— Ни капельки…

— А Иван, мой муж, уже ждет не дождется, когда пузо станет огромным, — она радостно рассмеялась. — Думает, это меня успокоит. Такой наивный, ей-Богу. И ведь не в первый раз уже, и не во второй…

«Третья беременность», «муж Иван» просигналило Настино подсознание, подкидывая догадку.

— Вы Мария? Супруга Ивана Гагарина? — робко спросила она.

— Да, — лицо собеседницы расцвело от улыбки. — А Вы, наверное, новый пресс-секретарь?

— Анастасия… — она запнулась. — Настя.

— Очень рада познакомиться лично, — женщина протянула руку. — Теперь я понимаю, что Ваня был прав…

— О чем вы?

— Да об Андрее, — Мария заговорщицки подмигнула. — У него действительно не было шансов остаться равнодушным к Вам.

Настя чуть не потеряла дар речи. Мало того, что незнакомка оказалась никакой не подружкой Таранову, так еще и подобное откровение!

— Думаю, ваш муж ошибся. В бурной личной жизни капитана и без меня хватает увлечений.

— В бурной? — Гагарина округлила глаза. — Может Вы какого-то другого Андрея имели ввиду?

Обе обвели взглядами зал и остановились на одном и том же человеке. Взгромоздившись на неудобный барный стул, капитан команды пил очередной бокал коньяка.

— Что-то Таранов сегодня разошелся… На него не похоже. Неужели все из-за речи? — удивленно заметила Маша, оборачиваясь к Барской. — Кстати…

— Я к этой речи не имею никакого отношения, — опережая вопрос собеседницы, ответила та. — У дяди целый выводок пиар-менеджеров. Явно кто-то из них постарался.

— Ух, как он разозлился. Думала, разнесет тут все, ну и… — она замялась, — с Вами поругается.

— Хм… Ну, первое он еще успеет сделать, а со мной… Уже! — пожала плечами Барская.

Мария вновь бросила взгляд на сидящего в баре Таранова и тяжело вздохнула. За несколько лет знакомства она ни разу не слышала, чтобы Андрей с кем-то ругался, а уж напиваться после общения с женщиной — это вообще нонсенс. Видимо, здорово его зацепила эта Барская. «Интересно, — подумала Маша. — А она сама-то догадывается, как на него действует?»

Настя с равнодушным видом смотрела в совершенно другую сторону, и лишь по рукам, напряженно сжимающим маленький бархатный клатч, можно было догадаться, что не так уж она и спокойна. Гагарина улыбнулась собственным мыслям. Похоже, эти двое стоят друг друга. Такое отрицание и столько эмоций.

Ей уже не терпелось поделиться наблюдениями с мужем. К счастью, Барскую тоже уже ждали дела. Тепло распрощавшись с рыжеволосой супругой вратаря, Анастасия Игоревна ушла на поиски дяди. Таранов, конечно, этого не заслуживает, но попытаться отговорить Александра Михайловича от той самой речи стоило.

* * *

Следующий час банкета пролетел, словно одна минута. Кто-то расслаблялся, пытаясь выбросить из головы напрасные надежды, кто-то упорно трудился, не останавливаясь ни на секунду, а кто-то наблюдал.

Несмотря на все доводы горячо любимой племянницы, Барский не переменил своего мнения относительно официальных поздравлений. Хоккейная команда стоила банку огромных денег, и магнат рассчитывал на благодарность. А кому еще, как не знаменитому тренеру и не менее знаменитому капитану было выражать эту самую благодарность? Мнение самих «ораторов» никого не волновало.

Градскому «выпала честь» поздравлять первым. Тренер, не выпуская из рук злосчастный листок с текстом, пять минут монотонно зачитывал речь. Иногда в голосе мужчины прорывался гнев, но неосведомленные слушатели списывали все на волнение и почтенный возраст. Все-таки не каждый день заслуженному тренеру страны приходится выступать перед огромной публикой. Совет директоров банка, во главе с Александром Михайловичем Барским, с напускным смущением внимали каждому слову. Всегда дерзкий и не терпящий ничьего вмешательства в дела, тренер смиренно переносил свое унижение. Он не мог иначе, а если бы смог, Барский услышал бы совсем другие слова.

