Марша Кэнхем

Чайная роза

Глава 1

Сэр Рейналф Фицгенри Кросс, пэр короны, доктор медицины и известный хирург, решительно склонил голову. Он обильно потел — состояние, которое в большинстве случаев он ненавидел. Его красивое лицо застыло в сосредоточенной гримасе, мускулы рук и ног ныли от невыносимого напряжения. Он понимал, что долго не продержится. Его измученные нервы взывали об облегчении. Он находился на пределе, как скрипка, туго натянутые струны, которой лопнули, и осталась лишь одна, последняя. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким бесполезным. Мучительно, отчаянно…

Девушка застонала, крепче обхватила ногами его талию и начала яростно двигаться, царапая ногтями его спину в заключительном порыве страсти.

Голова сэра Рейналфа запрокинулась, на шее выступили жилы, на плечах бугрились мускулы. Все его тело беспомощно напряглось, он хватал ртом воздух, ослепленный разноцветными вспышками, мелькавшими перед его невидящим взором, содрогаясь в приступе чувственного наслаждения. Он смутно сознавал, что девушка цепляется за него, словно само ее существование зависит от того, сумеет ли она выжать из него все жизненные соки до последней капли. И, видит Бог, ей это почти удалось.

Со стоном, исторгнутым из темных глубин его существа, сэр Рейналф рухнул на ее бурно вздымающуюся грудь. Девушка все еще металась под ним, и он постарался сохранить рассудок, пока ее последние крики не смолкли. Он благодарно вздохнул, когда ее колени, наконец, расслабились, позволив ему выскользнуть из нее без ущерба для его гордости.

— Ах, это было чудно! — Она блаженно вздохнула, ежась от прикосновения прохладного воздуха к ее разгоряченному телу. — Как насчет того, чтобы повторить через несколько минут? У Бесси есть еще в запасе парочка-другая трюков.

— Моя дорогая девочка, — сэр Рейналф сморгнул пот с глаз, — сомневаюсь, что даже через несколько часов я наберусь достаточно сил, чтобы быть способным хоть на какие-то трюки.

Она хихикнула, обмахиваясь рукой:

— Да будет вам. Таких молодцов еще поискать. И уж поверьте моему опыту, вы снова захотите Бесси, как только передохнете.

Сэр Рейналф застонал и растянулся на животе рядом с ней.

— Может, и захочу, крошка, но я всего лишь человек. Я сказал Эммелин, что мне нужно немного отвлечься, а не испытывать себя на предел выносливости. Боюсь, ты оставила от меня только жалкую оболочку.

Девушка приглушенно засмеялась, и ее груди, похожие на две спелые дыни, подпрыгнули. Сэр Рейналф протянул руку и принялся поглаживать одну из пышных округлостей, пока сосок не порозовел и не напрягся. У него были крупные руки, но даже они не могли воздать должное этим впечатляющим творениям природы. Где Эммелин нашла эту девицу, он не представлял, но собирался поговорить с хозяйкой заведения и внести солидный залог, чтобы девушка впредь считалась его личной собственностью.

От его действий Бесси пронзила дрожь, и она перевернулась на бок, так что ее аппетитные груди оказались в нескольких дюймах от его лица.

— Проклятие! — прошептал он.

Бесси придвинулась ближе, скользнув рукой вниз, между его телом и матрасом. Сэр Рейналф резко втянул в легкие воздух и закрыл глаза.

— Проклятие, — повторил он и схватил ее за локоть, препятствуя дальнейшим поползновениям. — Мне действительно пора уходить.

— Вы еще придете? В другой раз, когда у вас будет больше времени?

— Непременно, — кивнул сэр Рейналф и сел, свесив длинные ноги на пол.

Бесси заинтересованно наблюдала, как он поднялся с постели и подошел к стулу, где висела его одежда. Вытащив из кармана кожаный бумажник, он вынул оттуда монету и ловко бросил через комнату, так что сверкающий кружок шлепнулся прямо на середину ее живота. Взвизгнув, Бесси схватила золотой соверен, поворачивая его и так и эдак, словно не могла поверить своим глазам.

— Вот это да! В жизни не держала в руках такую кучу денег!

— Ну, если ты прибережешь свое сокровище исключительно для меня, крошка, то можешь рассчитывать на дополнительные поступления из того же источника.

