угощайтесь, извините, что ничего другого нет. Я в магазин не сходила…

— Катя, успокойтесь, я сюда не чаевничать приехала, — заметила я. — Давайте сразу перейдем к сути дела. Могу вас заверить, что сейчас меня печенье интересует в самую последнюю очередь.

— Правда, глупо получилось… — улыбнулась Екатерина. Улыбка получилась какой-то вымученной и неестественной. — А дело в том, что за мной следят. И меня это очень сильно пугает. Я не знаю, кто это делает и зачем, но я уже всерьез опасаюсь за свою жизнь. Вдруг меня похитить хотят или вообще убить, мало ли сейчас маньяков! Поэтому я и обращаюсь к вам за помощью, хотя никогда не думала, что когда-либо мне потребуется телохранитель. Но мне все это совершенно не нравится — я уже из дома боюсь выйти, хорошо еще, что сейчас в отпуске нахожусь. Иначе не знаю, что бы я делала…

— Давайте все по порядку, — прервала я Волконскую. — Когда вы заметили слежку? Сможете описать тот день во всех подробностях?

— Все началось около двух недель назад, — вздохнула Екатерина. — В тот день я возвращалась из редакции — я работаю в модном женском журнале, называется «Глория». Это интернет-издание, у нас в городе печатной продукции нет, только в Москве. Тарасов все-таки небольшой город, что тут скажешь. Но я и в офис хожу пять раз в неделю, и дома статьи пишу. Я по совместительству редактор и фотограф одновременно, занимаюсь еще художественной фотографией. В общем, работа у меня постоянная, меня она полностью устраивает. Я отпуск редко когда беру — иногда только выходные за свой счет, если они мне требуются. И то это летом бывает, зимой — только в новогодние праздники отдыхаю, точнее, дома материал кропаю. Не подумайте, что я — трудоголик и карьеристка, просто мне моя работа нравится, она довольно творческая, то есть я могу писать, о чем хочу, главное — придерживаться главной темы рубрики. К примеру, я веду постоянную колонку о путешествиях — может, вы читали какой-нибудь типичный женский журнал, представляете себе его структуру? Хотя нет, вы же телохранитель, вряд ли увлекаетесь подобной макулатурой… Проще объяснить самой. В общем, в любом журнале есть основные рубрики — кулинария, астрология, диетология, спорт, рукоделие и путешествия. А, забыла про уход за собой — косметика, процедуры и прочее, но я эту колонку не люблю, она для меня слишком скучная. Я выбрала себе путешествия, кулинарию и рукоделие. Еще в спорт могу статьи писать, но это не очень часто, так как я мало чем занимаюсь. В рубрике о путешествиях я стараюсь увлекательно описывать наиболее интересные места России и мира, иногда я рассказываю о тех городах, где сама побывала, прибавляю ко всему этому художественные снимки и получаю неплохой гонорар за работу. В нашей редакции мало кто так подходит к делу — в основном девчонки берут материал из интернета и перерабатывают его, поэтому читать скучновато. Но если я берусь за какую-то тему, то стараюсь сама испытать то, о чем я пишу. К примеру, когда я пишу «кулинарию», то сама готовлю то, что описано в рецепте. И опять-таки фотографирую весь процесс приготовления блюда, прибавляю туда какие-нибудь смешные замечания или впечатления, вроде как «чуть не спалила кухню, но вовремя потушила духовку». Это я, конечно, преувеличила, но что-то подобное можно написать, только лучше материал будет. А когда я писала статью о беге, то самой пришлось неделю бегать утром или вечером, чтобы поделиться опытом. Если бы я писала в какой-нибудь журнал Тарасова, то, естественно, так бы не усердствовала — делала б как все. Но когда пишешь для Москвы, на работу смотришь иначе. Я надеюсь, что со временем московское издательство предложит мне какой-нибудь выгодный контракт и мне удастся получить более высокую должность. Но пока это — только мои мечты, не более того. Я просто стараюсь хорошо выполнять свою работу, не брать больничных и отпусков. От этого зависит моя зарплата, чем больше я напишу, тем больше получу.