Когда Репин пошел звать Таранова, Настя не выдержала. Одного Градского хватило, чтобы в ней всё восстало. Праздник все больше напоминал «публичную порку» непокорных, хладнокровную и циничную. Под непонимающий взгляд дяди, она схватила со столика клатч и направилась в фойе.

Собственное бессилие душило, словно петля. И из-за кого? Не друг и не любовник, Таранов был никем, и все равно его унижение воспринималось как свое.

В небольшом фойе было пусто. Конечно, никто не хотел пропустить кульминации праздника. Череда поздравлений только началась, и каждый стремился засвидетельствовать свое почтение, блеснуть на виду у избранной публики.

* * *

Андрей холодно смерил взглядом генерального менеджера, но не сказал тому ни слова. К чему? Для себя он твердо решил с самого начала: Барский от него поздравлений не дождется. А Юра? Плевал он и на Юру, и на остальных услужливых прихвостней Скруджа. Может, Градскому и было, что терять, а он, Таранов, уже и так все потерял. Пусть теперь банкир выкручивается, как хочет, а он умывает руки.

Словно почуяв, что рыбка собирается сорваться с крючка, Репин направил в сторону капитана парочку охранников. Андрей усмехнулся, поражаясь упрямству менеджера. Значит, подобру-поздорову отпускать его не желают?

В ответ на это он подошел к стоящему рядом Коневу и тихо спросил:

— Боря, ты ведь по-прежнему считаешь меня засранцем и выскочкой?

— Еще каким, капитан! — весело, без злости подтвердил огромный защитник.

— Тогда будь другом, — он глянул на правую руку Бориса. Та сжимала бокал не то с виски, не то с коньяком. — Окропи меня этой «святой водой». Очень надо.

— Свалить хочешь? — усмехнулся Конев. — Да еще и меня подставить?

— Самым подлым образом, — кивнул капитан.

— Эх, Таранов! — Борис довольно заржал, привлекая к ним внимание окружающих. — Иди с Богом!

И щедро выплеснул прямо на белоснежную рубашку капитана все содержимое своего бокала. Коньяка, конечно, было жалко, но разве ж мог он отказать в такой просьбе? Да еще Таранову?

Андрей со счастливой улыбкой тут же повернулся к Репину и развел руками.

— Оказия вышла, — одними губами проговорил он.

— Идиот… — шикнул Юра, но делать было нечего. Как и в далеком детстве, Таранов переиграл его и здесь. Как минимум, одно выступление публика сегодня не услышит. — Барский будет в гневе…

Генеральный менеджер все еще что-то говорил, но капитан его не слышал.

Андрей широким шагом направлялся в фойе. Для него сегодняшнее шоу было закончено. И пусть для этого пришлось пожертвовать новенькой рубашкой, не велика беда. Хватит уже семейству Барских водить его за нос.

* * *

Настя даже не заметила появления в фойе еще одного человека. Погрузившись в свои мысли, она медленно пережидала время. Уже скоро к входу в ресторан должно было подъехать заказанное такси. Стоило подождать совсем чуть-чуть, и все. Свобода. А дома и стены помогают, мысли быстро придут в порядок, разложат по полочкам все события напряженного дня, отодвинут на задний план ненужные эмоции. Все получится, обязательно получится.

В огромном зеркале напротив отразилось суровое лицо капитана. Андрей стоял совсем близко, скрестив руки на груди, и наблюдал. Вздрогнув от неожиданности, Настя уже готова была выскочить на улицу, в холод и дождь, прочь от этого человека. В груди все быстрее колотилось сердце. Удержаться на месте стоило огромного труда, но она смогла. Гордо расправила плечи, приподняла подбородок и отвернула лицо в другую сторону. Надменно, ну и пусть!

