— Скорее пакт о ненападении.
Она протянула руку, на запястье блеснул белый браслет нейропанели.
— Помой сначала, — недовольно сказала я, и рыжая хмыкнула.
— Только не забывай, что я по-прежнему терпеть тебя не могу, Вэйлинг.
— Это взаимно, Ржаник, — сказала я.
Королевы знают, когда отступать. И когда для победы нужно заключить союз с заклятым врагом.
Уже спустя несколько дней я вспомнила, почему Джема Ржаник стала одной из лучших не только в Нью-Касле, но и в Аннонквирхе. Рыжую отличала ослиная целеустремлённость и напор, которому мог бы позавидовать ледокол, пробивающий вековые айсберги в замерзшем океане. Внутри нее скрывался вечный двигатель, которому не нужны были передышки. А на очередной нашей тренировке я начала подозревать, что этот двигатель работает на многолетней злобе, которой Джема сейчас нашла применение.
Хитрый удар — и я улетела на пружинистые циновки. Снова.
Мы с Джемой занимались в крытом зале, предназначенном для индивидуальных спаррингов. Признаться, до появления Ржаник я даже не знала, что такие здесь имеются. Оказывается — в них могли приходить все желающие, чтобы отработать приемы. Вот мы и отрабатывали. Хотя я пока большей частью валялась на циновках и пыталась вспомнить, почему я не могу взять нож и прирезать рыжую гадину.
— Признайся, что тебе просто доставляет удовольствие меня бить, — протянула я, поднимаясь. В голове шумело.
Ржаник весело рассмеялась.
— Не без этого, — хмыкнула она. — Соберись, Вэйлинг. У тебя слишком слабый удар.
— Даже если я соберусь, сильнее мой удар не станет, — мрачно произнесла я.
— Это точно. Тонкое тело, худые запястья, слабый кулак. В прямой атаке ты не победишь даже подростка, — припечатала Джема. И вдруг добавила: — Но ты быстрая. Очень быстрая. Ловкая. У тебе идеальное сопряжение движений и невероятный баланс. Я никогда такого не видела. Ты могла бы без страховки танцевать на канате, протянутом через горящую пропасть. И знаешь, я бы поставила на то, что этот танец будет великолепным.
Я несколько ошарашенно молчала. Неожиданные слова Ржаник оказались… приятны? С чего бы мне таять от ее странной похвалы? Может, дело в том, что меня слишком давно никто не хвалил. Я слишком привыкла быть стервой, изгоем и паршивой овцой.
— Нужно использовать твои сильные стороны. — Джема задумчиво прошлась перед циновкой, на которой я сидела. — Вставай, Вэйлинг! Ну-ка, ударь меня.
Я закатила глаза. Сама же сказала, что прямая атака — бесполезна…
— С удовольствием, конечно, но… — буркнула я и ударила, метя Джеме под дых. Конечно, атаку она отбила.
— Вэйлинг, ты меня слушала? Я ведь перечислила твои козыри! Используй их!
Я нахмурилась. Ловкость, сопряжение движений, баланс… То, что могу я и не могут другие?
— Ты говоришь какую-то чушь, как будто я могу… — начала я, отвлекая, и ударила правой рукой, снова метя в грудь.
А когда Джема закрыла мягкое место, левой я врезала ей по скуле. Среагировать Ржаник не успела, и мои костяшки заныли. Я рассмеялась.
— Ого! А бить тебя весьма приятно!
Джема бешено сверкнула глазами, выдохнула. Потерла скулу, на которой уже наливался фиолетовый след.
— Забыла еще одно твое качество, — процедила она. — Демонское коварство! Ты меня обманула!
— Ну да, — от радости я даже взбодрилась. — И скажи спасибо, что к твоему лицу приложилась моя левая рука. Все-таки она у меня послабее!
— Ах ты… Ладно. Неплохо, Вэйлинг. — Рыжая скривилась, но потом ее губ коснулась улыбка. — Неплохо. А сейчас попробуем…
Договорить она не успела. Дверь открылась, впуская пятерых адептов. Впереди шел Лю, за ним его друг Далий Веридов, агрессивный Макс и двое братьев Харвей. Пятерка, которую все в Кастеле предпочитали обходить стороной. Их появление в этом зале явно не обещало мне ничего хорошего.
— Я ведь сказал, что она здесь, — недобро усмехаясь, произнес Лю. — Ну здравствуй, Кассандра.
Пятеро растянулись, закрывая мне дорогу к выходу. Я кинула быстрый взгляд на окна — но все они были закрыты и находятся довольно высоко.
Ржаник молча наблюдала за приближением адептов. Далий кивнул ей.
— Джема, тебе лучше выйти. У нас небольшой разговор с Кассандрой. По душам.
— Придется объяснить этой… девушке, как надо вести себя в Кастеле. — Лю растянул губы, показывая жуткие, сточенные острыми треугольниками зубы. — Не понимает она, кто здесь главный. Не знает, как должны вести себя стекляшки. Хотим научить… правилам.
Я снова обвела взглядом зал. Может, успею проскочить между братьями? И зачем только я пришла сюда!
