— Я же говорю, без повода. На душе неспокойно.
— Душа моя, шла бы ты спать. И скажи остальным, чтобы ложились.
— Хорошо, мамочка. Только я еще немного подумаю.
Девочка ушла.
— Что мне с ней делать? Скажите мне как педагог, — обратилась к Марине Михайловне Ира. — Не от мира сего девочка.
— А зачем ей? За мир отвечаешь ты, — ответила бабуля.
Марина Михайловна и Антонина ушли спать. Ира с Соней допивали вино.
— Ладно, я тоже пойду. — Ира встала.
— А мне не спится. Иди. Я тут уберу и подмету, — сказала Соня.
— Ну-ну.
Соня убрала посуду, подмела веранду — сна не было ни в одном глазу. Она развесила полотенца и наткнулась на ведро. Решила протереть полы хотя бы на веранде и кухне. В тот момент, когда она на четвереньках ползала под столом, зазвонил телефон.
— Алле? — ответила Соня.
— Сонька, ты не спишь? — спросила Маргоша.
— Нет, полы мою.
— С ума сошла? Час ночи!
— Маргоша, все в порядке. Не волнуйся. У нас — отличная компания. — Соня говорила и понимала, что слова складывает с трудом. Заговаривается.
— Ты что, пьяная?
— Нет, то есть да. Но не сильно. Мы все вместе сидели. Дети спят. Спроси у свекрови.
— Ладно, я вам завтра позвоню.
— Маргоша, все отлично. Не парься.
— Чего?
— Ничего. Вот стану старой, буду говорить, как хочу. Старость, Маргоша, — это свобода. Ты об этом знала?
Маргоша положила трубку, и Соня расстроилась — ей как раз захотелось поговорить. Она бросила ведро с тряпкой и пошла посмотреть, уснула ли Ира. Все спали. Соня добрела до кровати и рухнула.
Утром она проснулась поздно. Андрюшки не было. Соня пошла в ванную — на полу валялось полотенце, и весь пол был мокрый. Соня взяла тряпку и вытерла воду. Встала под душ — вода текла чуть теплая. Там стоял нагреватель, и, видимо, все уже успели помыться. В гостиной сидела Анька и учила таблицу умножения на три. Андрюшка сидел рядом над стопкой цветной бумаги и фломастерами. Тася пересказывала Вите книжку, которую читала, — про девочку, которая была злой и гордой. Потом злая фея сделала ее служанкой, и она стала доброй и хорошей. Тася рассказывала и показывала. Она была то девочкой, то злой колдуньей. Витя потерял дар речи. Взрослых не было.
— Привет, дети, — сказала Соня, — а где все?
Ей никто не ответил.
— Аня, а где бабушка? — повторила Соня вопрос.
— Трижды четыре — двенадцать, — произнесла девочка. — Не знаю. Ушла. Сказала — придет, проверит. Трижды пять — пятнадцать.
— А ты что делаешь? — спросила Соня у сына.
— Стенгазету, — мрачно ответил он.
— Понятно, — ответила Соня.
— Тетя Соня, вы, — обратилась к ней Тася, — если вы сядете на диван, то сможете послушать, что стало со Златовлаской, когда в нее влюбился принц.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Соня у Вити.
— Нормально, — буркнул он.
— А где твоя мама?
— Ушла с тетей Ирой в магазин и узнать насчет обеда.
— А что у вас такой бардак?
В комнате действительно были навалены вещи, игрушки и скомканная бумага.
— Где? — заинтересовалась Тася.
— Здесь. Это твое? — спросила Соня, показав пальцем на валявшиеся на полу бисерную сумочку, блокнот и ручки.
— Сейчас посмотрю, — ответила девочка и бухнулась на пол.
Тася ползала по полу, поднимала вещь, рассматривала ее и перекладывала на кровать.
— Это я писала стихи, — объяснила она.
— Так, давайте вы заканчивайте с заданиями, я быстро тут уберу, и мы пойдем на пляж, — решила Соня.
Она протерла тряпкой полы, расставила обувь, собрала сумку и вывела детей.
— Трижды девять… Я забыла… Теть Сонь, трижды девять, — причитала Анька.
— Мам, а ты мне напишешь, как я провел день, для стенгазеты? — попросил Андрюшка.
— Тетя Соня, вы, жаль, что так и не узнали, как Златовласка попала в замок.
— У меня ноги болят, — буркнул Витя.
Соня начала злиться. Все куда-то делись и оставили ее с детьми. Нашли няньку! Они дошли до пляжа, Соня обмазала всех по очереди кремом от загара и велела испариться. Андрюшка с Анькой побежали прыгать на волнах, Витя сел рядом и принялся страдать, Тася пошла складывать из камней королевский замок.
Соня легла и закрыла глаза. Но рядом пыхтел Витя, и она не выдержала.
— Что с тобой? — спросила она у мальчика.
— Ноги. Натер.
— Дай посмотрю. — Соня взяла его ногу. Никаких мозолей. Все в порядке.
— Не здесь, — прошептал мальчик.
— А где? — испугалась Соня.
— Не скажу, — ответил Витя и сжал ноги.
Соня догадалась, что Витя натер внутреннюю сторону бедра.
— А тебе мама чем мажет?