Бесси села на постели.

— Но мисс Эммелин…

— Предоставь ее мне. Она отлично знает, что я один из ее лучших клиентов, и если она даст мне повод для разочарования, то ей лучше закрыть свое заведение и убраться из Портсмута. — Сэр Рейналф замолк, зачарованно наблюдая за подрагиванием ее пышных грудей. Затем изумленно покачал головой и повернулся к своей одежде.

Он медленно и тщательно оделся, то и дело, останавливаясь перед зеркалом, чтобы убедиться в отсутствии морщинок и складок. Рыжеватого цвета панталоны облегали его бедра как вторая кожа. Рубашка и накрахмаленный галстук сверкали белизной, шоколадно-коричневый сюртук прекрасно сочетался с бордовым жилетом.

Бесси, наблюдавшая за игрой мышц под тонким полотном рубашки и движениями его длинных пальцев, когда он завязывал галстук, счастливо вздохнула. Ей неслыханно повезло. Лорд Кросс — богатый человек, и она знает, как извлечь максимум удовольствия из его слабостей.

Порывисто вскочив с постели, она подошла к гардеробу и подала ему две парные щетки для волос в серебряной оправе. Сэр Рейналф деловито прошелся ими по волосам и посмотрелся в зеркало, оценивая результат.

— О, сэр, вы чудно выглядите, — проворковала Бесси, залившись румянцем.

У него было красивое лицо, с тонким аристократическим носом, решительным подбородком и ореховыми глазами, в которых мерцали золотистые искорки. Темные вьющиеся волосы переходили на щеках в модные бакенбарды.

— Сэр… вы скоро снова наведаетесь сюда?

Сэр Рейналф выпятил верхнюю губу и пригладил щеткой усы.

— Наведаюсь, можешь не сомневаться, — сказал он, покосившись на грудь Бесси. — Вот только не знаю когда. Возможно, завтра. Ты не забыла, что я сказал? Чтобы никаких ухажеров!

— О, будьте покойны, сэр! Я и близко никого не подпущу. Буду отбиваться руками и ногами, а то и пальну в кого-нибудь из тех пистолетов, что мисс Эммелин держит в каждой комнате. Пусть только попробуют задрать мне юбки!

— Думаю, это не понадобится, — сухо заметил он, потянувшись за шляпой.

Бесси опередила его. Схватив шляпу, она прижала ее к своим впечатляющим грудям и приблизилась к нему, призывно поблескивая зелеными глазами. Сэр Рейналф почувствовал, что у него пересохло в горле.

— Спасибо, крошка. А теперь беги, найди Эммелин и приведи ее сюда.

— Да, сэр. — Она сделала книксен и выскочила за дверь, оставив в его памяти яркий образ белых ягодиц и развевающихся рыжих волос.

Выругавшись себе под нос, он взглянул на карманные часы. Двадцать минут четвертого. Чай назначен на четыре. Он успеет добраться до Кортни-Парка, если отправится сейчас же. Но проклятие! Вначале нужно заехать за лордом и леди Беренджер-Уайт. На это уйдет еще полчаса. Рыжая кудесница продержала его в постели целый час!

Он нахмурился и посмотрел в сторону двери, уловив аромат жимолости.

— Ну что, Рэнди? Угодила я тебе на этот раз? — поинтересовалась мисс Эммелин, владелица заведения. У нее было лицо и фигура фарфоровой куколки, неподвластные возрасту. Хорошо поставленный голос и культурная речь свидетельствовали о воспитании, полученном вдали от обсаженных деревьями аллей Монтмейер-лейн с их претензиями на элегантность.

— О да! Потому я и послал за тобой, Эмма. Извини за прямоту, но я спешу. Во сколько мне обойдется контракте этой девицей?

— С Бесси Тун? — Она выгнула бровь. — Вот уж не думала, что она в твоем вкусе. С ней можно приятно провести время, не более того.

— Весьма приятно, — уточнил сэр Рейналф. — Так сколько?

Эммелин задумчиво поджала губы. Потаскушка стоила ей кое-каких денег, учитывая новую одежду, горячую ванну и неправдоподобное количество еды, которое та проглотила за один присест.

— Это будет стоить недешево…

— Да-да, понимаю. Избавь меня от деталей. Наверняка ты вытащила ее из какой-нибудь канавы, рассчитывая получить прибыль из ничего. Твои расчеты оправдались. Сколько? Двадцать фунтов? Тридцать?

