Он также обратил внимание, что стены выполнены из такого же армированного полимера, который был на входе. Такой материал, насколько он знал, в том числе предназначался для отделки внутренних помещений правительственных бомбоубежищ. Будучи правильно спроектированным и находясь на достаточной глубине, бункер, отделанный подобным образом, мог выдержать прямое попадание ядерного заряда средней мощности. Таких бункеров в свое время было построено очень много. Несколько лет назад мир активно готовился к третьей мировой войне, ядерной или бактериологической, уже не важно. Часы судного дня были установлены на отметке менее десятка секунд от полуночи. По всему миру вновь начали массово возводить укрепления для госслужащих и гражданских. Однако державы сумели и в этот раз одуматься и не переступить красную черту. В наследство миру достались сотни модернизированных сооружений. Теперь они, словно надоедливая сыпь на коже подростка, усеивали лицо планеты. «Сколько же лет нужно миру, чтобы выучить ошибки прошлого, если даже сотни не хватает?» — подумалось Дэну.

— Дэниел, — впервые обратился к нему по имени Аш, — могу я вас так называть? — и, увидев утвердительный кивок, продолжил. — Располагайтесь в одном из кресел, и давайте я постараюсь пояснить суть нашей работы.

— Вы говорили про изучение смерти? Не совсем понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

— Верно. Послушайте для начала вот что. Некоторые вещи, о которых я и мои коллеги будут говорить в скором времени, могут показаться весьма странными, я бы даже сказал выходящими за рамки обыденного мировоззрения. Мне бы очень хотелось, чтобы вы воспринимали все серьезно. Изучение экстремальных состояний организма — сфера далеко не самая распространенная. Это такие состояния, когда наше тело находится на пределе своих возможностей, на границе жизни и смерти. Хм, скорее даже за границей. Мы начали глубокие исследования в этой области пять лет назад и уже добились значительных успехов. Скажите, в учебном корпусе вы проходили какую-нибудь медицинскую подготовку?

— Это сложно назвать полноценной подготовкой. В большинстве своем нас готовили к тому, что делать в случае, если ты словил пулю и по какой-то причине еще жив, или чем себя занять, если тебе оторвало конечность. Кажется, за время, проведенное в госпитале, о медицине я узнал много больше.

— Замечательно. Помните, я спрашивал, что вы ощущали и запомнили из того промежутка, когда фактически были мертвы? — сказав это, он прислонил ладонь к сенсорной панели, и дверь в дальнем углу стены начала медленно открываться. — Это было не праздное любопытство, ведь большинство наших научных изысканий сосредоточено именно вокруг этого явления. Позвольте вам представить главу нашего подразделения «Орфей», доктора Микаэля Гайдера.

Аш указал на коротко стриженного мужчину лет тридцати пяти, тихо вошедшего и севшего на один из диванов напротив. Он был одет в черную облегающую водолазку, демонстрирующую крепкое телосложение, синий пиджак и темные брюки. На бледном лице отчетливо выделялся широкий нос и узкие скулы, а небрежно уложенные светлые кудрявые волосы придавали ему вид человека, проснувшегося буквально за несколько минут до встречи. В руке у мужчины был маленький черный кейс. Доктор Гайдер решительно не походил на ученого, проводящего время в помещениях без окон, да и просто на человека, связанного с медициной. Максимум, кого Дэн мог представить в таком образе, — это хирурга. Все встреченные им ранее хирурги обычно были крепкими мужчинами. В другой руке доктор держал такой же, как был у Дэна, планшет. «Бывший военврач?» Это бы объяснило физическую форму и молодость.

— Дэниел Даск собственной персоной, — у Гайдера был взволнованный, слегка заикающийся голос. — Пулевое ранение разрывным снарядом, повреждение бедренной кости правой ноги, разрыв артерий, а также факт десятиминутной клинической смерти. Крайне любопытный случай! — он вскочил и протянул руку. Дэн с осторожностью пожал ее. — Приветствую вас на базе «Лимита». Я буду вас вести в ходе нашей работы.

— Хм, не помню, чтобы я соглашался. Я все еще не понимаю, кто вы, что это за место, и в чем состоит работа.

— О, все достаточно просто, — улыбнувшись, ответил доктор. — Я хочу вас убить.

Интерлюдия IV. Стрелок

Румыния, пригород Брашова

Март, 2033 г.