— У тебя неплохо получается, — хмыкнул мужчина. — Я почти купился.

— Не знаю, о чем ты. И знать не хочу, — сказала, как отрезала, Настя.

— Простите, миледи, постоянно забываю, с кем имею дело, — в голосе капитана звучал неприкрытый сарказм. — А что же Вы не остались послушать мою пламенную речь?

Он повернулся к ней лицом, чтобы лучше было видно глаза. Сейчас она сощурится, Андрей знал это заранее, а потом выпалит очередную гадость.

Настя окатила капитана морозным взглядом, на секунду задержавшись на испачканной рубашке. Еще чуть-чуть, и на губах показалась бы улыбка, но она сдержалась и в этот раз.

— Я так понимаю, от поздравления ты отвертелся…

— Да, еще как, госпожа Барская.

— Ну ты и… — на душе у Насти бушевали смешанные чувства. Еще минуту назад она искренно переживала за него, а уже сейчас готова была ударить. Вот зачем он с ней так?

— Разочарована? Признайся! — шепнул Андрей, подливая масла в огонь. — Такая возможность полюбоваться унижением другого… И я вам все испортил.

— Да пошел ты! — со стоном выпалила она, замахиваясь для удара.

Андрею хватило одного короткого взгляда, и ладошка замерла. Барская не успела ничего сделать.

Резкий толчок назад, холодная стена за спиной и горячие губы мужчины, стремительно накрывшие ее рот. Шах и мат. Словно дикий зверь, сорвавшийся с цепи, капитан бесцеремонно облапил хрупкую женскую фигурку. Обжигая ладонями бедра, талию и грудь, до боли смял в объятиях, вжал в себя. Как давно он этого хотел, как сильно.

Настя растерялась. Короткий вдох оборвался всхлипом, и, не в силах противостоять напору, она раздвинула губы. Вся защита, которой так гордилась, рухнула в одночасье, окончательно и бесповоротно. Не мешкая, его язык ворвался внутрь, и оба сошли с ума от поцелуя. Долгожданный, как финиш изматывающей гонки, отчаянный, как последний рывок утопающего, он был правдивее любых признаний и откровеннее секса.

Губы и руки говорили вместо слов, и уже не важно, кто начал первым, а кто сдался. Словно в лихорадке, от острого, болезненного желания погибали двое. Ни мыслей, ни слов, одни ощущения и сумасшедшая жажда.

— Ко мне или к тебе? — оторвавшись на секунду, охрипшим голосом спросил Андрей.

Единственные слова, на которые хватило сил и дыхания. Единственное, что имело значения сейчас. Отказа не будет, он не позволит.

— Ко мне… — так же хрипло ответила женщина.

И уже не важно, что потом. Затуманенный взгляд мужчины, его руки, бесстыже шарящие по ее телу, и губы…

Губы — они сильнее всего. Они — искушение и грех, противостоять которому невозможно, проще выгореть дотла, не надеясь на возрождение. Поддаться, пасть на самое дно, оголить тело и душу — что угодно, лишь бы вновь целовать эти губы, чувствовать их огонь и напор. Она знала, на что шла, но отказаться уже не могла.

Такси прибыло через минуту. Не прощаясь ни с кем, мужчина и женщина покинули элитный ресторан. Впереди их ждала напряженная, полная тревоги и ожидания дорога домой и длинная, томительная ночь друг для друга.

Глава 11. Наслаждение с привкусом горечи

В салоне такси негромко играло радио. Очередной музыкальный марафон радовал слушателей приятными расслабляющими ритмами старого доброго блюза. Но только на заднем пассажирском сиденье его будто бы и не слышали. Клиенты напряженно смотрели в окна на ночной город, каждый по-своему предвкушая окончание поездки.

Конец ознакомительного фрагмента