Джема понимающе хмыкнула.
— Ну да. Вэйлинг и правила. Несовместимые вещи.
— Ничего, мы сейчас совместим, — с угрожающим весельем добавил Макс. — А ты иди, Джема, иди.
— Можно, да? — серьезно спросила Ржаник.
— Угу. К тебе-то вопросов нет…
— Вот спасибо, — обрадовалась рыжая. Я напряглась как пружина, готовая сорваться с места. — Ну я тогда пойду. Ах да, Вэйлинг… — Джема повернулась ко мне. На ее губах возникла странная предвкушающая улыбка. И быстро, одними губами рыжая произнесла: — Твои двое слева.
Что?
Я моргнула. Мне ведь не послышалось? Но Джема, кинув быстрый взгляд на адептов, поправилась:
— Ладно, один. Остальные мои.
Я ощутила, как что-то теплое наполнило грудь.
Мотнула головой.
Слева стояли Лю и Далий.
— Двое, — сказала я. И усмехнулась: — Или учитель не верит своему ученику?
— Джема, так ты уйдешь или нет?
— Нет, — весело сказала рыжая, разворачиваясь. — Хорошо, Вэйлинг. Двое!
Я танцуя скользнула к Лю и прижалась к нему всем телом. Адепт опешил, его горло дернулось. Я потянулась к бритому затылку, обхватила, чтобы достать до уха парня. У меня был лишь миг — короткое мгновение его замешательства, которым я должна воспользоваться.
Мой шепот шелковой лентой обвил его Дух.
— Ночь так темна, и сны так сладки. Хотя порой и непонятны, но глубоки, как омут вод… И я — лишь сон. Спи малыш Лю. Спи.
Мои личные сны — невинные и греховные одновременно, на миг мелькнули сладким воспоминанием, перехватили горло. И голос чуть дрогнул на последнем слове. Но Лю уже застыл, сонно моргая. Его тело тяжело обмякло и начало заваливаться. Я танцуя отступила назад, и верзила грохнулся на пол.
— Какого демона? — завопил Далий.
Краем глаза я видела хаос там, где кружила Джема. Мелькнуло, разворачиваясь, что-то длинное, тонкое, блестящее… словно серебряный луч, рожденный в руках Ржаник и подвластный ей… Проволока? Тонкая металлическая проволока, которая змеей обвивала мужские тела!
Но увидеть больше я не успела, на меня напал Веридов.
Я скользнула к нему, занося руку для удара в живот, и уловила искру торжества в его бледных глазах. Далий знал, чем закончится для моей руки такой удар. Вот только благодаря прогулке по чужим комнатам, я тоже это знала. Левая рука — обман, а правая… правая бьет прямо в горло! Захрипев и вытаращив от изумления и боли глаза, Веридов рухнул рядом со своим другом.
А я, пританцовывая, обернулась. Трое адептов валялись на полу, надежно связанные металлической леской. Стальная нить обвивала их руки, ноги и шеи, впиваясь в кожу и заставляя парней стонать, нервно дышать и потеть от ужаса. Малейшее неловкое движение хоть одного из них могло привести к пугающим последствиям. Например, к тому, что леска натянется, и чья-то голова отделится от тела.
Я никогда такого не видела, но умения Джемы… впечатляли. До мурашек!
— Теперь поняли, кто тут устанавливает правила? — Я остановилась напротив связанной троицы. Марк дернулся ко мне, и стальная леска натянулась. На шеях братьев Харвей выступили капли крови.
— Не шевелись, — едва двигая губами, прошептал один из них. — Умоляю, только не шевелись…
— Я так долго не выдержу…
— Просите прощения, придурки!
— Мы не собирались тебя бить! — не слишком искренне произнес Марк. — Всего лишь поговорить.
— Вот и поговорили. — Я почти ласково провела рукой по щеке парня. — А если захотите пообщаться снова, Джема отрежет вам головы. Или не головы. Это как повезет. Ясно? Не слышу.
— Ясно! — сиплым шепотом ответил Марк. Остальные молчали, боясь даже открыть рты.
Ржаник тронула мое плечо, ее глаза блестели.
— Надо уходить, — тихо сказала она. — Я не могу держать нить слишком долго. Бежим!
С едва уловимым звоном стальная нить начала разматываться, но мы уже были у двери. А когда выбегали, Джема наклонилась — и металлический луч скользнул ей в руку, сворачиваясь кольцами.
За спиной раздался рев четверых адептов, переходящий в злобные ругательства. Но мы уже неслись по коридору, хохоча как ненормальные. Весь мой ужас, одиночество, страх и растерянность вылились в эту победу и этот смех. Я бежала по темным извилистым коридорам Кастела и хохотала в голос, словно брала реванш над этим местом. Я победила! Адептов, которые хотели причинить мне вред, инквизицию, сам Кастел!
Мой смех звенел победным кличем, и впервые за долгое время я не чувствовала себя одинокой. Потому что Ржаник бежала рядом и тоже заливалась, как дикая лошадь.
Я решила пока не думать о том, что она мой враг.