Так-так, подумала Эммелин. Похоже, этот жеребчик нашел себе достойную пару. Вслух она сказала:

— Шестьсот пятьдесят фунтов. При условии, что она вернется сюда, когда наскучит тебе.

— Шестьсот?!

— Шестьсот пятьдесят. Тебе отлично известно, что я получу за нее в три раза больше здесь, в номерах. Ты не единственный, кто жаждет эту девицу, Рэнди, хотя, должна признаться, в моем сердце ты занимаешь особое место.

— Тогда почему не тысяча? Или две?

Эммелин негромко рассмеялась.

— Не говори глупостей, она всего лишь уличная девка.

Сэр Рейналф сощурился:

— Пятьсот — и ни фартинга больше. Хотелось бы посмотреть, сколько ты получишь за нее, если на твоих дверях вывесят табличку о карантине.

Эммелин молча смотрела на него. Черт бы побрал его угрозы! Вот бы поймать его на слове и посмотреть, насколько далеко простирается его власть.

— Ей нужна новая одежда. У нее есть кое-какие тряпки, но они никуда не годятся.

Сэр Рейналф помедлил в нерешительности. Половина того, что он заплатит за одежду, достанется Эммелин. Так что придется удвоить сумму. Он покосился на смятую постель.

— Ладно. Сегодня же пересели ее в мои личные апартаменты. На обычных условиях.

— Сегодня? Похоже, эта маленькая сучка действительно заинтересовала тебя. — Глаза Эммелин скользнули вниз по его телу. — И не на шутку, как я погляжу.

Сэр Рейналф поджал губы. До чего же хладнокровная особа! Есть на что посмотреть, можно даже подумать о ней в промозглый зимний вечер, но представить ее обнаженной в постели… Вряд ли. Уличная девка, по крайней мере, честно отрабатывает свой хлеб.

Вытащив еще несколько купюр из кожаного бумажника, прежде чем убрать его в нагрудный карман, он вложил их в протянутую руку Эммелин и презрительно хмыкнул, когда она пересчитала деньги и спрятала их в глубокий вырез платья.

— Остальное завезет Чамберс позже. И, Эмма, дорогая, — он провел кончиком пальца по ее щеке, — постарайся соблюдать меру у мадам Рошель. Я щедрый человек, но не дурак.

Эммелин только улыбнулась, пребывая в полной уверенности, что красное шелковое платье, на которое она положила глаз, к концу недели будет висеть в ее гардеробе.

Сэр Рейналф проследовал к парадному входу, кивая слонявшимся в гостиной девушкам. Он не жалел о деньгах, потраченных здесь. За минувшие годы он вкусил более чем достаточно первосортной женской плоти, прежде чем она выставлялась на рынок, и считал своей личной заслугой тот факт, что элитная школа мисс Эммелин для молодых женщин пользовалась заслуженной славой. Ее выпускницы украшали спальни многих известных государственных деятелей, богатых аристократов и уважаемых граждан как в Англии, так и на континенте. С его, сэра Рейналфа Кросса, подачи.

Усмехнувшись про себя, он спустился с парадных ступенек и сделал знак камердинеру подавать карету.

— В Мьюз, Чамберс, и побыстрее, — распорядился он, забравшись внутрь. — Не стоит заставлять ждать Беренджер-Уайтов. Леди Пруденс, полагаю, уже на грани истерики.

Чамберс кивнул и закрыл дверцу, прежде чем вскочить на подножку. Он передал указание кучеру, и карета тронулась. За четырнадцать лет, проведенных на службе у сэра Рейналфа, он хорошо изучил привычки и пристрастия хозяина. И все же в день, когда предстоит встреча с невестой, можно было бы проявить больше осмотрительности. Чамберс покачал головой. К счастью, его положение не позволяет ему вмешиваться или давать советы.

Спустя сорок минут сэр Рейналф Кросс едва сдерживался, слушая нотации возмущенной леди Пруденс Беренджер-Уайт, имевшей обыкновение выкладывать все, что у нее на уме, без тени сомнений.