— Кремом.
— Потерпи. Придем домой, намажем.
— Не намажем, — чуть не заплакал мальчик, — мама этот крем забыла.
— Тогда мы сходим в аптеку и купим. Не переживай. Сходи искупайся.
Но Витя продолжал тяжело вздыхать и расчесывать ноги.
Андрюша с Анькой познакомились с мальчиком — Кирюшей. Судя по выпавшим передним зубам, Кирюше было лет шесть. Одет он был в спортивную футбольную форму с фамилией Муранов на спине. Соня такого футболиста не вспомнила, из чего заключила, что Муранов — фамилия мальчика. Кирюша бегал по пляжу в носках и шлепках. Его родители расположились рядом. Девушка-блондинка в спортивном костюме и мужчина лет на двадцать старше. Мужчина пил пиво, а девушка бегала за Кирюшей и голосила:
— Кирюша, осторожно, не ходи туда, я сказала. Кирюша, слезь немедленно. А вы мамочка? — обратилась девушка к Соне.
— Да, вон того мальчика.
— А остальные?
— Тоже мои. Мы живем вместе.
Девушка представилась Наташей. Мужа звали Славой. Слава пил пиво, а Наташа щебетала:
— Ой, а вы где обедаете? Там еда качественная? А то Кирюша не ест соленого и перченого. А море же холодное, вы не боитесь за деток? Солнце такое агрессивное — сгорят в один миг. А воду вы какую используете? В бутылках покупаете или из-под крана? А фрукты на рынке модифицированные? Что-то они слишком красивые — я не доверяю. А вы уже в школу ходите? Обычную или частную? Ой, и не боитесь? Я слышала, что в обычных школах деток обижают. А вы где живете? А мы с вами соседи. Кирюша так хорошо с вашими играет. Так сложно сейчас с детками — такие агрессивные, а мамы вообще ужас — пьют, курят. А то вообще бросят мне детей на площадке и уходят. А я за всеми приглядываю. Как можно своих детей бросать? Правда же?
Соня слушала этот монолог и кивала. Девушка ей показалась милой, сдвинутой на материнстве и детстве, но доброй и приятной.
Наконец пришли Ира, Антонина и Марина Михайловна.
— Вы где были? — спросила Соня.
— Ирочка нашла чудесный ресторан, пообедать. Уже и с директором познакомилась. А мы с Тонечкой ходили мне юбку покупать, — сказала Марина Михайловна. — А ты как?
— Никак, — обиженно пробурчала Соня, — я тут одна, с детьми…
— Сонечка, вот если бы их было тридцать, я бы тебе посочувствовала… — сказала Марина Михайловна.
— У меня нет такого опыта, как у вас.
— Софка, две минуты, только окунусь и пойдем, — пообещала Ира. — Закажем рыбки, мяса и винца холодненького.
В ресторане заказывала Ира. Она уже знала по именам всех официантов, шеф-повара и директора. Блюдами уставили весь стол. Соня глотнула холодного вина.
— Полегчало? — заботливо спросила Ира.
— Угу, — ответила Соня.
— Не ешь макароны. Это не для тебя. Вон овощи возьми, салатик. Куда ты столько кетчупа льешь? — Антонина вырывала у Вити тарелку. Витя заныл, и Антонина сдалась. — Врач сказал, надо худеть, а он все равно ест, — как будто оправдываясь, объяснила она.
— У него ноги болели. Натер, — доложила Соня Антонине.
— Я знаю. Летом всегда так. До язв. Или когда много ходит. Худеть ему надо.
— Так, Витек, — обратилась к мальчику Ира. — Быстро отодвинул макароны и взял овощи. А то я тебе липосакцию сделаю. Дорогу в больницу знаем, врач есть.
— А это что такое? — осторожно поинтересовался мальчик.
— А это когда тебе в живот втыкают шланг и отсасывают жир. Операция такая. Понял?
Витя быстро пододвинул к себе тарелку с овощами.
— Гениально, — восхитилась Антонина, — я бы так не смогла.
— Ты что пить будешь? — спросила у нее Ира.
— Пивка бы.
— Сейчас сделаем.
Они наелись до отвала. Соня с Ирой допивали вторую бутылку вина. Соня чувствовала, что уже совсем пьяная. Дети из последних сил давились мороженым. Витя добровольно отказался от десерта и лопал черешню. Даже Марина Михайловна позволила себе винца и тут же захмелела.
— Телефон, — сказала Ира. — У кого-то звонит телефон.
Все похватали сумки и стали искать телефоны. Оказалось, что звонил мобильный Марины Михайловны. Она взяла трубку другой стороной, долго в нее дула и кричала «алле». Наконец перевернула телефон, нажала нужную кнопку и ответила:
— Да, Маргоша, все в порядке. Я тебе сейчас Соню дам.
— Что это с ней? — спросила Маргоша Соню, когда та взяла трубку.
— А что?
— А с тобой что?
— Ничего. Обедаем.
— Вы что, опять пьете?
— Нет, мы едим.
— Ты с ума сошла? Марине Михайловне нельзя пить! У нее давление и сердце! — заорала Маргоша. — А что пьете? — с живым интересом и завистью спросила она.
— Вино. Белое.
— Вот ведь… а я тут…