— Я же говорю, без повода. На душе неспокойно.

— Душа моя, шла бы ты спать. И скажи остальным, чтобы ложились.

— Хорошо, мамочка. Только я еще немного подумаю.

Девочка ушла.

— Что мне с ней делать? Скажите мне как педагог, — обратилась к Марине Михайловне Ира. — Не от мира сего девочка.

— А зачем ей? За мир отвечаешь ты, — ответила бабуля.

Марина Михайловна и Антонина ушли спать. Ира с Соней допивали вино.

— Ладно, я тоже пойду. — Ира встала.

— А мне не спится. Иди. Я тут уберу и подмету, — сказала Соня.

— Ну-ну.

Соня убрала посуду, подмела веранду — сна не было ни в одном глазу. Она развесила полотенца и наткнулась на ведро. Решила протереть полы хотя бы на веранде и кухне. В тот момент, когда она на четвереньках ползала под столом, зазвонил телефон.

— Алле? — ответила Соня.

— Сонька, ты не спишь? — спросила Маргоша.

— Нет, полы мою.

— С ума сошла? Час ночи!

— Маргоша, все в порядке. Не волнуйся. У нас — отличная компания. — Соня говорила и понимала, что слова складывает с трудом. Заговаривается.

— Ты что, пьяная?

— Нет, то есть да. Но не сильно. Мы все вместе сидели. Дети спят. Спроси у свекрови.

— Ладно, я вам завтра позвоню.

— Маргоша, все отлично. Не парься.

— Чего?

— Ничего. Вот стану старой, буду говорить, как хочу. Старость, Маргоша, — это свобода. Ты об этом знала?

Маргоша положила трубку, и Соня расстроилась — ей как раз захотелось поговорить. Она бросила ведро с тряпкой и пошла посмотреть, уснула ли Ира. Все спали. Соня добрела до кровати и рухнула.

Утром она проснулась поздно. Андрюшки не было. Соня пошла в ванную — на полу валялось полотенце, и весь пол был мокрый. Соня взяла тряпку и вытерла воду. Встала под душ — вода текла чуть теплая. Там стоял нагреватель, и, видимо, все уже успели помыться. В гостиной сидела Анька и учила таблицу умножения на три. Андрюшка сидел рядом над стопкой цветной бумаги и фломастерами. Тася пересказывала Вите книжку, которую читала, — про девочку, которая была злой и гордой. Потом злая фея сделала ее служанкой, и она стала доброй и хорошей. Тася рассказывала и показывала. Она была то девочкой, то злой колдуньей. Витя потерял дар речи. Взрослых не было.

— Привет, дети, — сказала Соня, — а где все?

Ей никто не ответил.

— Аня, а где бабушка? — повторила Соня вопрос.

— Трижды четыре — двенадцать, — произнесла девочка. — Не знаю. Ушла. Сказала — придет, проверит. Трижды пять — пятнадцать.

— А ты что делаешь? — спросила Соня у сына.

— Стенгазету, — мрачно ответил он.

— Понятно, — ответила Соня.

— Тетя Соня, вы, — обратилась к ней Тася, — если вы сядете на диван, то сможете послушать, что стало со Златовлаской, когда в нее влюбился принц.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Соня у Вити.

— Нормально, — буркнул он.

— А где твоя мама?

— Ушла с тетей Ирой в магазин и узнать насчет обеда.

— А что у вас такой бардак?

В комнате действительно были навалены вещи, игрушки и скомканная бумага.

— Где? — заинтересовалась Тася.

— Здесь. Это твое? — спросила Соня, показав пальцем на валявшиеся на полу бисерную сумочку, блокнот и ручки.

— Сейчас посмотрю, — ответила девочка и бухнулась на пол.

Тася ползала по полу, поднимала вещь, рассматривала ее и перекладывала на кровать.

— Это я писала стихи, — объяснила она.

— Так, давайте вы заканчивайте с заданиями, я быстро тут уберу, и мы пойдем на пляж, — решила Соня.

Она протерла тряпкой полы, расставила обувь, собрала сумку и вывела детей.

— Трижды девять… Я забыла… Теть Сонь, трижды девять, — причитала Анька.

— Мам, а ты мне напишешь, как я провел день, для стенгазеты? — попросил Андрюшка.

— Тетя Соня, вы, жаль, что так и не узнали, как Златовласка попала в замок.

— У меня ноги болят, — буркнул Витя.

Соня начала злиться. Все куда-то делись и оставили ее с детьми. Нашли няньку! Они дошли до пляжа, Соня обмазала всех по очереди кремом от загара и велела испариться. Андрюшка с Анькой побежали прыгать на волнах, Витя сел рядом и принялся страдать, Тася пошла складывать из камней королевский замок.

Соня легла и закрыла глаза. Но рядом пыхтел Витя, и она не выдержала.

— Что с тобой? — спросила она у мальчика.

— Ноги. Натер.

— Дай посмотрю. — Соня взяла его ногу. Никаких мозолей. Все в порядке.

— Не здесь, — прошептал мальчик.

— А где? — испугалась Соня.

— Не скажу, — ответил Витя и сжал ноги.

Соня догадалась, что Витя натер внутреннюю сторону бедра.

— А тебе мама чем мажет?