— Неужели нельзя было хоть раз в жизни явиться вовремя, Рейналф? Бедная девочка, наверное, превратилась в комок нервов, ведь она приехала в незнакомый город, чтобы встретиться с мужчиной, которого видела лишь раз…

Сэр Рейналф отвернулся и уставился в окно. Вот морока! С какой стати Беренджер-Уайты вообразили, будто обязаны опекать эту особу? Только потому, что ее отец был знаком с сэром Уилфредом тысячу лет назад? Неужели нельзя было поручить ее заботам его домоправительницы миссис Биггз? Он не какой-нибудь нетерпеливый юнец, чтобы надзирать за его поведением… Да и невеста далеко не красавица. Единственное, что ему запомнилось, так это заплаканные глаза на бледном личике и дрожащая нижняя губа.

— Прошу прощения, леди Пруденс. Я… э-э…

— Ты, как всегда, не слушаешь, Рейналф, — заявила леди Пруденс, тряхнув увенчанной перьями головой. — Осмелюсь предположить, будь ее дорогой отец жив, то увез бы ее назад в Девоншир, даже не попрощавшись, если бы знал, что к ней отнесутся с подобным невниманием.

— Будь ее отец жив, — сухо заметил сэр Рейналф, — не было бы никакой необходимости во всей этой суете. Мы бы предстали друг перед другом у алтаря, и дело с концом. Почему, спрашивается, нельзя было устроить чаепитие в Брейдон-Холле? Чертовски обременительно тащиться в Лондон только для того, чтобы выпить чаю с людьми, которых я никогда не видел и, возможно, больше никогда не увижу.

— Потому что этого требуют приличия, Рейналф, — напомнила ему леди Пруденс с важным видом. Порыв сквозняка шевельнул кружевные оборки вокруг ее шеи. — Девушка происходит из благородного семейства, хоть и прожила в деревенской глуши до восемнадцати лет. Нельзя же, в самом деле, отправить наемный экипаж к заднему крыльцу и позвонить в колокольчик, чтобы она спустилась! Мисс Грант провела у Пиктолов ночь. Элементарная любезность требует, чтобы мы заехали за ней, как полагается.

— Я был достаточно любезен, чтобы предоставить ей свой дом на две недели, сударыня. Не моя вина, что глупышка перепутала все на свете и явилась в Портсмут на день раньше. Хорошо еще, что она вспомнила о своих знакомых, иначе до сих пор торчала бы на почтовой станции.

Леди Пруденс сделала такой глубокий вдох, что платье чуть не лопнуло на ее внушительной груди.

— Надеюсь, ты не намерен вести себя также грубо и бесчувственно в присутствии девочки, как сейчас? Что еще ей оставалось делать в сложившихся обстоятельствах? Не могла же она появиться у тебя на пороге без предупреждения, без сопровождающих и на день раньше? Она поступила единственно возможным способом и заслуживает восхищения, а не осуждения.

Сэр Рейналф выгнул бровь и стряхнул с рукава несуществующую пылинку. Затем поправил манжеты, не нуждавшиеся в этом, и снова скрестил руки на набалдашнике эбонитовой трости.

— Едва ли можно сказать, что у нее нет сопровождающих. Вы с мужем, — сэр Рейналф бросил рассеянный взгляд на сэра Уилфреда, ссутулившегося в углу, — вот уже десять дней благополучно пребываете в Брейдон-Холле в ожидании этого события.

Сэр Уилфред покраснел.

— Видимо, наше письмо дошло до Девоншира уже после отъезда мисс Грант. Почта крайне ненадежна в наши дни, особенно в сельской местности.

— Да, ужасно ненадежна, — горячо поддержала его леди Пруденс.

— Признаться, — продолжил ее муж, — мне не терпится увидеть мисс Грант. Просто стыд, что Тимоти Грант так долго прятал ее от общества. Вы сказали, что видели ее только один раз, на похоронах?

Было бы на что смотреть, подумал сэр Рейналф и добавил вслух:

— Прошло всего лишь несколько дней после смерти ее отца, так что, осмелюсь предположить, она была не в лучшем виде.

— Бедняжка, представляю, что ей пришлось пережить! Тимоти умер от туберкулеза, не так ли? Ты, помнится, говорил, что он выглядел просто ужасно, когда вы встретились в городе за несколько месяцев до его кончины.

