Зола вздрогнула, подумав, что всем вокруг видно ее искусственную ногу, но тут Перл указала пальцем на ее ноги и крикнула:

— Мои балетки! Это мои балетки! На ней!

Глаза Адри сузились.

— Ты, воришка. Как ты смеешь сюда заявляться и выставлять на посмешище всю семью? — Она ткнула пальцем за спину Золы, указывая на парадную лестницу. — Я приказываю тебе отправляться домой, немедленно, пока ты не опозорила меня еще больше.

— Нет, — сказала Зола, сжимая пальцы. — У меня есть такое же право быть здесь, как и у вас.

— Что? Ты? — Голос Адри повысился. — Да ты никчемный… — Она прикусила язык, даже сейчас не желая выдавать убийственный секрет своей приемной дочери. Вместо этого она замахнулась, раскрыв ладонь.

Толпа ахнула, а Зола вздрогнула, но удара не последовало.

Кай стоял рядом с ее мачехой, одной рукой крепко держа ее за запястье. Адри повернулась к нему с пылающим от бешенства лицом, но это выражение быстро исчезло.

Она отступила назад, заикаясь.

— Ваше величество!

— Хватит, — сказал он мягким, но строгим голосом, и выпустил руку Адри.

Адри присела в жалком реверансе, кивая головой.

— Мне очень жаль, ваше величество. Мои чувства, мой характер… эта девушка… Я сожалею, что она ворвалась… она моя подопечная, она не должна здесь быть…

— Конечно, она должна, — сказал Кай легко, как если бы одно его присутствие способно было растопить гнев Адри. — Она мой личный гость.

Он огляделся, посмотрел поверх голов шокированной публики на сцену, на которой смолк симфонический оркестр.

— Эта ночь для праздника и веселья, — сказал он громко. — Пожалуйста, пусть продолжаются танцы.

Оркестр вновь заиграл, сначала неуверенно, пока музыка вновь не заполнила бальный зал — Зола не могла вспомнить, когда она оборвалась, но все звуки до сих пор слышались ей приглушенно.

Кай снова взглянул на нее. Она сглотнула и обнаружила, что дрожит от гнева и ужаса, пойманная врасплох взглядом его карих глаз. В голове было пусто, и она не могла бы сказать наверняка, чего ей хочется больше — поблагодарить его или развернуться и наорать на мачеху, но он не оставил ей шансов сделать ни то, ни другое.

Кай протянул руку, взял ее за руку, и, прежде чем она поняла, что происходит, он уже увел ее прочь от мачехи, держа в объятьях.

Они танцевали.

С колотящимся сердцем Зола отвела от него взгляд и посмотрела через плечо.

Они были единственной парой, которая танцевала.

Кай, должно быть, заметил это и сам, потому что на миг убрал руку с ее талии и приглашающее махнул толпе, сказав тоном, в котором смешалось приглашение и приказ:

— Вы мои гости. Прошу, наслаждайтесь музыкой.

Те, кто оказался поблизости, обменялись неловкими взглядами со своими партнерами, и вскоре зал наполнился шорохом юбок и хлопаньем фалд. Зола рискнула посмотреть туда, где остались Адри и Перл — они так и стояли неподвижно среди кружащихся пар, глядя, как принц умело уводит ее в танце все дальше от них.

Кашлянув, Кай пробормотал:

— Ты понятия не имеешь, как танцевать, верно?

Зола посмотрела на него, не успев привести мысли в порядок:

— Я механик.

Его брови насмешливо изогнулись.

— Поверь мне, я заметил. Что это, пятна масла на перчатках, которые я подарил?

Совершенно убитая, Зола взглянула на их переплетенные пальцы, на темные пятна на белых шелковых перчатках. Прежде чем она успела извиниться, она почувствовала, как принц ее мягко подтолкнул — и вот она уже вращается у него под рукой. Она задохнулась, на миг почувствовав себя легкой, как бабочка, прежде чем споткнулась на своей слишком маленькой ноге и упала назад, в его объятия.

Кай улыбнулся, вернул ее на расстояние вытянутой руки, но не дразнил ее.

— Значит, это твоя мачеха.

— Мой опекун.

— Да, извини, ошибся. Она настоящее сокровище!

Зола фыркнула, чувствуя, как начинает расслабляться. Она не ощущала свою ногу, и ей казалось, что она танцует с пушечным ядром, привязанным к голени. Нога начинала болеть под тяжестью ее тела, но она сопротивлялась желанию начать хромать, копируя Перл, всегда такую изящную в своем бальном платье, на каблуках, и надеясь, что ее собственное тело сможет двигаться так же грациозно.

По крайней мере, оно, казалось, запоминало танцевальные па, и каждый последующий шаг давался легче предыдущего — прежде, чем она успевала понять, что именно делает. И, конечно, мягкое прикосновение Кая к ее талии не причиняло боли.