— Кремом.

— Потерпи. Придем домой, намажем.

— Не намажем, — чуть не заплакал мальчик, — мама этот крем забыла.

— Тогда мы сходим в аптеку и купим. Не переживай. Сходи искупайся.

Но Витя продолжал тяжело вздыхать и расчесывать ноги.

Андрюша с Анькой познакомились с мальчиком — Кирюшей. Судя по выпавшим передним зубам, Кирюше было лет шесть. Одет он был в спортивную футбольную форму с фамилией Муранов на спине. Соня такого футболиста не вспомнила, из чего заключила, что Муранов — фамилия мальчика. Кирюша бегал по пляжу в носках и шлепках. Его родители расположились рядом. Девушка-блондинка в спортивном костюме и мужчина лет на двадцать старше. Мужчина пил пиво, а девушка бегала за Кирюшей и голосила:

— Кирюша, осторожно, не ходи туда, я сказала. Кирюша, слезь немедленно. А вы мамочка? — обратилась девушка к Соне.

— Да, вон того мальчика.

— А остальные?

— Тоже мои. Мы живем вместе.

Девушка представилась Наташей. Мужа звали Славой. Слава пил пиво, а Наташа щебетала:

— Ой, а вы где обедаете? Там еда качественная? А то Кирюша не ест соленого и перченого. А море же холодное, вы не боитесь за деток? Солнце такое агрессивное — сгорят в один миг. А воду вы какую используете? В бутылках покупаете или из-под крана? А фрукты на рынке модифицированные? Что-то они слишком красивые — я не доверяю. А вы уже в школу ходите? Обычную или частную? Ой, и не боитесь? Я слышала, что в обычных школах деток обижают. А вы где живете? А мы с вами соседи. Кирюша так хорошо с вашими играет. Так сложно сейчас с детками — такие агрессивные, а мамы вообще ужас — пьют, курят. А то вообще бросят мне детей на площадке и уходят. А я за всеми приглядываю. Как можно своих детей бросать? Правда же?

Соня слушала этот монолог и кивала. Девушка ей показалась милой, сдвинутой на материнстве и детстве, но доброй и приятной.

Наконец пришли Ира, Антонина и Марина Михайловна.

— Вы где были? — спросила Соня.

— Ирочка нашла чудесный ресторан, пообедать. Уже и с директором познакомилась. А мы с Тонечкой ходили мне юбку покупать, — сказала Марина Михайловна. — А ты как?

— Никак, — обиженно пробурчала Соня, — я тут одна, с детьми…

— Сонечка, вот если бы их было тридцать, я бы тебе посочувствовала… — сказала Марина Михайловна.

— У меня нет такого опыта, как у вас.

— Софка, две минуты, только окунусь и пойдем, — пообещала Ира. — Закажем рыбки, мяса и винца холодненького.

В ресторане заказывала Ира. Она уже знала по именам всех официантов, шеф-повара и директора. Блюдами уставили весь стол. Соня глотнула холодного вина.

— Полегчало? — заботливо спросила Ира.

— Угу, — ответила Соня.

— Не ешь макароны. Это не для тебя. Вон овощи возьми, салатик. Куда ты столько кетчупа льешь? — Антонина вырывала у Вити тарелку. Витя заныл, и Антонина сдалась. — Врач сказал, надо худеть, а он все равно ест, — как будто оправдываясь, объяснила она.

— У него ноги болели. Натер, — доложила Соня Антонине.

— Я знаю. Летом всегда так. До язв. Или когда много ходит. Худеть ему надо.

— Так, Витек, — обратилась к мальчику Ира. — Быстро отодвинул макароны и взял овощи. А то я тебе липосакцию сделаю. Дорогу в больницу знаем, врач есть.

— А это что такое? — осторожно поинтересовался мальчик.

— А это когда тебе в живот втыкают шланг и отсасывают жир. Операция такая. Понял?

Витя быстро пододвинул к себе тарелку с овощами.

— Гениально, — восхитилась Антонина, — я бы так не смогла.

— Ты что пить будешь? — спросила у нее Ира.

— Пивка бы.

— Сейчас сделаем.

Они наелись до отвала. Соня с Ирой допивали вторую бутылку вина. Соня чувствовала, что уже совсем пьяная. Дети из последних сил давились мороженым. Витя добровольно отказался от десерта и лопал черешню. Даже Марина Михайловна позволила себе винца и тут же захмелела.

— Телефон, — сказала Ира. — У кого-то звонит телефон.

Все похватали сумки и стали искать телефоны. Оказалось, что звонил мобильный Марины Михайловны. Она взяла трубку другой стороной, долго в нее дула и кричала «алле». Наконец перевернула телефон, нажала нужную кнопку и ответила:

— Да, Маргоша, все в порядке. Я тебе сейчас Соню дам.

— Что это с ней? — спросила Маргоша Соню, когда та взяла трубку.

— А что?

— А с тобой что?

— Ничего. Обедаем.

— Вы что, опять пьете?

— Нет, мы едим.

— Ты с ума сошла? Марине Михайловне нельзя пить! У нее давление и сердце! — заорала Маргоша. — А что пьете? — с живым интересом и завистью спросила она.

— Вино. Белое.

— Вот ведь… а я тут…