За 47 часов до

Вся миссия пошла наперекосяк, когда он понял, какую информацию Алания Вонг собирается передать в руки чужой разведке. Разведке! Это было лишь первым предположением Джима Кракауэра, агента, скрывающегося за позывным Адонис. Впрочем, нельзя было сказать, что «Лимит» враждовал с кем-то из официальных разведслужб или силовых структур какой-либо страны в открытую. По крайней мере, Джиму об этом было неизвестно. Поэтому они в равной степени могли являться любой из многочисленных околоправительственных или частных организаций, действующих по всему земному шару без санкции государства.

В условиях тотальной слежки всех за всеми и скрытой гонки вооружений, которая на самом деле никогда не прекращалась, в последние годы группировки, подобные той, с которой Алания установила контакт, стали возникать все чаще, как грибы после обильного летнего дождя. Как будто международная напряженность, граничащая с очередным военным кризисом, являлась той самой питательной средой, из которой они активно прорастали, подобно сорнякам. Форма такой организации могла меняться, от правительственной до частной, но суть всегда оставалась неизменной. Высокопрофессиональные наемники, выполняющие грязную работу. На службе у тех, кто даст больше: сегодня — правительство, завтра — корпорация, послезавтра — эксцентричный миллиардер, решивший выведать что-то у конкурента.

«Похожи на нас. Полагают, что свободны в своем выборе, кому преклониться. Как флюгер на ветру. Но это иллюзия. Они рабы своей зависимости. Кто предложит им больше, тот и станет их богом, президентом или религиозным деятелем, несущим знамя свободы лидером. Мы тоже подневольные, зависимы от прихоти руководства. Сегодня он непоколебимый и крутой начальник, неподкупный апостол, ратующий за прогресс и равенство. Но по его душу рано или поздно все равно придут. Всегда приходят. Порой он держится чуть дольше, если удается найти баланс между противоборствующими власть предержащими группами. Порой его сметают свои же друзья за чрезмерное стремление к равенству и справедливости. Как правило, хороший лидер очень редко самостоятельно уходит на пенсию. А когда заменивший его новоиспеченный святой все-таки сядет на престол, то провозгласит, что ветер переменился, прогресс уже вреден, и обратное движение, регресс — вот новый вектор и наше божество. В какой фазе маятника в таком случае жили они сейчас? Хотелось бы сказать, что после глобального политического кризиса, чудом не переросшего в новую мировую войну несколько лет назад, все выдохнут и попытаются убрать оружие за пояс. Однако то, свидетелем чего я стал, легко разбивало эти розовые мечты всмятку».

Эти мысли роились в голове Адониса, когда он гнал машину по темному шоссе сквозь моросящий дождь на северо-запад, подальше от Брашова, где он оставил шесть трупов. Агент не успел ни замести следы, ни обследовать место сделки. Вдобавок упустил цель, не перехватив доктора. Однако один жирный плюс перевешивал по всем критериям провальную миссию — портативное устройство, которым он завладел и на котором, как кажется, содержалась информация катастрофической важности.

Его голова дернулась от напряжения и переутомления. Страшно было представить последствия, если результаты исследования, которое профессор проводила втайне от них, станут доступны странам или прессе. А еще хуже — теневым организациям и элите, бесконечно делящим мир крест-накрест, словно тесто ножом. Один Бог ведает, как они воспользуются плодами ее открытий. «Бог? Или же дьявол. Ему такое точно будет по душе». В любом случае перспективы открывались невообразимые. Элегантное оружие современности в условиях, когда ядерное или биологическое бьют наотмашь, уничтожая страны и народы, да еще способны бумерангом вернуться к отправителю. Систему гарантированного возмездия наподобие комплекса «Мертвая рука» никто не отменял.

Еще полвека назад человечество было невероятно взаимосвязано в большинстве сфер жизни, от культурных идолов до общего космического пространства. Теперь же мы стали слишком взаимозависимы. Мы с легкостью представляем врага на другом конце мира. Однако начинаем истерично визжать, когда те, плохие парни, нам отвечают. Еще страшнее становится, когда они не приходят с другого конца мира, но внезапно появляются среди нас. Например, в соседней школе, офисе или кафе.

Но во всех предыдущих случаях нам вроде бы всегда казалось, что враг понятен. У него есть территория, флаг, внешние признаки в виде другого цвета кожи, языка, культуры, вероисповедания. Чаще всего, конечно, их притязания обуславливаются желанием посягнуть на те же ресурсы, на которые мы тоже положили глаз. Но в этом случае разобраться, кто виноват, будет во много раз сложнее. Нет, еще слишком рано.