— Что?!

Агамена все с той же гадкой улыбкой протянула мне зеркальце, и я уставилась на серьгу в своем ухе. Темно-розовую!

— На днях я применила Маску! Дело в этом!

— Слишком незначительное изменение для айка, — пугающе ласково отозвалась Агамена. — Вы сделали кое-что гораздо более значительное, раз камень потемнел. Возможно, это связано с мертвыми механизмами? Такими же мертвыми, как железный воин из моей корзины?

— Я не понимаю, о чем вы…

— Конечно.

Заведенный страж колотился о ножку стола, издавая дребезжание. Агамена подняла его, посмотрела на вздрагивающий железный меч, пытающийся поразить невидимое чудовище. И одним щелчком сломала воину голову!

Ожившая игрушка снова сдохла и затихла.

Я сглотнула сухим горлом.

Агамена швырнула мусор в корзину и слегка брезгливо провела ладонью по ткани своей черной юбки. Большинство женщин-инквизиторов предпочитают брюки, а вот Агамена всегда носит юбку, такую же строгую и идеально выглаженную, как и все в облике преподобной.

— Что ж, у меня более нет к вам вопросов. — Она глянула за мою спину. — Инквизитор Норингтон, лекторная в вашем распоряжении. И адепт Вэйлинг — тоже, — насмешливо добавила она.

Агамена, печатая шаг, скрылась за дверью, а я медленно обернулась к Дамиру. Когда он вошел? Что успел увидеть и услышать? И что все это значит?

— Привет, Кэсс, — сказал Дамир, отступая от двери.

Я не ответила, молча сверля его взглядом.

— Не рада меня видеть? — Норингтон улыбнулся. Его взгляд скользнул по моему лицу, шее и груди, спрятанной под мундиром. — А я скучал. Иногда я думаю, что ты не можешь выглядеть еще красивее, но каждый раз убеждаюсь, что ошибался… Тебе удивительно идет черная форма, Кэсс.

— На меня давно не действуют твои комплименты.

— Всего лишь правда.

— А вот ты выглядишь неважно, — подметила я его покрасневшие глаза и посеревшую кожу. — Много работы?

— Увы.

— И какой же?

Я почти верила, что Норингтон скажет правду. Например: ловлю по всей империи сволочь, с которой ты провела несколько дней и ночей. Мерзавца, который не выходит из твоей головы, и я ревную каждую твою мысль. Ублюдка, который неведомым образом стал тебе дорог. Очень хочу поймать эту сволочь и оторвать ему голову!

Если бы Норингтон это сказал, возможно, я бы снова его зауважала.

Но инквизитор снова предпочел сладкую улыбку и ложь.

— Не забивай голову ерундой, Кэсс. У меня для тебя хорошие новости.

Он подступил ближе, и мне пришлось попятиться, упереться в карту на стене. Норингтон поставил ладонь, словно пытался удержать меня.

— Твой айк порозовел, — тихо произнес он. — Значит, ты становишься сильнее. Поздравляю.

— Что ты хотел мне сказать? — поморщилась я.

— Кэсс, я так скучал… И так хочу тебя поцеловать…

Я мотнула головой, забыв, что позади стена, и неприятно приложилась затылком. Инквизитор поморщился и отодвинулся.

— Я надеялся, что ты успела примириться с нашим общим будущим. Но похоже, с тобой не будет просто, да, Кэсс? Тогда я прав и тянуть не следует. Наше венчание переносится. Мы поженимся через две недели в храме Святого Фабиана.

— Нет!

— Все решено. Твои родители одобрили новую дату.

Паника сдавила горло, и я сделала несколько быстрых вздохов, пытаясь успокоиться. Мне казалось, что стены ловушки сжимаются вокруг, не давая дышать. Две недели вместо трех месяцев? Я верила, что у меня еще есть время хоть что-то придумать!

— Я тебя ненавижу, — выпалила я.

— Я сделаю все, чтобы это изменить, — отозвался Дамир. — Давай опустим этот разговор. Решение принято, Кэсс. Платье тебе привезут накануне. Скажи, если тебе нужны украшения или… что-то еще. Я достану все, что ты захочешь.

— Я не надену это платье!

— Тогда пойдешь к алтарю в форме инквизитора. — Лицо молодого мужчины казалось застывшей маской, лишь зеленые глаза лихорадочно блестели. — Или голая, если решишь испортить и ее. Мне все равно, Кэсс. Я женюсь на тебе, даже если ты явишься в картофельном мешке. Через две недели ты станешь моей женой.

— Две недели? — раздался возглас, и мы с Норингтоном обернулись. У двери стояла Ржаник и выглядела еще более шокированной, чем я.

Конец ознакомительного фрагмента