— Извини, — сказала она. — За нее и за мою сводную сестру. Ты можешь поверить, что они меня стесняются? — Она попыталась произнести это как шутку, но не могла не смотреть во все глаза на лицо Кая, ожидая его реакции, готовясь к тому мгновению, когда он спросит, правда ли это.

Правда ли, что она киборг.

Но когда его улыбка начала меркнуть, она поняла, что это мгновение настало слишком быстро, и отчаянно пожелала взять свои слова обратно. Чтобы они могли бесконечно притворяться, будто ее секрет не раскрыт. Будто он не знает.

Будто он по-прежнему хочет видеть ее своим личным гостем на балу.

— Почему ты не сказала мне? — произнес Кай, понизив голос, хотя вокруг них и так было шумно — повсюду звучали смех и стук каблуков.

Зола открыла рот, но слова застряли в горле. Как ей хотелось опровергнуть слова Перл, назвать ее лгуньей! Но что это даст? Очередная ложь. Очередное предательство. Пальцы ее металлической руки сжались у него на плече — жесткий, неумолимый металл. Он не отшатнулся. Просто ждал.

Она хотела бы испытать облегчение — теперь между ними нет тайн. Но и это не совсем соответствовало действительности. Он еще не знал, что она лунатик.

Она снова открыла рот, не зная, что собирается сказать, пока неуверенные слова не слетели с языка:

— Я не знала как.

Взгляд Кая смягчился, в уголках глаз появились морщинки.

— Я бы понял, — сказал он.

Почти незаметно он придвинулся чуть ближе, и Зола обнаружила, что ее рука ползет вверх по его плечу самым естественным образом. Тем не менее, он не отступил назад. Не вздрогнул и не напрягся.

Он знает, но ему не противно? Он все еще прикасается к ней? Невероятно, но, может быть, она все еще нравится ему?

Она почувствовала, что расплакалась бы, если бы могла.

Ее пальцы осторожно прикоснулись к волосам у него на затылке, и она заметила, что дрожит, уверенная, что он оттолкнет ее в любой момент. Но он этого не сделал. Он не отшатнулся. Не скорчился от отвращения.

Он приоткрыл рот — совсем немного, и Зола подумала, может быть, не только ей сложно дышать.

— Просто… — начала она, пробежав языком по губам, — просто… Это не такая вещь, о которой хочется говорить. Я не говорила никому, кто… кто…

— Кто не знал ее?

Слова испарились. Ее?

Пальцы стали жестче, она убрала руку от его волос и положила обратно ему на плечо. Его взгляд был мягким, сочувствующим.

— Я понимаю, почему ты ничего не сказала. Но сейчас я чувствую себя таким эгоистом. — Он выдвинул подбородок и виновато поднял брови. — Я знаю, я должен был догадаться, начать с того, что ты мне говорила, что твоя сестра заболела, но со всей этой коронацией, визитом королевы Леваны, наверное, я просто… просто забыл. Я знаю, я вел себя как последний идиот, я должен был понять, что твоя сестра… и почему ты не отвечаешь на сообщения. Теперь до меня дошло. — Он притянул ее ближе, так что она могла положить голову ему на плечо, но она этого не сделала. Ее тело снова стало неподатливым, танцевальные па забылись. — Я просто хотел бы, чтобы ты мне рассказала.

Она устремила взгляд куда-то ему за плечо, в пустоту.

— Я знаю, — прошептала она. — Я должна была рассказать тебе.

Ей казалось, что все ее механические части сомкнулись вокруг нее, живой, и готовы ее раздавить.

Кай не знал.

И теперь, когда она уже испытала, каково это, быть принятой такой, какая ты есть, необходимость таиться стала еще невыносимей, чем раньше.

— Кай, — сказала она, словно стряхивая собственные беды и невзгоды. Она снова отстранилась на расстояние вытянутой руки, расстояние, приличествующее в танце двум незнакомцам — или механику и императору. Впервые за все время Кай сбился с ритма, удивленно моргая. Чувство вины заскреблось у нее в горле, но она не обратила на него внимания. — Я пришла, чтобы кое-что тебе сказать. Кое-что важное. — Она оглянулась, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Хотя она поймала несколько завистливых взглядов, никто не был так близко, чтобы расслышать слова сквозь музыку, и лунной королевы нигде не было видно. — Послушай. Ты не можешь жениться на Леване, чего бы она ни хотела и чем бы ни угрожала.

Кай вспыхнул при имени королевы.

— Что ты имеешь в виду?

— Она не просто хочет власти над Содружеством. Она в любом случае собирается начать войну с Землей. И, если она станет императрицей, это откроет ей дорогу.

Теперь настал черед Кая осмотреться, одновременно пытаясь замаскировать панику во взгляде под холодное безразличие, но Зола с близкого расстояния видела беспокойство в его глазах.

— И это еще не все. Она знает о Наинси… о том, что Наинси узнала. Она знает, что ты пытался найти принцессу Селену, и сейчас охотится на нее, используя информацию, которую ты нашел. Ее люди ищут принцессу… если уже не нашли.