— Он знал, что умирает, — обронил сэр Рейналф, глядя в окошко экипажа. Они миновали бурлящий деловой центр Портсмута и свернули на тихую улицу, застроенную жилыми домами. Ему не хотелось думать о Тимоти Гранте, и он сосредоточил внимание на проплывавших мимо элегантных особняках, отделенных от булыжной мостовой узорными решетками, лишь бы не размышлять о событиях, которые привели его к нынешней ситуации.

Сэр Уилфред подался вперед:

— Да, любопытно встретиться с дочерью Тимоти. Ее мать, знаешь ли, была редкостной красавицей. Сколько о ней ходило разговоров!

— Еще бы! — фыркнула леди Пруденс. — Кокетничала с каждым мужчиной, который попадался ей на глаза. Ума не приложу, почему она остановила свой выбор на Тимоти Гранте.

— Ба! — воскликнул сэр Уилфред. — Тимоти — шальной парень, тут я согласен, но глаз у него был наметанный. Влюбился в Мелиссу Уорт с первого взгляда и не успокоился, пока они не сбежали тайком вопреки всем традициям Грантов. А уж как он был доволен и горд! И еще больше возгордился, когда она подарила ему дочь.

— Нуда, раньше, чем минул положенный срок, — вставила леди Пруденс, презрительно хмыкнув. — И если вас интересует мое мнение, ребенок был похож на любого из дюжины мужчин, с которыми она флиртовала в то время.

Сэр Уилфред бросил на жену укоризненный взгляд:

— Вот такие разговоры и заставили их перебраться в деревню.

Леди Пруденс снова фыркнула и отвернулась к окну.

— Тимоти пришлось заняться семейным бизнесом, так что, в конечном счете, переезд пошел ему на пользу. За пять лет он утроил свое состояние, насколько я помню. — Сэр Уилфред помолчал, затем добавил: — Увы, все снова пошло прахом, когда Мелисса умерла. Он просто потерял ко всему интерес.

— Тимоти Грант всего лишь вкладывал деньги в различные предприятия и получал прибыль, — равнодушно заметил сэр Рейналф. — Инвестиции — дело ненадежное: сегодня они приносят доход, завтра — убыток. Он был игроком, сэр. Сделал ставку и проиграл — такое случается даже с лучшими из них. Что же касается Гранта, то он имел глупость поставить семейное состояние на черное золото.

— Рабы! — воскликнула леди Пруденс.

— Это всего лишь слухи, мой мальчик, — нахмурился сэр Уилфред. — Сомневаюсь, что он пошел бы на такой риск, тем более что общественное мнение решительно осуждало рабство.

— Оно и сейчас осуждает, и, тем не менее, рабство существует. И находится немало богатых англичан, готовых нарушить закон и погреть руки на торговле с колониями.

— Пожалуй. Однако ни один корабль не посмеет зайти в порт на этой стороне Атлантики, имея на борту черное золото. Уличенные в работорговле теряют все: семью, дом, репутацию. — Сэр Уилфред замолк при виде угрюмой гримасы, промелькнувшей на лице его собеседника. — О, извини, мой мальчик, мне не следовало касаться этой темы. — Он помолчал и добавил: — Говорят, этот дьявол вернулся из колоний с грузом хлопка и табака.

— Хлопка! — с негодованием повторил сэр Рейналф. — Я готов поклясться, что Джейсон Сэвидж — работорговец. Ему удается выходить сухим из воды лишь потому, что он не оставляет никаких следов. Он отплывает отсюда, груженный чаем и шерстью, продает их по бешеным ценам у африканского побережья и возвращается в порт приписки с полным трюмом невольников. Там он берет на борт хлопок и доставляет его сюда, потешаясь над английскими законами, хоть ему и приходится жечь деготь, чтобы вытравить вонь рабов из корабельной обшивки. Но полностью он никогда не очистится. «Реюнион» — рабовладельческое судно, и я лично позабочусь о том, чтобы его сожгли вместе с капитаном.

— Боюсь, тебе придется нелегко, — прищелкнул языком сэр Уилфред. — Говорят, будто свой последний рейс он проделал под американским флагом. Теперь он называет себя янки. Вот что ждет твоего брата, если он не образумится. Сколько раз он плавал с Джейсоном Сэвиджем?

Взгляд сэра Рейналфа стал тяжелым.

— Я не слежу за его приездами и отъездами. Мне хватает проблем и без того, чтобы состоять цепным псом при Юджине или Джастине.